Исследование интуиции - Кришнамурти Джидду (бесплатные серии книг TXT) 📗
К. Мы это понимаем. Можно ли его раскрыть, изучить, поддается ли он наблюдению? Я говорю: «Да». Могу я просто наблюдать, не именуя?
Конечно, это возможно. Наблюдатель – это центр, это прошлое, наблюдатель – это беспорядок разделяющий, пространство между вами и мной.
П. Прежде всего у вас должно быть орудие, должен иметься инструмент, с помощью которых можно это сделать. Человек должен обладать таким состоянием осознания, при котором это возможно.
К. Существует ли наблюдение беспорядка без центра, осознающего, что имеется беспорядок? Если это может быть выяснено, то я выяснил все это движение в целом. Что такое порядок? Мы установили, что центр никогда не сможет осознать порядок. Что же представляет собой это состояние? Что такое добродетель, которая не сознается, как добродетель? То, что человек называет добродетелью, является лишь навыком, традиционным обычаем. Тщеславие пытается применить смирение, но остается тщеславием.
Так вот, что такое добродетель? Это состояние, при котором нет осознания, что является добродетельным.
Я просто объясню. Если центр осознает, что он обладает смирением – смирения нет. Добродетель – состояние ума, при котором он не сознает наличие добродетели. Поэтому он отбрасывает все практические приемы, все садханы. Порядок – это значит видеть беспорядок без центра. Вы не можете осознавать этот порядок. Если вы его осознаете – значит имеется беспорядок. Природа отчаяния П. Не могли бы мы рассмотреть корни отчаяния?
Это очень важная проблема жизни. В известном смысле корни скорби – это корни отчаянья, у них одинаковая природа.
К. Я хотел бы знать, что такое отчаяние. Я никогда не испытывал этого чувства. Поэтому, прошу вас, объясните мне его. Что вы имеете в виду под отчаянием?
П. Ощущение полной тщетности, пустоты.
К. таково ли оно – ощущение пустоты? Я не уверен в этом. Это не совсем так. Назовете ли вы отчаянием чувство, когда вы не знаете, что делать?
Р. Полное отсутствие значения, смысла – это вы имеете в виду?
ФВ. Я бы предложил – состояние полной безнадежности?
П. В известном смысле отчаяние не имеет никакого отношения к надеждам.
К. Связано ли оно со скорбью? Я спрашиваю, я ничего не предполагаю.
П. Это не жалость к себе. Жалость к себе – нечто очень мелкое.
К. мы ведем исследование. Имеет ли оно отношение к скорби? Связана ли скорбь с отчаянием в смысле глубокой жалости к себе, не находящей выхода?
П. У меня ощущение, что все эти описания слишком узки.
К. Они узки, но мы их расширим. Не сказали бы вы, что это означает дойти до конца пути, дойти до предела? Если вы не можете обойти что-то, вы идете другой путь, но это не является отчаянием.
ФВ. Я представляю себе, что мать испытывает отчаяние, когда ее ребенок умирает.
К. Не совсем так. Я бы не назвал это отчаяньем. Я бы думал, что это скорее является скорбью.
П. Разве не все мы испытали отчаяние?
К. Я не знаю. Я спрашиваю. Скажите мне.
П. Это полное дошедшее до предела ощущение тщетности.
К. Нет, П., вместо слова «тщетность» примените какое-то более значительное слово; «тщетность» – нечто мелкое; найдите способ выразить это иначе.
Р. Я думаю, что это конец, предел всего.
К. Конец надежд, конец исканий, конец взаимоотношений. Есть ли еще кто-нибудь, испытавший отчаяние?
ФА. Я думаю, это глухая стена.
К. Глухая стена не является отчаянием.
А. Что-то отмирает до того, как наступит смерть тела.
К. И это является отчаянием?
ПАР. Это беспомощность.
Б. Имеет ли оно какое-то отношение к скорби? Я думаю, это наиболее глубокая скорбь, скорбь, дошедшая до предела.
К. Б., вы хотите сказать, что никогда не испытывали отчаяния?
ПАР. Это противоположность надежды.
К. Нет. Знаете ли вы, что такое отчаяние? Можете ли вы сказать мне, что это такое?
ПАР. Состояние, появляющееся в результате неудачи.
К. неудачи? Вы сводите его к чему-то очень мелкому. Я думаю, отчаяние – нечто гораздо большее по масштабам. Я разговаривал с людьми, находившимися в отчаянии. По-видимому, никто из вас не испытывал отчаяния. Случалось это с вами?
Р. Я думаю, что не испытывал отчаяния. Я знаю страдание.
К. Я хочу расспросить. Когда мы говорим об отчаянии, является ли это чем-то глубоким, или это просто ощущение, что человек у предела?
П. Вы знаете отчаяние. Расскажите нам хоть немного о нем.
ПАР. Является ли оно мраком?
К. Нет, сэр. Знаете ли вы, что такое отчаяние?
Человек, который страдает, точно знает, что такое отчаяние. Человек говорит: «Я страдал. Мой сын умер. Я испытываю мучительное чувство изолированности, утраты, жалости к себе; это потрясающая буря, кризис». Не назвали бы вы отчаяние кризисом?
ДЖИС. Да, сэр.
К. Прошу вас, не соглашайтесь пока со мной. Повидимому, за исключением одного или двух, никто не испытывал отчаяния.
Р. Не есть ли это некая форма бегства от страдания?
К. В отчаяние включена ревность, ощущение утраты, ведь так? Вы принадлежите мне, и вдруг вы меня бросаете, возводите стену между нами – является ли это частью отчаяния? Я испытываю боль где-то в глубине моего «я», я не говорю, что это закономерно или не закономерно, я просто спрашиваю, что такое «отчаяние»? Каково значение этого слова по словарю?
ФВ. Корень слова исходит из надежды.
К. Испытывали ли вы отчаяние, сэр? Это обычное слово, которое мы – вы и я – употребляем; знаете ли вы, что оно означает – отчаяние? Есть ли это глубокое ощущение страха?
П. Когда вы всматриваетесь в самую глубину себя, в корни самого себя, думаете ли вы, что возможно отличить страх от отчаяния?
К. Нет, я считаю, что слово отчаяние отличается от ощущения страха.
П. Когда вы доходите до самого дна, то становится очень трудно установить различие между страхом, скорбью и отчаянием.
К. Разрешите спросить – не вас лично, – действительно ли вы дошли до глубочайших глубин самих себя? И если дошли, оказалось ли, что там отчаяние?
П. Сэр, когда вы задаете этот вопрос, дать ответ невозможно. Как может человек дойти до такой глубины?
К. Есть ли это ощущение беспомощности, или нечто гораздо более значительное?
П. Это нечто большее. Ибо при беспомощности есть надежда.
К. Следовательно, это более значительное, чем надежды. Что это за чувство или состояние, когда человек ощущает полное, предельное отчаяние? Является ли это полным отсутствием какого-либо движения, и поскольку движение полностью прекратилось, назвали бы вы это отчаянием?
П. Как вы устанавливаете различие?
К. Послушайте, я люблю своего сына, но человека из него не получилось, и я ничего не могу поделать.
Я не могу даже говорить с ним, не могу даже приблизиться к нему, я почти не способен с ним общаться.
Не является ли такое состояние безысходным? Это отчаяние, безысходность. Не считаете ли вы, что быть отчаявшимся означает состояние безысходности?
ФВ. Мы иногда говорим: «Я отчаянно хочу чего-то».
Это является проекцией того, что я чего-то хочу.
П. Бывает крайняя неотложность в отношении этого. Бывает, что в этом нет никакой неотложности.
ФВ. Тогда слово «отчаянный», «безысходный» не подходит.
П. Отчаяние – очень важное в жизни слово.
Б. Это также полное отсутствие энергии. Быть в отчаянии не значит потерять надежду в отношении чего-то, но это знак низшего уровня энергии, каким только может человек обладать.
П. Когда вы погружаетесь в глубины, вы не можете отличить скорбь от отчаяния. Я не думаю, что есть серьезное основание разделять их.
С. П., в начале вы хотели установить различие между отчаяньем и скорбью.
П. Я прихожу к выводу, что когда вы погружаетесь очень глубоко, различия между отчаяньем и скорбью не существует.
К. Спрашиваете ли вы, что является корнем скорби?
П. Нет, сэр. Я не в состоянии отделить скорбь от отчаяния.
ДЖИС. Отчаяние – это ощущение небытия.
ФВ. Но корень слова должен иметь какое-то значение.
