Немедленно измениться - Кришнамурти Джидду (полные книги txt) 📗
Кришнамурти: Давайте прежде всего внесем ясность в этот последний пункт. Я меня нет последователей, и я не несу никакой ответственности ни перед вами, ни перед людьми, которые слушают мои беседы. Точно так же я — не индуист, не последователь какой-либо веры, так как не принадлежу ни к одной религиозной или иной группе. Каждый должен быть своим собственным светом. Поэтому не существует никаких учителей, никаких учеников. Необходимо ясно понять это с самого начала; в противном случае человек попадает под влияние, становится рабом пропаганды и увещеваний. Поэтому все, что говорится сейчас, — это не догма, не кредо, не убеждения. Или мы встречаемся друг с другом в понимании, или нет. И вот вы чрезвычайно подчеркнуто заявили, что верите в Бога; вероятно, вы хотите при помощи этой веры переживать нечто такое, что можно было бы назвать божественным присутствием. Вера включает в себя многое. Существует вера в факты, которых вы могли не видеть, но которые вы в состоянии проверить, например, существование Нью-Йорка или Эйфелевой башни. Затем вы можете верить, что ваша жена сохраняет преданность вам, хотя в действительности это вам неизвестно: возможно, она неверна вам в мыслях, однако вы убеждены в ее преданности потому, что на деле никогда не видите, чтобы она ходила с кем-то другим; она, вероятно, обманывала вас в повседневных мыслях, как и вы, несомненно, делали то же самое. Вы, очевидно, верите в перевоплощения, хотя нет никаких достоверных доказательств такого явления. Однако разве эта вера оказывает какое-то действенное влияние на вашу жизнь? Все христиане верят, что они должны проявлять любовь, но они ее не проявляют, а подобно прочим людям совершают физические или психологические убийства. Есть и такие люди, которые верят в Бога и убивают ради этой веры; существуют люди, которые готовятся к войне, заявляя, что делают это потому, что хотят мира, и так далее. Поэтому необходимо задать себе следующий вопрос: почему нужно вообще во что-то верить? — хотя сам этот вопрос не отрицает существования необыкновенной тайны жизни. Но вера — это одно, а «то, что есть» — другое. Вера есть слово, мысль, а не вещь, — не более чем ваше имя по-настоящему представляет вас.
Благодаря переживанию вы надеетесь прикоснуться к истине вашей веры, доказать ее для себя. Но сама эта вера обусловливает ваши переживания. Выходит так, что не переживание выступает, как доказательство веры, а скорее вера порождает переживание. Ваша вера в Бога даст вам переживание того, что вы называете Богом. Вы всегда будете ощущать и то, во что верите, и нечто иное. И этот факт делает ваши переживания недействительными. Христианин увидит дев, ангелов и Христа, а индуист — сходные божества в их экстравагантной множественности. То же самое справедливо для мусульманина, иудея, коммуниста. Вера обусловливает свои собственные предполагаемые доказательства. То, что важно, — это не во что вы верите, а лишь то, почему вы вообще верите. Почему вы верите? И какая разница для того, что действительно существует, верите ли вы в одно или в другое? Факты не подвержены влиянию веры или неверия. Итак, нужно задать вопрос: почему человек вообще во что-то верит, какова основа веры? Является ли этой основой страх? Или неустойчивость жизни? Боязнь неизвестного, отсутствие прочности в этом вечно меняющемся мире? Или ненадежность взаимоотношений; или дело в том, что, столкнувшись лицом к лицу с необъятностью жизни и не понимая ее, человек прячется в убежище веры? Поэтому разрешите вас спросить: если бы вы не чувствовали никакого страха, разве вы имели бы какую-нибудь веру?
Посетитель: Я совсем не уверен в том, что испытываю страх; но я люблю Бога, и как раз эта любовь заставляет меня верить в него.
Кришнамурти: Вы хотите сказать, что лишены страха? И потому знаете, что такое любовь?
Посетитель: На место страха я поставил любовь, и потому для меня не существует страха, так что моя вера не основана на боязни.
Кришнамурти: Можете ли вы заменить страх любовью? Разве это не является актом мысли, которая ощущает боязнь и потому прикрывает ее словом «любовь» или «вера»? Вы прикрыли страх словом и цепляетесь за это слово в надежде рассеять свои опасения.
Посетитель: То, что вы говорите, чрезвычайно меня беспокоит. Я не вполне уверен, что хочу продолжать этот разговор, потому что моя любовь и моя вера давали мне поддержку, помогали вести правильную жизнь. Это исследование моей веры вызывает ощущение беспорядка, и, откровенно говоря, я его боюсь.
Кришнамурти: Значит, страх действительно существует, и вы сами начинаете открывать это для себя. Это вас беспокоит. Вера приходит из страха и является самой разрушительной силой. Необходимо быть свободным как от страха, так и от веры. Вера разделяет людей, делает их суровыми, заставляет ненавидеть друг друга, культивировать войну. Неохотно, косвенным образом вы допускаете, что страх порождает веру. Для того, чтобы прямо встретиться с фактом страха, необходима свобода от веры. Вера, как и любой другой идеал, представляет собой бегство от «того, что есть». А когда страха нет, тогда ум находится в совершенно ином измерении. И только тогда вы можете задавать вопрос о том, есть Бог или нет. Ум, окутанный страхом или верой, неспособен к какому бы то ни было пониманию, к постижению того, что такое истина. Подобный ум живет в иллюзии и, очевидно, не в состоянии прийти к тому, что является высочайшим. Высочайшее не имеет ничего общего ни с вашей, ни с чьей-либо еще верой, с мнением или умозаключением.
Не зная, вы верите; однако знать — это не знать. Знание заключено в пределах крошечного поля времени; и ум, который говорит: «Я знаю», — связан временем, а поэтому для него невозможно понять то, что есть. В конце концов, когда вы говорите: «Я знаю свою жену, я знаю своего друга», — вы знаете только их образы или воспоминания о них, а это есть прошлое. Таким образом, вы в действительности никогда не можете знать кого-нибудь или что-нибудь. Вы не в состоянии знать нечто живое, вы можете знать только мертвое. И когда вы увидите это, вы более не станете думать о взаимоотношениях в терминах знания. Поэтому человек никогда не может сказать: «Бога нет» или «Я знаю Бога». Оба утверждения представляют собой кощунство. Для понимания того, что есть, необходима свобода не только от известного, но также и от страха перед известным, равно как и от боязни неизвестного.
Посетитель: Вы говорите о понимании того, что «есть», и, однако, отрицаете ценность познания. Что же такое это понимание, если оно не является познанием?
Кришнамурти: Эти два явления совершенно различны. Познание всегда относится к прошлому и потому привязывает вас к прошлому. В отличие от познания, понимание не есть умозаключение, не есть накопление. Если вы слушали, вы поняли. Понимание — это внимание. Когда вы полностью внимательны, вы понимаете. Следовательно, понимание страха есть конец страха. Поэтому ваша вера более не может быть преобладающим фактором: преобладающим фактором является понимание страха. Когда нет страха, тогда есть свобода. И лишь тогда человек способен найти то, что истинно. Когда то, что «есть», не искажено страхом, тогда оно является истинным. Это не слова. Вы не можете измерять истину словами. Любовь — не слово, не вера; она не является чем-то таким, что вы могли бы захватить и сказать: «Это мое». Без любви, без красоты то, что вы называете Богом, — совсем ничто!
Глава XXII. СНОВИДЕНИЯ
Посетитель: Профессиональные специалисты говорили мне, что сновидения представляют собой такие же жизненные функции, как мышление и дневная деятельность, что если бы я не видел снов, моя повседневная жизнь оказалась бы под сильнейшим стрессом и напряжением. Они настоятельно уверяют — здесь я пользуюсь не их жаргоном, а собственными словами, — что во время некоторых периодов сна движения век указывают на освежающие сновидения, и эти последние приносят мозгу некоторую ясность. Мне хотелось бы знать, не может ли то спокойствие ума, о котором вы часто говорили, принести более значительную гармонию жизни, нежели равновесие, которое создается шаблонами сновидений. Я хотел бы также спросить, почему язык сновидений является языком символов.
