Второй пол - де Бовуар Симона (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Он подослал ко мне во двор уличного певца, чтобы рассказать мне о своей любви… Он приходил и смотрел на мои окна, я могла бы спеть вам романс, который пел он… Он распорядился, чтобы городской оркестр прошел мимо моего дома. Как я была глупа. Я должна была ответить на его ухаживания, а я охладила пыл мэтра Ашийля… Он подумал, что я его отвергаю, и начал действовать. Лучше бы он открыто объяснился со мной, но он стал мстить. Мэтр Ашийль думал, что мне нравится В., он ревновал… Он достал мою фотографию и с ее помощью навел на меня порчу; я поняла это в этом году, после того как долго копалась в книгах и словарях. Он хорошенько потрудился над моей фотографией; из–за этого–то все и началось…
Подобный бред легко переходит в манию преследования. Нечто похожее происходит и с нормальными женщинами. Самовлюбленная женщина не может допустить, что окружающие не испытывают к ней жгучего интереса, и, если она располагает убедительным доказательством того, что ей не поклоняются, она сразу же начинает думать, что ее ненавидят. Любые критические замечания она объясняет ревностью и досадой. Все ее неудачи происходят из–за гнусных махинаций, и, таким образом, в ней еще глубже укореняется мысль о собственной значимости. Она очень склонна к мании величия или к мании преследования, которая является антиподом первой. Центр ее мира — это она, и, поскольку ей известен лишь ее собственный мир, она становится абсолютным центром вселенной.
Однако комедия самолюбования, разыгрываемая женщиной, вредит ее реальной жизни. Воображаемый персонаж домогается обожания воображаемой публики. Женщина, поглощенная своим «я», отрывается от действительного мира, она не стремится установить реальные отношения с другими людьми. Г–жа де Сталь не вкладывала бы душу в декламацию «Федры», если бы подозревала о тех насмешках, которыми осыплют ее «обожатели» вечером в своих дневниках. Но самовлюбленная женщина не допускает и мысли о том, что ее могут воспринимать не той, какой она хочет казаться. Именно этим объясняется тот факт, что, будучи постоянно сосредоточенной на самой себе, она так ошибочно о себе судит и так часто ставит себя в смешное положение. Она неспособна слушать, она лишь говорит, да и то только для того, чтобы разыгрывать свою роль.
Это забавно, — пишет Мария Башкирцева. — Я не разговариваю с ним, я играю, и, поскольку он мне нравится в качестве зрителя, я изощряюсь в шутливых, детских выражениях и ужимках.
Самовлюбленная женщина слишком пристально вглядывается в себя, чтобы что–то увидеть, но и в других людях она понимает только то, что сама им приписывает. Все то, что она не может отождествить с собой, с собственной историей, остается чуждым для нее. Ей хочется все испробовать: опьянение и муки любви, чистые радости материнства, дружбы, одиночество, печаль и веселье. Но поскольку она неспособна к самоотдаче, ее чувства и переживания искусственны. Разумеется, Айседора Дункан истинными слезами оплакивала смерть своих детей. Но когда она широким театральным жестом бросила их пепел в море, в ней взяла верх актриса. А отрывок из ее книги «Моя жизнь», в котором она рассказывает о своем горе, невозможно читать без чувства неловкости: Я чувствую тепло своего тела. Я выпрямляю обнаженные ноги и смотрю на них, я смотрю на свою нежную грудь, на руки, которые никогда не лежат неподвижно, а вечно находятся в плавном движении, я вижу, что уже в течение двенадцати лет во мне накапливается усталость, что в моей груди заключен неистощимый источник страдания, что мои руки отмечены печалью, и, когда я остаюсь одна, мои глаза редко бывают сухими.
В культе собственного «я» девочка–подросток черпает мужество для того, чтобы решиться войти в то будущее, которое ее тревожит, но этот этап ее жизни должен быть кратким, в противном случае у нее не будет будущего. Влюбленная женщина, которая заключает любовника в имманентность жизни влюбленной пары, обрекает его, как и самое себя, на смерть. Самовлюбленная женщина, не видящая ничего, кроме своего воображаемого двойника, уничтожает себя. Ее воспоминания застывают, поведение становится шаблонным, она повторяет одни и те же слова и жесты, из которых постепенно исчезает всякий смысл. Именно этим объясняется то жалкое впечатление, которое производят многие женские «дневники» и написанные женщинами «автобиографические произведения». Занятая одним лишь самовосхвалением женщина, которая ничего не делает, не реализуется как личность и, следовательно, восхваляет ничтожество.
Ее несчастье заключается в том, что, несмотря на все старания обмануть себя, она осознает свое ничтожество. Между индивидом и его двойником не может быть никаких реальных взаимоотношений, потому что двойника не существует. Самовлюбленную женщину ожидает полный крах. Ей не удается ощутить себя целостным, полноценным существом, она не может сохранить иллюзию, что быть «в себе» — значит быть «для себя». Одиночество она переживает как случайность и покинутость. Вот почему, если, конечно, она не изменяется, она всегда обречена бежать от себя самой к толпе, к шуму, к людям. Было бы глубоким заблуждением считать, что, избирая себя в качестве высшей цели, она сбрасывает цепи зависимости, напротив, она попадает в самое тяжелое рабство. Она не может найти опору в своей свободе, поскольку превратила себя в объект, которому постоянно грозит и внешний мир, и чужое сознание. Мало того что ее тело и лицо суть уязвимая плоть, которая со временем стареет. С чисто практической точки зрения украшать идола, возводить его на пьедестал, строить для него храм — это дорогостоящее занятие. Как мы уже видели, для того чтобы запечатлеть свои формы в вечном мраморе, Мария Башкирцева готова была выйти замуж за богатого человека. Состояниями многих мужчин расплачивались Айседора Дункан и Сесиль Сорель за золото, фимиам и мирру, которые они складывали к подножию своих тронов. Поскольку для женщины воплощением ее судьбы является мужчина, женщины обычно измеряют свой успех количеством и качеством покоренных их властью мужчин. Но здесь вновь вступает в игру взаимность; «пожирательница мужчин», которая стремится сделать из мужчины свое орудие, не может тем не менее стать независимой от него. Ведь для того, чтобы привязать его к себе, ей нужно ему нравиться. Американские женщины, которые стремятся стать идолами, превращаются в рабынь своих поклонников. Они одеваются, живут и дышат только мужчинами и для мужчин. На деле самовлюбленная женщина так же зависима, как гетера. Господства мужчины ей удается избежать только в том случае, когда она соглашается подчиниться тирании общественного мнения. Эта связь не предполагает взаимности. Если бы она стремилась добиться признания со стороны Другого и признавала бы его свободу как цель, признавала на деле, она перестала бы быть самовлюбленной женщиной. Парадокс ее позиции заключается в том, что она требует, чтобы ее высоко ценил мир, за которым она сама не признает никакой ценности, поскольку в ее глазах в счет идет только она одна. Одобрение окружающих — это бесчеловечная, таинственная и капризная сила, которую нужно пытаться покорить с помощью магии. Несмотря на внешнее высокомерие, самовлюбленная женщина знает, что ей грозит опасность. Поэтому она неспокойна, чувствительна, раздражительна, постоянно настороже. Ее тщеславие никогда не бывает удовлетворено. С годами она со все большей тревогой ждет похвал и успеха, все чаще подозревает, что вокруг нее плетутся заговоры. Растерянная, снедаемая одними и теми же мыслями, она погружается во тьму лицемерия и нередко в конце концов замыкается в параноическом бреду. Именно к ней удивительным образом подходит изречение: «Кто захочет спасти свою жизнь, погубит ее».
Глава 12 ВЛЮБЛЕННАЯ
Слово «любовь» имеет не один и тот же смысл для мужчин и женщин, что является источником возникающих между ними недоразумений. Байрон совершенно верно заметил, что в жизни мужчины любовь представляет собой лишь одно из занятий, тогда как для женщины она и есть жизнь. Ту же мысль выразил Ницше в «Веселой науке»; Одно и то же слово «любовь» в действительности значит различные вещи для мужчины и женщины. Совершенно ясно, как понимает любовь женщина: это не просто преданность, это полная самоотдача, душой и телом, без всяких ограничений и в любых обстоятельствах. Именно это отсутствие каких бы то ни было условий превращает любовь женщины в веру, естественную, которую она способна исповедовать. Когда мужчина любит женщину, он ждет 1 от нее такой же любви. Сам он вовсе не требует от себя именно такого чувства, какое испытывает женщина. И если бы нашлись мужчины, которые стремились бы к столь полному самоотречению, то, право же, они просто не были бы мужчинами.
