Единственная революция - Кришнамурти Джидду (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
«Не знаю, вполне ли улавливаю смысл ваших слов, и не знаю, хочу ли вас понять», – сказала она с улыбкой. «На словесном уровне я понимаю сказанное вами, но куда вы ведёте? Я нахожу это довольно устрашающим. Если бы я на самом деле жила так, как вы говорите, муж, вероятно, потерял бы работу, ведь в деловом мире существует большая доля нечестности. Наши дети также воспитываются соперничать и бороться за выживание. Когда из сказанного вами я понимаю, что мы учим их быть нечестными, конечно, не явно, я в тонкой и уклончивой форме, я начинаю бояться за них. Как смогут они встретиться с этим миром, столь нечестным и жестоким, если сами не приобретут какую-то часть этой нечестности и жестокости? О, я знаю, что говорю ужасные вещи, но ведь так оно и есть! Я начинаю видеть, что я в высшей степени нечестна!»
– Жить без всякого принципа, без всякого идеала – это значит жить, встречая то, что есть, каждое мгновение. По-настоящему прямо встречать то, что есть, – что означает быть в полном контакте с этим, и не через слово или прошлые ассоциации и воспоминания, а непосредственно соприкасаться с этим, – и значит быть честным. Знать, что вы солгали, и не искать извинений и оправданий этому, но видеть это как действительный факт – это и есть честность; и в этой честности – великая красота. Такая красота никому не вредит. Сказать, что мы лжём, – значит признать факт; это признать ошибку ошибкой. Но находить этому причины, извинения и оправдания – это нечестность, и в ней есть жалость к себе. Жалость к себе есть мрак нечестности. Это не значит, что следует стать безжалостным к себе – но, скорее, следует быть внимательным. Быть внимательным – заботиться, смотреть, следить.
«Я, конечно, не ожидала всего этого, когда пришла сюда. Я чувствовала некоторый стыд за свою нечестность и не знала, что с этим делать. Неспособность сделать что-то с этим заставляла чувствовать себя виновной, а борьба с чувством вины или противодействие этому чувству вносит другие проблемы. Теперь мне необходимо тщательно обдумать всё, что вы сказали».
– Позвольте дать вам совет – не обдумывайте сказанного. Сейчас надо увидеть всё так, как оно есть. Из этого видения произойдёт что-то новое. Но если вы это обдумываете, вы опять оказываетесь в той же самой старой ловушке.
-20-
У животных инстинкты следовать за кем-то и повиноваться естественны и необходимы для выживания – однако у человека они становятся опасными. У индивида следование и подчинение становится подражанием, приспособлением к стереотипу общества, которое он сам же и построил. Без свободы разум не в состоянии функционировать. Понимание природы повиновения и приятия в действии приносит свободу. Свобода – не инстинктивное побуждение делать что хочется. В очень большом и усложнённом обществе это невозможно; отсюда конфликт между индивидуумом и обществом, между многими и одним.
Много дней стояла сильная жара; жара была удушающей – и на этой высоте солнечные лучи проникали в каждую пору вашего тела, что вызывало лёгкое головокружение. Быстро таял снег и ручей всё более и более приобретал коричневую окраску. Большой водопад ниспадал стремительным потоком. Ручей брал начало от обширного ледника, длиной, пожалуй, более километра. Этот ручей никогда не высохнет.
Вечером погода переменилась. На склонах гор громоздились тучи, и слышались раскаты грома, и сверкала молния – и начался дождь; можно было ощутить запах дождя.
Их было трое или четверо в этой маленькой комнате с окнами на реку. Они приехали из разных частей света, имея, пожалуй, общий вопрос. Сам вопрос был не так важен, как их собственное состояние. Состояние их собственного ума выражало больше, чем вопрос. Вопрос был похож на дверь, ведущую в дом из многих комнат. Это была не очень здоровая компания, и по-своему они были несчастны. Они были образованы, что бы это не означало; они говорили на нескольких языках, а выглядели неухоженными.
«Почему не следует принимать наркотики? Вы выступаете, по-видимому, против этого. А ваши выдающиеся друзья принимали их, писали о них книги, поощряли других принимать их, – и они переживали красоту простого цветка с огромной интенсивностью. Мы также принимали их, и нам хотелось бы узнать, почему вы как будто настроены против этих химических опытов. Весь наш физический организм является, в конце концов, биохимическим процессом, и добавление к нему лишнего химического вещества, возможно, даст нам переживание, которое может оказаться приближением к реальности. Вы ведь не принимали сами наркотики, не так ли? Как же вы можете, не испробовав, осуждать их?»
– Нет, мы не принимали наркотики. Необходимо ли напиваться допьяна, чтобы узнать, что такое трезвость? Необходимо ли доводить себя до болезни, чтобы выяснить, что такое здоровье? Так как в приём наркотиков вовлечено несколько факторов, давайте подойдём ко всему вопросу с осторожностью. В чём вообще заключается необходимость приёма наркотиков – наркотиков, обещающих психоделическое расширение ума, великие видения и интенсивность восприятий? По-видимому, их принимают потому, что собственные восприятия довольно тусклы. Ясность затемнена и жизнь человека очень поверхностна, лишена смысла; человек принимает их для выхода за пределы этой посредственности.
Интеллектуалы создали из наркотиков новый образ жизни. Во всём мире мы видим разногласия и невротические принуждения, конфликты и болезненное убожество жизни. Мы осознаём агрессивность человека, его жестокость, его крайний эгоизм, который никакие религии, никакие законы, никакая общественная мораль укротить не сумели.
В человеке так много анархии и такие научные способности. Этот дисбаланс разрушает мир. Такая непреодолимая пропасть между передовой технологией и жестокостью человека производит огромный хаос и несчастье. Это очевидно. И вот интеллектуалы, игравшие с различными теориями – с Ведантой, дзен, идеалами коммунизма и прочим, – не найдя для человека выход из затруднительного положения, теперь обращаются к чудодейственному средству, которое принесёт и динамическое здоровье психики и гармонию. Открытие такого чудодейственного средства – полного ответа на все вопросы – ожидается от учёного, – и тот, вероятно, сумеет сделать это. А писатели и интеллектуалы станут пропагандировать его, чтобы прекратить все войны, – как вчера они отстаивали коммунизм или фашизм.
Но ум, с его необыкновенными способностями к научным открытиям и к их практическому применению, всё ещё остаётся мелким, узким и фанатичным, и он будет оставаться таким, разве нет? Благодаря одному из подобных средств у вас могут быть потрясающие и бурные переживания – но исчезнут ли при этом глубоко укоренённая агрессивность, грубость и печаль человечества? Если эти средства смогут разрешить сложные и запутанные проблемы отношений, говорить нам больше не о чем, раз и проблемы отношений, и потребность в истине, и окончание скорби – настолько всё это поверхностно, что разрешить это можно простым принятием щепотки чудодейственного средства.
Безусловно, это ложный подход, не правда ли? Говорят, что такие средства дают переживания, приближающиеся к реальности, и потому приносят надежду и воодушевление. Но тень – не реальное; символ никогда не является фактом. Видно, как повсюду в мире поклоняются символу, а не истине. Так что говорить, что результат приёма этого средства близок к истине – не ложное ли это утверждение?
Никакая динамическая золотая пилюля никогда не разрешит наших человеческих проблем. Их можно разрешить только радикальной революцией в уме и в сердце человека. Это требует трудной, постоянной работы, необходимо видеть и слушать, и быть тем самым в высшей степени восприимчивым.
Наивысшая форма восприимчивости является наивысшей разумностью, и никакое средство, когда-либо изобретённое человеком, не даст этой разумности. Без этой разумности не существует любви; а любовь – отношение. Без этой любви нет никакого динамического равновесия внутри человека. Эта любовь не может быть нам дана – ни священнослужителями, ни их божествами, ни философами, ни чудесным средством.
