Опыт философской антропологии - Омельченко Николай Викторович (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Философия, в основе которой лежит разум, есть нечто большее, чем «игра в бисер» Германа Гессе. Человеческий разум и философское творчество суть вместе с тем разум и самопознание Космоса.
Бесконечная природа перманентно творит себя, и потому она не знает себя, чем она является и чем станет в процессе своего изменения. Поэтому, можно сказать, мыслящему Космосу свойственно удивляться.
Когда философия исследует и участвует в творении (а не в разрушении) сущности бытия, она поддерживает его жизнь. Философия — эликсир жизни. Умирание философии означает угасание разума, а инволюция человеческого духа ведет к деградации земного бытия. Планета людей без философии ослепнет. Философия, отстаивая права разума, борется за человека, за род человеческий с тем, чтобы он утвердился на Земле и в Космосе, был не только объектом, но и субъектом своей жизни, судьбы.
Сегодня светская философия находится перед лицом серьезного вызова, исходящего от современного мира, от многочисленных проблем, способных привести человека к его последнему дню. Философия может и должна принять этот вызов — во имя человека. Впрочем, у нее нет большого выбора. Свидетельствовать в пользу человека — ее удел. Отказываясь от человека, она отказывается от самой себя. Философия должна стать метафизикой уважения к человеку, чтобы понять его. Философия, основанная на разуме, может и должна противостоять беззастенчивой традиции униженного мышления и униженного человека. Только гуманизм является условием нормального бытия человека: у человека нет будущего по ту сторону принципа гуманизма.
Кроме того, история философии свидетельствует о том, что философия очень часто включала в себя терапевтический компонент. Вспомним, к примеру, Эпикура, которым своей мыслью хотел освободить людей от трех видов страха: от страха перед богами, необходимостью и смертью. Его аргумент — «Смерть не имеет к нам никакого отношения: когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет» — до сих пор впечатляет и в какой-то степени действительно успокаивает.
Когда жизнь переполняется ужасом, человек нередко находит последнее прибежище в глубинах своей души. Он прячется туда, как улитка. Однако и в этом случае философия может выполнять роль врачевателя человеческого духа. Так, когда скептицизм призывает воздерживаться от суждений, то его настроение оправдано прежде всего в условиях социального или метафизического «землетрясения», когда проваливается бытие и рушатся привычные ценности. Скептическая философия как бы говорит: «Не спешите определять феномены, все так зыбко, и слишком многое не ясно». Она предлагает человеку быть осторожнее и внимательнее в гносеологическом тумане. На наш взгляд, такая философия значительно мудрее тех самоуверенных идеологий, которые спешат дать исчерпывающую оценку сдвинувшемуся бытию.
Философия глубоко укоренена в природе человека. Для homo sapiens неудивительно быть философом — удивительно не быть им, то есть не размышлять о сущности вещей. К сожалению, многие утрачивают эту способность. Упакованные в стандарты современного социума, люди лишаются радости живого мышления. Однако если человек желает оставаться человеком, ему следует думать. Философия есть фактор спасения человека.
Если философские знания о сущности образуют для человеческого духа, по выражению Гегелю, «окна в абсолютное» (то есть в бесконечное), то можно допустить, что именно благодаря этой связи отдельный человек способен обрести новое эмоционально-интеллектуальное состояние. Очевидно, реальная связь индивида с бесконечной сущностью бытия освобождает человека от тотального одиночества, позволяет увидеть иные смыслы существования, открывает ему истину об актуальности персонального бессмертия и наделяет его космическим могуществом.
С этой точки зрения философия может демонстрировать ограниченность различных форм психоанализа и психотерапии, указывая, в частности, на несостоятельность их методологических постулатов. Кроме того, философия может ассимилировать результаты: к примеру, психоаналитических наблюдений с тем, чтобы создать более совершенную теорию душевной жизни человека. Наконец, мы вправе говорить о возможности философской терапии, или терапии человеческого духа с помощью философии.
По Гегелю, «задачу или цель философии обыкновенно также видят в познании сущности вещей и понимают под этим лишь то, что философия не должна оставлять вещи в их непосредственности, а должна показать, что они опосредствованы или обоснованы чем-то другим» (Гегель 1974: 265). Другими словами, предметом философии является сущность вещей, то есть сущность (логос) природного, социального и человеческого бытия. Предназначение философии заключается в со-прояснении и со-творении логоса бытия.
Привлечение термина «логос» связано с определенными гносеологическими преимуществами, которые он создает для понимания и объяснения сущности философии, в том числе философской антропологии. Понятие логоса имеет богатую историю. Эту идею активно разрабатывала не только античная традиция (Гераклит, стоики), но и русская религиозная философия (см., например: Эрн 1991; Трубецкой 1994). М. Шелер отмечал, что в античной философии самосознание человека впервые возвысилось до понятия о его особом положении: человек является человеком благодаря разуму, логосу (логос означает здесь и речь, и способность к постижению «чтойности» всех вещей). С этим воззрением тесно связано учение о том, что и в основе всего универсума находится надчеловеческий разум, которому причастен человек, и только он один из всех живых существ (см.: Шелер 1988: 31).
Сегодня, к примеру, В. Хёсле разделяет с «платонизмом (включая гегельянство) убеждение в том, что теория интерсубъективности обречена на крах без абсолюта в качестве ее основания; попытки обойтись без него… отчетливо показывают, что там, где отсутствует основание в виде общего Логоса, сохраняется лишь взаимная враждебность…» (Хёсле 1992: 156). Идея «общего логоса», логоса-абсолюта по-прежнему сохраняет свою привлекательность. Между тем это изящное понятие может иметь, так сказать, более естественное истолкование.
Материя представляет собой бесконечную совокупность дискретных чувственно воспринимаемых объектов с разнообразными отношениями между ними. Как писал Гегель (1974: 301), «все, что существует, находится в отношении, и это отношение есть истина всякого существования». К этим отношениям восходит понятие закона, сущности. Согласимся с тем, что законы образуют «идеальный момент природы» (Хёсле 1992: 166). Но какая нужда выводить этот идеальный, умопостигаемый компонент за пределы Космоса? Метафизика до сих пор предпочитает разрывать чувственную и умопостигаемую сферы, выносить последнюю по ту сторону естественной реальности.
Логос можно определить как совокупность устойчивых универсальных отношений. В этом смысле природа обладает логосом как своей сущностью. Устойчивые мировые отношения образуют наиболее общие законы, принципы и свойства реальности. Логос как умопостигаемая сфера существует объективно, не до вещей и не после них, но вместе с ними.
Аристотель, рассуждая о душе, говорит, что «она есть сущность как форма (logos), а это — суть бытия такого-то тела…». И далее поясняет: «Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение. Ведь зрение и есть сущность глаза как его форма (глаз же есть материя зрения); с утратой зрения глаз уже не глаз, разве только по имени…» (Аристотель 1975: 395).
Если бы Космос был живым существом, то душой его был бы логос. С утратой логоса Космос перестает быть самим собой, «разве только по имени». Однако природа вместе со своим логосом была, есть и пребудет всегда. Природа без логоса невозможна, а благодаря логосу она не нуждается в сверхъестественной инстанции. К вечносущей материи неприменимы высказывания типа «В начале было Слово». Если угодно, в начале были материя и ее логос.
Так понимаемый логос — это не очередной абсолют, помещенный внутрь материальной субстанции, это не жесткая ось бытия. Важнейшая характеристика логоса — становление. Устойчивые мировые отношения также подвержены изменениям. Точнее говоря, логос есть постоянство-в-становлении. Логос обнаруживает себя всегда и во всем, в закономерностях различной степени общности. Человеческий разум и язык также представляют собой форму существования и выражения космического логоса.
