Энциклопедия йоги - Ферштайн Георг (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
С верой огонь зажигается, С верой возливается жертва, Веру на вершине счастья Мы выражаем [своей] речыо. (X, 151.1)
Веру рано утром мы призываем, Веру — около полудня, Веру — при заходе солнца. О Вера, сделай [так], чтобы нам здесь верили! (X, 151.5) [100]
Примечательно, что Бхагавата-nypана (7.1.30) признает освобождающую силу эмоций помимо любви — наподобие страха, полового влечения и даже ненависти — при условии, что их предметом является Божественное. Секрет этого довольно прост: дабы бояться Бога (как делал царь Каиса), испытывать ненависть к Божественному (как поступал царь Шишупала) или приближаться к Господу посредством пылкой чувственной любви (как поступали пастушки из Вриндавана в случае Богочеловека Кришны), необходимо сосредоточить свое внимание на Божественном. Это сосредоточение наводит мосты, через которые предвечная милость может прийти и преобразить жизнь такого человека, даже даровать просветление при условии проявления достаточно сильных чувств. Поэтому содержание эмоций не столь важно, как их предмет. Вишну-пура наповествует о царе Шишупале, который ненавидел Божественное в образе Вишну до такой степени, что думал о Боге непрестанно и в итоге обрел просветление. Подобная непроизвольная духовная практика носит имя двеша-йоги,что значит «йога ненависти».
На пути бхакти-йоги ее приверженец ощущает возрастающую страсть (рати) к Господу, и это помогает ему или ей ломать одну преграду за другой, отделяющую человеческую личность от Божественной Личности. Такая усиливающаяся любовь находит «свое высшее завершение в видении вселенной, пронизанной, пропитанной и поддерживаемой Господом. Именно подобное видение буквально потрясло и наполнило благоговейным трепетом царевича Арджуну, как описано в знаменитой одиннадцатой главе Бхагавадгиты. Став свидетелем божественной красоты Господа Кришны, Арджуна восклицает:
Вижу богов я в Твоем, Боже, теле. Вижу существ разновидные толпы, Вижу на лотосе Брахму-владыку, Вижу провидцев, божественных змиев.
(11.15)
Многоутробного, и многорукого, И многоликого, и многоглазого — Вижу Я мир весь в Тебе, Вишварупа! Нет ни конца у Тебя, ни начала.
(11.16)
Образ ужасен Твой тысячеликий, Тысячерукий, бесчисленноглазый; Страшно сверкают клыки
в Твоей пасти. Видя Тебя, все трепещет; я тоже. (11.23)
Ты их, облизывая, пожираешь
Огненной пастью -
весь люд этот разом.
Переполняя сияньем три мира,
Вишну! — лучи Твоей славы пылают.
(11.30)
Кто Ты? — поведай,
о ликом ужасный!
Слава Тебе, высший Боже! Помилуй!
О изначальный! Изведать хочу я,
Что совершить Ты намерен -
скажи мне! (11.31)
Заключительный момент познания, когда поклоняющийся погружается в Божественное, описан в Бхагавадгитекак высшая любовь-сопричастность ( пара-бхакти). Перед этим событием поклонение требует, чтобы на Бога взирали, как на Иного, которому можно поклоняться в песнопении, ритуальном действии или созерцании. После этого момента, однако, Божественное и поклоняющийся оказываются нераздельно погруженными в любовь, хотя большинство школ бхакти-йоги настаивают на том, что подобное мистическое погружение не является полным отождествлением с Богом. Божественное переживается как нечто бесконечно более объемлющее, нежели сам поклоняющийся, который скорее подобен сознательной клетке внутри необъятного тела Бога.
В своей Бхакти-сутре мудрец Нарада различает исконный и производный типы преданности. Последняя окрашена личными целями и подспудными побуждениями наподобие желания стать опе каемым Господом или заручиться его поддержкой в мирских делах. Это может выражаться самым разным образом. В зависимости от преобладания одного из трех качеств (гу на) природы, любовь бхакта к Божественному может быть более или менее сосредоточенной на самом себе и быть более или менее деятельной [101]. Исконная преданность, напротив, полное вверение себя Богу, чистое служение, лишенное своекорыстных побуждений. Как пишет об этом Нарада в Бхакти-сутре (5), истинно поклоняющийся «не видит ничего помимо любви, внимает одной любви, говорит об одной любви и думает только о любви». Выдающийся ученый Сурендранатх Дасгупта так охарактеризовал этого продвинутого духовного подвижника:
Такой человек настолько привязан к Богу, что нет ничего другого, заботящего его; без всякого усилия с его стороны иные привязанности и склонности теряют над ним власть. Так велико его влечение к Богу, что оно поглощает все его земные страсти… Бхакт, преисполненный любовью, испытывает ее не просто как подспудное течение блаженства, которое омывает глубины его сердца в его уединении, но как мощный поток, что заполняет пустоты его сердца всеми его чувствами. Посредством всех своих чувств он познает ее, словно это чувственное наслаждение; сердцем и душой он ощущает ее как духовное упоение блаженством. Подобный человек вне себя от любви Бога. Он поет, смеется, пляшет и рыдает. Он более не от мира сего [102].
Бхакти-йога часто приводится как пример типичного дуалистического учения, но дуализм справедлив не для всех школ данного направления йоги. Даже если вначале все поклоняющиеся относятся к Божественному как к некой Личности, представляющей собой отдельное существо, конечная цель некоторых школ состоит в слиянии с Божественным до такой степени, что человек полностью забывает о собственном бытии: Господь познается как единственная Реальность — познание, которое уничтожает иллюзию эго(ис)тичной личности и тем самым преодолевает представление о существовании обособленного существа, иначе поклоняющегося.
История идеала бхакти
Подход, связанный со служением единому богу, имеет поразительную историю, которую мы знаем весьма приблизительно. В Ведахесть лишь немного гимнов, которые утверждают страстно-эмоциональное отношение к божеству. Образность ведийских заклинаний носит величественный, но отстраненный характер, здесь отсутствует религиозный пафос, типичный для средневековой бхактской литературы. Хотя ведийские гимны вовсе не лишены набожности.
Поэтому вступительный гимн Ригведывозносится богу Агни, который, как сказано, «достоин призываний риши (провидцев) — как прежних, так и нынешних» (1.2), и которого просят быть доступным «как отец — сыну» (1.9). Гимн 8.14.10 говорит о восхвалении Индры, быстро движущегося «словно веселая волна на воде». В гимне 1.171.1 мудрец Агастья обращается к Индре и Марутам таким образом: «Я иду к вам [вот] так с поклоном/гимном я испрашиваю благоволения доблестных». Ведийские гимны полны мифологических аллюзий, поэтических метафор и мольб наряду с требованиями. Помимо прочего, провидцы выпрашивали бессмертия (ам рита)в обществе богов.
Давайте вспомним, что слово риг, которое по законам благозвучия перешло в ригв сложном имени Риг-веда,означает «восхваление». Это уже само по себе отражает исконную набожность древних ведийских провидцев и жрецов. Ведийские гимны — это воззвания к высшим силам и почтительное их прославление, и здесь мы находим самые ранние истоки бхакти-йоги.
Однако ведийское благочестие существовало в рамках религии с развитой системой жертвоприношений, которая со временем становилась все более изощренной и требовательной. К периоду Брахман— текстов, истолковывающих ведийские ритуалы и мифологические аллюзии — педантичная жертвенная обрядность, похоже, заглушила элемент благочестия. Собственно осуществление ритуалов и умиротворение богов или поиск их покровительства при жертвоприношениях стали важнее, нежели личная преданность Божественному. Возможно, бесконечные потребности обрядности вынудили многих жрецов руководствоваться больше чувством долга, чем голосом сердца, теснимого чувством духовного томления или признательности.
