Философия: Учебник для вузов - Миронов Владимир Васильевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Совсем иначе складываются современные взаимоотношения религиозной веры со знанием во всех его формах. Современное общество остро и драматично переживает конец просветительско-рационалистической эпохи с характерной для нее абсолютизацией роли и значения разума, рационального начала во всей духовной жизни. Об этом же свидетельствует не только кризис идеалов рациональности, переживаемый самой наукой на современном этапе ее развития, но и непрерывно нарастающий и расширяющийся натиск различного рода неоязыческих, оккультистских, астрологических, теософских построений и учений, как традиционных, так и новейших. На этом фоне становится все более заметным, что нигилистическое или, по крайней мере, скептическое отношение к знанию во всех его формах, и прежде всего к научному и философскому знанию, обычно приписываемое христианству, сильно преувеличено. При сопоставлении названных выше учений с христианством, скорее, можно утверждать прямо противоположное. А именно, что самим фактом открытого противостояния и противоборства со всеми этими антиинтеллектуалистическими настроениями и поползновениями христианство выступает в качестве одной из важнейших духовных опор, поддерживающих убежденность в огромных возможностях разума.
В этих условиях все чаще высказывается мысль о том, что и у науки, и у религии вновь появляется широкое поле для согласия и сотрудничества. Подобные суждения имеют под собой историческую почву. Напомним, что именно христианская религия в значительной степени содействовала становлению научного миропонимания как средства или орудия борьбы с оккультизмом. Этот процесс начался уже на закате эпохи Средневековья, но особый размах приобрел в эпоху Нового времени, потому что для христианства очень важно было торжество научно-механистического мировоззрения: механицизм изгонял духов из природы. Далеко не случайно, что научная картина мира родилась именно в христианской Европе, а не в арабской культуре, которая во многих отношениях была очень утонченной и высокой, и не в китайской, и не в индийской культурах.
Конечно, между религией и наукой имели место серьезные конфликты. Но сегодня складываются предпосылки для их нового союза именно потому, что все эти голоса, видения, пророчества, чудотворные явления в равной мере противоречат и христианско-богословской рациональности, и рациональности научной.
Вот почему можно утверждать, что острый конфликт между религией, с одной стороны, и наукой и философией, с другой стороны, столь характерный для всей эпохи Просвещения, на рубеже XX и начавшегося XXI столетия серьезно ослаблен.
Начиная со второй половины XIX в. весьма существенно изменились место и роль философии в осмыслении природы религии и религиозной веры. Происшедшее в эпоху Просвещения ослабление позиций религии за счет усиления роли и значимости философии одним из своих последствий имело то, что анализ природы, происхождения, функции религии почти полностью сконцентрировался в рамках самой философии, а теология (богословие), т. е. представление содержания религии и религиозной веры в строго упорядоченном и систематизированном виде, начала казаться совершенно не нужным, бесполезным «довеском». Более того, в рамках философии сформировалась в качестве ее самостоятельной ветви особая отрасль, которая стала называться философией религии. Она поставила перед собой задачу – исследовать сугубо философскими и только философскими, средствами сущность религии и религиозной веры, выдвинула критерии и требования, которым они обязательно должны удовлетворять.
Однако усилия создать философскими средствами всестороннее и целостное учение о Боге оказались в конечном счете малопродуктивными и потому резко снизили доверие к возможностям философии религии как особой отрасли знания. Все чаще высказывается мнение об исчерпанности познавательных ресурсов, форм, методов и средств, предложенных философией религии. И одновременно все чаще раздаются призывы осмыслить все то познавательное содержание, которое было накоплено двухтысячелетней историей становления и развития богословской (теологической) мысли, овладеть арсеналом методов и средств анализа религии и религиозной веры, предложенной богословием.
Крепнет убежденность в том, что сегодня разговор о религии и религиозной вере должен перемещаться из сферы компетенции философии религии в сферу научного изучения накопленного опыта религиозной жизни человечества, детального и углубленного исследования особенностей действительной жизни человека в единстве с Богом или в присутствии Бога, исследования такой жизни во всем ее своеобразии и многообразии, в отличие от образа жизни человека, отчужденного от общения с Божеством. Подобный подход осуществляется в рамках сформировавшейся на рубеже XIX—XX вв. отрасли знания, называемой научным или сравнительным религиоведением.
Сразу же заметим, что научное, или сравнительное, религиоведение вовсе не ставит под вопрос необходимость философского изучения религии, так как противостоит не философии как таковой, а философии религии как особой специфической отрасли философского знания в том ее виде, какой она приобрела в XVIII—XIX вв., когда претендовала на создание систематического учения о Боге только и исключительно (или почти исключительно) философскими методами и средствами.
После этих предварительных пояснений перейдем к рассмотрению проблем взаимоотношений философии и религии по существу. Первая и центральная проблема, которая при этом возникает, – поиск ответа на вопросы: как человек вообще приходит к идее Бога? Есть ли Бог как объективная реальность, или это чисто субъективное умонастроение и переживание человека? Каковы причины, основания происхождения религии?
2. Почему человек верит в Бога?
В древнейших памятниках письменности Индии, Египта, Ассирии, Месопотамии и многих других народов утверждалось, что религиозное чувство, религиозная вера – это неотъемлемое внутреннее качество человека, более того, наиболее существенная черта, отличающая его от всех других живых существ.
Многие греческие и римские мыслители эпохи античности рассматривали знание о богах как врожденное знание человека, глубоко укорененное в его природе. «Необходимо признать, что боги существуют, именно потому, что знания об этом вложены в нас, или, лучше сказать, являются врожденными», – утверждал Цицерон, который, кстати, сам ввел термин «религия». Знание о богах – такое знание, которое «всаждено в голову человека», указывал Юстин Философ. А выдающийся римский неоплатоник Ямвлих разъяснял, что врожденное знание о богах «сопутствует самой нашей сущности. Оно изначально соединено со своей собственной причиной и существует вместе с заложенным в душе стремлением к благу».
Многие мыслители первых веков христианства воодушевлялись идеей о присутствии искры Божьей в мире. Искру эту чаще всего именовали «семенным словом», поскольку семена истины самим Богом были всеяны в сердца людей, и они давали всходы, когда человек орошал свое сердце любовью к Богу и к людям. Христианские мыслители, жившие в эпоху зарождения и утверждения христианства, постоянно подчеркивали, что все доброе и в мыслях, и в делах каждого человека происходит от Бога. Когда человек находит в себе силы оторвать глаза от земли, когда он ощущает свое призвание к вечности, то это не его заслуга, ведь животные, которым биологически подобен человек, не думают ни о вечности, ни о Боге. Переживание абсолютного – одна из своеобразнейших отличительных черт человеческого рода, если не важнейшая родовая особенность человека, полагали они. Все божественное, явленное нам, познается только путем сопричастности, – утверждал писавший в I в. под именем христианского епископа Афин Дионисий, выделяя ту мысль, что семена слова Божия – это природа абсолютного, присутствующая в нас. И только потому, что в человеке есть нечто божественное, он ощущает Бога, может и, как правило, жаждет верить в него, быть с ним.
Вот почему для христианина было бы удивительно обнаружить народ без веры в Бога. И это убеждение в том, что искра божественного, образ Божий естественно присущ любому человеку, заставляло внимательно присматриваться ко всему доброму в древних религиях. «…Когда язычники, не имеющие закона, – объяснял апостол Павел христианам города Рима, – по природе законное делают… они показывают, что дело закона у них написано в сердцах…» (Рим. 2, 14—15). Древним язычникам всегда был присущ поиск Бога, отмечал один из древнейших учителей церкви – Григорий Богослов. Во всей истории видна рука Божия, ведущая человека к истине, утверждал он.
