Сочинения в двух томах. Том 2 - Юм Дэвид (онлайн книга без .txt) 📗

200

Lib. 6, cap. 54.

201

«Ифигения в Тавриде»³⁵.

202

Mons. Fontenelle, [De la] pluralité des Mondes, soir. 6⁴.

487

203

О формах правления пусть спорят дураки. При какой лучше управление, та и лучше («Эссе о человеке», кн. 3)^п.

204

Ann., lib. I, cap. 2¹⁴.

205

Suet, in vita Domit., c. 8¹⁵.

206

«Egregium resumendae libertati tempus, si ipsi florentes, quam inops Italia, quam imbellis urbana plebs, nihil validum in exercitibus, nisi quod externum cogitarent».— Tacit., Ann., lib. 3¹⁶, 40.

207

«Essempio veramente raro, et da Filosofi intante loro imagínate et vedute Republiche mai non trovato, vedere dentro ad un medesimo cerchio, fra medesimi cittadini, la liberta et la tirannide, la vita civile et la corotta, la giustitia et la licenza; perche quello ordine solo mantiere quella citta piena di costumi antichi et venerabili. E s’egli auvenisse (che col tempo in ogni modo

208

auverrá) que San Giorgio tutta quel la cittá occupasse, sarrebbe quella una República piu dalla Venetiana memorabile».—Della Hist. Florentiné, lib.

209

Id„ lib. 8, cap. 18“.

210

L’Aigle contre L’Aigle, Romains contre Romains,

Combattans seulement pour le choix de tyrans.

211

«Исследование о партиях», письмо 10.

212

Поскольку этот факт не очень отмечается исследователями античности или политиками, я приведу его в изложении римского историка: «Populus Tusculanus cum conjugibus ас liberis Romam venit: Ea multi-tudo, veste mutata, et specie reorum tribus circuit, genibus se omnium advolvens. Plus itaque misericordia ad poenae veniam impetrandam, quam causa ad crimen purgandum valuit. Tribus omnes praeter Polliam, anti-quarunt legem. Polliae sententia fuit, púberes verberatos necari, ¡iberos conjugesque sub corona lege belli venire: Memoriamque ejus irae Tusculanis in poenae tarn atrocis auctores mansisse ad patris aetatem constat; пес quemquam fere ex Pollia tribu candidatum Papiriam ferre solitam»,—. T. Livii lib. 8, 37 ³⁴. Кастелани и Николлоти—это две буйные неорганизованные фракции в Венеции, которые часто дерутся друг с другом и потом вскоре забывают свои ссоры.

213

Людовиком XII.

214

Я говорю отчасти, ибо грубой ошибкой было бы воображать, что в античные времена люди были такими же большими друзьями веротерпимости, какими являются англичане или голландцы в наше время. Среди римлян законы против иноземных религиозных суеверий существовали еще со времен двенадцати таблиц; и евреи, а также христиане иногда получали наказание в соответствии с ними, хотя, вообще говоря, эти законы не выполнялись строго. Сразу же после завоевания Галлии римляне запретили посвящать в религию друидов всех, кроме местных жителей; и это было своего рода преследованием. Спустя примерно сто лет после упомянутого завоевания [император Клавдий ] полностью ликвидировал это суеверие при помощи суровых законов, что явилось бы очень жестоким преследованием, если бы подражание римским обычаям не отучило ранее галлов от их древних суеверий (Sueton. in vita Claudii). Плиний приписывает уничтожение суеверий друидов Тиберию, может быть, потому, что этот император предпринял некоторые шаги для их ограничения (lib. XXX, cap. 1). Это пример обычной осторожности и умеренности римлян в таких случаях, и он очень резко отличается от их насильственного и кровавого способа обращения с христианами. Отсюда мы можем вынести подозрение, что лютые преследования христианства происходили в некоторой степени из-за опрометчивого рвения и фанатизма первых проповедников данной секты; и история Церкви дает нам немало доводов, подтверждающих это подозрение.

215

Китайские литераты не имеют ни жрецов, ни церковного устройства.

216

Ксенофонт упоминает ее, но выражает сомнение, может ли она принести какую-либо выгоду государству. El 5é xai é^inopía ¿xpeXeí xi 7ioA.iv, etc.—Xen. Hiero. 9,9. Платон полностью исключает торговлю из своей воображаемой республики.—De legibus, lib. IV.

217

Г-н Эддисон и лорд Шефтсбери.

218

4<1е Аэс. Рес1. ¡п Ога1. рго МПопе⁵².

534

219

Kxrjaiv 6Ё &п' ouSevoc; fiv оитсо хоЛт|У хтгцтато, шаяер &<р’ oi) aiv npoxeXecrcoaiv ец xf|V а<рорцг|У—oi 8е уе яХе1стто1 ’A9r|vaicov nXsiova Wh|/ovtou хат’ eviauxdv fj оста &v eiacvcyxwmv oi yap pvav протеХеаауте«;, tyyw; 6uoiv (ivaiv npoaoSov e^ouoi—6 5okeT xtov av9powtiv<DV осстсрсЛеататбу те xai яоХихроукЬтатоу elvai.—Sev. П0Р01, 111,9, 10⁵⁴.

220

Est Deus in nobis; agitante calescimus illo: Impetus hie, sacrae semina mentis habet.

Ovid., Fast., lib. VI⁵⁷, 5.

221

Если бы спросили, как мы сможем примирить изложенные выше принципы с благополучием, богатством и разумной политикой Китая, где монарх всегда правил единолично и где едва ли может возникнуть мысль о свободном государстве,— я бы ответил, что, хотя китайское государство есть монархия в чистом виде, все же она, строго говоря, не является абсолютной. Это проистекает из особенностей положения этой страны. У них нет соседей, не считая монголов, от которых они до некоторой степени защищены или по меньшей мере кажутся защищенными своей знаменитой стеной и громадным численным превосходством населения. Из-за этого военной дисциплиной здесь всегда сильно пренебрегали. На страже порядка стоит простая милиция, причем очень плохая и неспособная подавить какое-либо общее восстание в столь густо населенных регионах. Так что с основанием можно сказать: меч всегда находится в руках народа, что накладывает достаточное ограничение на монарха и заставляет его держать в рамках общих законов его мандаринов, или управляющих в провинциях, чтобы предотвратить бунты, которые, как мы знаем из истории, были столь часты и разрушительны в этой стране. Возможно, что чистая монархия такого рода, будь она приспособлена для защиты от внешних врагов, являлась бы лучшим из всех государств, сочетая спокойствие, присущее королевской власти, с умеренностью и свободой в общественной жизни .

222

C’est la politesse d’un Suisse En Hollande civilisé.

Rousseau.

223

Нет нужды цитировать по этому поводу Цицерона или Плиния, так как они слишком знамениты, но мы немного удивимся, обнаружив, что Арриан, очень серьезный и рассудительный писатель, прерывает неожиданно ход своего повествования, чтобы сообщить читателю, что он столь же славится у греков своим красноречием, как Александр— военным искусством (lib. I, 12).