Благая Весть Курта Хюбнера (СИ) - Незванов Андрей (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Быть Архэ, или Началом, Идея в принципе не может. Акт узрения Фидием Прекрасного может быть начальным событием, или архэ. Но идея, или видимое им, не рассматривается как начало.
Разумеется, нашего героя Курта Хюбнера такие пустяки вовсе не затрудняют. Нужно лишь подменить отношение Образа и Воплощения отношением Целого и Части. Оказывается, "Лаокоон" Фидия - это не воплощение зримого Фидием ментального образа в мраморе, а - часть мрамора. Или, на худой конец, часть Фидия, - но не как лица, а как делимого Нечто.
Курт пишет:
"Согласно платоническим представлениям, дерево лишь потому дерево, что оно является частью идеи дерева. Идея дерева присутствует равным образом в каждом дереве, в нем заключена своего рода древесность".
Конечно, знатоки искусства способны увидеть во всех произведениях Фидия некую присущую только им "фидиевость", в плане стиля; но, едва ли эту "фидиевость" мы сочтем субстанцией.
Ясно, что это лишь фигура речи, - когда происходит отображение оценки произведения искусства на логику качеств, в плане различения стилей.
Можно, конечно, заявить, что, раз "идея" - это нечто "видимое умными очами"; то субстанция - это тоже идея, поскольку Курт "видит" её своим умом.
Однако, "видит" здесь не зря заключено в кавычки. Субстанция не имеет образа, и поэтому её нельзя видеть. Можно видеть дерево, но нельзя видеть "древесность". О древесности можно только судить. То есть, "субстанция" есть логема, принадлежащая рассуждениям. И если даже мы соединим с древесностью какой-нибудь образ, он не будет ПРЕКРАСНЫМ. А Идея непременно ПРЕКРАСНА, - иначе это не идея.
Впрочем, слово это настолько затаскано в современном обиходе, что под него можно подставить всё, что угодно. Хюбнер так и делает, - Платон не виноват. Фактически, Курт оперирует своей "идеей" - логическим конструктом, обнаруживающим явные признаки шизофрении.
Курт пишет:
"Множество, разнообразие и несовершенство отдельных деревьев происходит от того, что неразрушимая вечная божественная идея дерева пронизывает их ткань в качестве субстанции, из которой создано смертное".
И тут же, следом...:
"...идея является материальным и единственным существом (которое при определенных условиях может быть увидено), и таким образом она обладает универсальностью именно потому, что идентична во всем, что является ее частью".
Тесто идентично в любом отделенном от него куске, но это не значит, что оно обладает "универсальностью".
Дальше лучше.... Он пишет:
"Вообразим себе идею какого-либо предмета природы, например, дерева ...".
Вообразить идею невозможно! Можно вообразить дерево, но не идею дерева.
Так же нелепо выглядит предложение заменить в воображении идею предмета последовательностью событий...:
"Вообразим себе идею какого-либо предмета /.../, замененной идеей или типом определенной последовательности событий...".
Как видите, Идея это уже ТИП, или обобщающая абстракция.
Если так, то, причем тут Платон?!
В целом, это бессвязный бред, несущий уму Хюбнера иллюзию логичности.
При этом, мы уже совершенно забыли об "Архэ", ради которого и городился весь этот огород.
Потерпев неудачу с платоновской Идеей, - которая, будучи вечной, не может быть Началом сама по себе, - Курт возвращается к богам. Ради этого возвращения он и затеял замену идеи последовательностью событий. Не случайно в качестве "предмета природы" он выбрал Дерево, - для того, чтобы в качестве "последовательности событий" предложить смену времен года:
"Вообразим себе идею дерева, замененной типом определенной последовательности событий, например следование друг за другом времен года...".
Почему-то не регулярные лесные пожары....
Но даже времена года тут нужны только ради одного времени - Весны. Именно ежегодное повторение весны интересует Хюбнера, а вовсе не смена времен года:
"... Представим себе, что каждая весна отличается от другой все новыми растениями, животными, источниками и т.п., которые возникают благодаря ей. Это событие того же типа - воплощение божественного существа, в данном случае - Персефоны, которая проникает в такого рода смертные создания, и мы понимаем, что имеется в виду под воздействием божественного начала в природе".
То есть, под "воздействием божественного начала в природе" мы должны понимать воплощение богини, Персефоны?
Спасибо за проповедь!
И, как видите, "начало", здесь, уже не Начало, или Архэ, а некая причинная составляющая многосложной общей Причины: "начало божественное" в числе прочих "начал": таких, например, как увядание, нашествие жука-короеда или заготовка леса для строительства кораблей.
Таким способом Хюбнер как бы становится на позицию эллина, смотрящего на мир сквозь призму Мифа.
Он пишет:
"С точки зрения мифа это всегда та же самая весна, которая возвращается каждый год и празднично приветствуется, даже если каждый раз цветут другие цветы".
Враньё! Нет мифов о весне. Нет такой богини. Есть миф о Персефоне, выходящей из подземного царства. Да, это та же самая Персефона, но её освобождение из Аида каждый раз новое: оно может и не состояться. Его ждут, о нём молят.... И потому Весна всякий год новая. Это радость всех живых существ, встречающих Персефону.
Никуда весна не уходит, и ни откуда не возвращается, вопреки мнению Хюбнера.... Нет у неё ног, чтобы ходить!
И, несмотря на все усилия, "Архе как последовательность событий" алогично. Если вы берете какую-то последовательность событий, и рассматриваете её в качестве Начала, то это ОДНО СОБЫТИЕ.
Если же вы настаиваете на последовательности событий, тогда встает вопрос о начале этой последовательности.
Мы уже прочли выше, что идея в роли архэ может быть заменена "ТИПОМ определенной последовательности событий". Дальнейшее чтение показывает, что слово "тип" употреблено здесь не случайно, но - отсылает к АРХЕТИПАМ Карла Юнга.
Исследователь мифов Юнг позаимствовал у эллинов "Архэ" и придумал на его основе свое психоаналитическое "архе", придав ему черты кантовского "априори", чтобы вписать в модерновый квазинаучный дискурс. Это психоаналитическое "начало" Карл Густав Юнг и назвал "архетипом".
Курт избегает использования слова "архетип", но, фактически, говорит о них, как о первообразах, или "прообразах".
Вот, послушайте:
"Психическое архе, является прообразом, самой древней силой, которая может овладеть человеком".
И здесь, при переходе от природных событий к протоколу наблюдения над человеческим индивидуумом, "тип последовательности событий" превращается в тип поведения:
"В связи с душой становится ясно, что участие в какой-либо повторяющейся последовательности событий понимается как проникновение некоей вечной субстанции в смертное; субстанция эта содержится в индивидууме в виде типичных черт поведения".
Вот вам и переход к "архетипу" как априори поведения, которое заранее уже содержится в душе человека.
Но, архетип, конечно, не субстанция: скорее, это некий психический "скелет" индивидуума. Но, поскольку Курт слово "архетип" не употреблял, а лишь намекал на него, ничто не мешает ему притянуть сюда за уши Пневму, или Дух, в качестве архетипической субстанции:
"Греческое слово для обозначения субстанционального вторжения, благодаря которому человек становится частью божества, - пневма (pneuma). Если дух муз исполняет Гесиода, то он говорит, что они "вдохнули в него божественный голос". /.../ У Еврипида в одноименной трагедии Ипполит говорит: "О божественно пахнущая пневма! Даже в горе слышу я твое присутствие и чувствую себя легче. Ты здесь, богиня Артемида?"".
