Люди и руины - Эвола Юлиус (книги онлайн .TXT) 📗
Для изменения сложившегося порядка вещей необходимо прежде всего отказаться от «нейтрального» толкования экономических явлений, принятого в современной социологии. Экономическая жизнь также складывается из тела и души, и внутренние, моральные факторы всегда предопределяли ее смысл и дух. Этот дух — как исчерпывающе доказал ЗОМБАРТ — следует отличать от форм производства, распределения и организации материальных благ. Он может изменяться, и в зависимости от конкретного случая придает экономике особые смысл и место. Чистый homo economicus является выдумкой либо продуктом явно вырожденческой специализации. Поэтому в любом нормальном обществе чисто экономический человек — то есть человек, для которого экономика является целью, а не средством, и составляет основную область его деятельности — всегда по праву считался человеком низкого происхождения; низкого прежде всего в духовном смысле, а затем уже в политическом или общественном. Таким образом, по сути речь идет о возвращении к нормальному состоянию, то есть о восстановлении естественной подчиненности экономики внутренним, моральным факторам.
Согласившись с этим, можно легко распознать те внутренние причины, которые в современном мире, где все подчинено экономике, препятствуют такому решению, которое не вело бы к еще большему падению уровня. Ранее мы уже говорили, что восстание масс во многом было спровоцировано тем, что всякое социальное различие целиком и полностью было сведено к экономическому неравенству. Под знаменем антитрадиционного либерализма ничем не ограниченные и лишенные всякого высшего значения собственность и богатство практически стали единственным мерилом общественного положения. Следовательно, при отсутствии каких-либо ограничений — каковым в прежние времена для экономики в целом служил более сложный иерархический порядок — господство и право данного класса, как класса чисто экономического, по справедливости могут быть оспорены во имя простейших человеческих ценностей. Именно на этом сыграла подрывная идеология, абсолютизировав ненормальную и упадочную ситуацию, как если бы никакого другого деления, кроме как на экономические классы, никогда не было и быть не может; как будто всякое различие в рангах обуславливается исключительно внешними и несправедливыми экономическими условиями. Но это ложь, так как подобные условия существуют исключительно в обществе, лишенном корней, где только и могут зародиться такие понятия, как «капиталист» и «пролетарий». В нормальном обществе эти понятия лишены всякой реальности, так как в нем наличие внеэкономических ценностей приводит к появлению человеческих типов, коренным образом отличающихся от тех, которые сегодня обозначаются как «капиталист» или «пролетарий». В таком обществе сама область экономики имеет четкое обоснование, узаконивающее существование определенных различий в условиях, положении и функции. [37]
Теперь выделим то, что в современном хаосе обусловлено идеологической заразой. Причиной возникновения и успеха марксизма стало не столько обострение социального вопроса (об этом можно было говорить только на заре индустриальной эпохи), но скорее сам социальный вопрос во многом возник в современном мире вследствие существования марксизма и, следовательно, носит искусственный характер, будучи делом рук организованных агитаторов, нацеленных на «пробуждение классового сознания». Ленин вполне откровенно раскрыл роль последних, говоря, что задачей коммунистической партии является не поддержка тех движений «трудящихся», которые возникают естественным образом, но скорее подстрекательство к их организации повсюду и любыми средствами. Марксизм всячески способствует зарождению пролетарского и «классового» мышления там, где его раньше не было, разжигает брожение, злопамятство и недовольство в людях, прежде довольных своим местом, знавших естественные границы своих потребностей, не притязавших на то, чтобы стать кем-то иным, и именно потому не ведавших того «отчуждения», Ent-fremdung, о котором постоянно твердят марксисты. Однако единственным способом преодоления этого отчуждения, предлагаемым марксизмом, является лишь его дальнейшее усиление под видом так называемой «интеграции» (в реальности равнозначной дезинтеграции) личности в «коллектив».
Не следует думать, что мы отстаиваем здесь «мракобесные» взгляды в интересах нынешних «высших классов», поскольку, как уже было сказано, мы не признаем превосходства и прав за группой, не представляющей ничего большего, кроме чисто экономического класса в материалистическом мире. Тем не менее мы решительно выступаем против мифа так называемого «социального прогресса» как еще одной навязчивой и болезнетворной идеи, типичной для экономической эры в целом, поскольку ее исповедуют не только представители левых движений. В этом отношении эсхатологические марксистские воззрения совпадают с «западными» мечтами о prosperity: [38] в обоих случаях исходное мировоззрение и последствия по сути тождественны. Вновь утверждается концепция антиполитического, материалистического общества, отчуждающая человека и социальный строй ото всякого высшего порядка и высшей цели, признающая в качестве последней исключительно пользу в чисто физическом, растительном, приземленном понимании, ставшую критерием прогресса и полностью перевернувшую ценности, присущие традиционным структурам. Ведь законом, смыслом и достаточным основанием подобных структур всегда было стремление связать человека с чем-то превосходящим его, с тем, по отношению к чему экономика и материальные достаток или бедность занимают подчиненное положение. Так, с полным правом можно утверждать, что пресловутое «улучшение социальных условий» следует рассматривать не как благо, но как зло, поскольку расплатой за него становится порабощение индивида производственным механизмом и социальным конгломератом, вырождение государства до уровня «государства труда», исчезновение всякой качественной иерархии, омертвение всякой духовной восприимчивости и «героической» способности в самом широком смысле этого слова. ГЕГЕЛЬ писал, что «всемирная история не является царством счастья, периоды счастья [в смысле материального и социального благополучия] являются чистыми страницами в книге истории». Точно так же на индивидуальном уровне наиболее ценные в человеке качества, собственно и делающие его человеком, нередко пробуждаются в суровой атмосфере, на грани нужды и несправедливости, в обстановке, которая бросает человеку вызов, подвергает его духовному испытанию; однако эти качества почти неизбежно угасают, когда человеческому животному обеспечены максимально удобная, безопасная жизнь и равная доля благоденствия и счастья, пристойного стадному животном, которое остается таковым несмотря на радио, телевидение и самолеты, Голливуд и спортивные стадионы или культуру Reader's Digest.
Повторим вновь: духовные ценности и уровень человеческого совершенства никак не связаны с общественно-экономическим достатком или нуждой. Материалистические идеологии утверждают, что бедность всегда является источником унижения и порока, а «цивилизованные» общественные условия способствуют расцвету добродетелей. Более того, они противоречат сами себе, одновременно поддерживая миф, согласно которому нищий и угнетенный трудовой «народ» является воплощением «добра», а продажные богачи эксплуататоры — носителями зла и порока. Все это полный вздор. В действительности истинные ценности не имеют никакой обязательной связи с улучшением или ухудшением общественно-экономических условий. Как было сказано, только когда эти ценности становятся первостепенными, можно говорить о приближении к действительно справедливому строю, в том числе и на материальном уровне. К подобным ценностям следует отнести умение быть самим собой, стиль активной безличности, любовь к дисциплине, общую героическую предрасположенность. Важно научиться противопоставлять любым видам злопамятства и социального соперничества признание и любовь к своему месту, как наиболее соответствующему собственной природе индивида, тем самым признавая и те границы, в рамках которых он способен раскрыть свои способности, придать органичный смысл собственной жизни, достичь наиболее возможного для себя совершенства: так ремесленник, в совершенстве овладевший своим делом, безусловно стоит выше властителя, недостойного своего сана. Лишь в том случае, когда указанные факторы обретут прежний вес, можно говорить о возможности проведения тех или иных преобразований в общественно-экономической области без риска смешать второстепенное с существенным, как того требует истинная справедливость. Без предварительной идеологической детоксикации и очищения мировоззренческих установок всякое преобразование останется чисто поверхностным, так как не затронет глубинных корней кризиса современного общества, что будет лишь на руку подрывным силам.
