Рождение античной философии и начало антропологической проблематики - Драч Геннадий Владимирович

1 См.: Hiblscher U. Anaximander und die Anfange der Philosophic Hermes, 1953. Bd 81. H. 34. S.412.

Космогония Анаксимандра, если рассматривать ее в контексте более широких идей о человеке и о бесчисленных мирах, вводит нас непосредственно в круг его основных философских положений: как только речь заходит о взаимоотношении apeiron и существующего мира, космогония переходит в философию. Симпликий, приводя выдержку из Теофраста, сообщает знаменитый фрагмент Анаксимандра: "Из тех (вещей), из которых рождаются все сущие (вещи), в те же самые (вещи) они разрушаются по необходимости. Все они воздают друг другу справедливое возмездие за оказанную несправедливость по определенному порядку времени" (В1).

Отметим основные трудности в интерпретации данного фрагмента. Их, на наш взгляд, две. Во-первых, не ясно, из чего возникают вещи и что они собой представляют. Распространенное мнение, что во фрагменте речь идет о взаимоотношении "апейрона" и вещей, не соответствует действительности. Во фрагменте содержится множественная форма exs on... eis tayta, поэтому вслед за О.Н. Кессиди мы

129

переводим: из тех (вещей), а не из того; в те же самые (вещи), а не в то же самое [1]. Во-вторых, возникают трудности в толковании социоморфической терминологии (dike, adikia, tisis). Какое содержание скрывается за ней, кто здесь воздает друг другу "справедливое возмездие"?

Прежде всего надо отметить, что во фрагменте речь идет не о взаимоотношении apeiron и вещей, а о взаимоотношении космических стихий (сил, властей) - воды, огня, воздуха. Первым это убедительно доказал Корнфорд [2]. Подобный подход разделяется большинством современных исследователей. "О возвращении в бесконечное у Анаксимандра не может быть и речи", - пишет Брокер [3]. По его мнению, во фрагменте речь идет о взаимоотношении противоположностей. При этом он также обращает внимание на множественную форму выражения, используемую во фрагменте. Ч. Кан, которому принадлежит один из последних обстоятельных анализов фрагмента, приходит к выводу о том, что возмездие воздают друг другу не вещи и не apeiron, a элементы. Во фрагменте не говорится о рождении вещей из apeiron [4]. Речь идет о взаимоотношении уже известных космических стихий - воды, огня, воздуха. Если это так, то вполне понятно, что осуществляемые ими по отношению друг к другу насильственные действия могут быть интерпретированы как adikia - несправедливость.

Далее следует выяснить, идет ли здесь речь только о физических процессах (хотя используется неадекватная им социоморфическая терминология), или же содержание фрагмента выходит за их рамки. Как отмечал В. Йегер, вся терминология фрагмента В1 взята из сферы правовых отношений античного полиса, где судебный процесс строился как доказательство несправедливости противной стороны "по определенному порядку времени" [5].

1 См.: Кессиди О.Н. Натурфилософия Анаксимандра: Автореф. дис.... канд. филос. наук. М, 1977. С. 19.

2 См.: Cornford F.M. Principium Sapientiae. P. 775.

3 См.: Brocker W. Die Geschichte der Philosophie vor Sokrates. Frankfurt a/M, 1965. S. 17.

4 См.: Kahn Ch.H. Anaximander and the Origins of Greek Cosmology. N.Y. I960. P. 166-196.

5 Jaeger W. Paideia. Die Formung des Griechischen Menschen. Berlin; Leipzig, 1936. Bdl. S. 217.

Обратимся теперь к содержательной стороне вопроса и рассмотрим, как была поставлена проблема dike у предшественников Анакси-мандра - Гесиода и Солона. У Гесиода dike, как и сопутствующая ей adikia (справедливость и несправедливость), рассматривается в двух планах: космическом и человеческом. В плане космическом отдается предпочтение adikia, господство которой было утверждено варварским

130

актом Крона по отношению к Урану. Что касается человеческих отношений, то здесь Гесиод всячески пытается утвердить приоритет Дике. Справедливость (богиня Дике) - родная дочь Зевса - платит людям за злодеяния несчастьями и стихийными бедствиями.

Dike у Гесиода превращается в норму индивидуального поведения, когда справедливое поведение (dike) уравнивается с наличием у человека совести (aidos) и боязнью возмездия (nemesis). У Солона Дике превращается в dike норму естественных процессов. Море он называет "справедливым", когда его никто не тревожит. Однако Солон видит нарушения dike в общественной жизни людей и считает, что оно приведет к справедливому возмездию. Но возможность такого возмездия Солон видит не в насылаемых Зевсом стихийных бедствиях, а в происходящих вслед за нарушением dike междоусобицах граждан и гибели полиса.

Что же нового высказал Анаксимандр в контексте этих идей? Dike у него превращается в норму правовых полисных отношений. В этом смысле Анаксимандр не отказывается от dike как особенности человеческих отношений (у Гесиода животные могут пожирать друг друга, людям же Зевс дал dike), но dike в то же время распространяется на все мироздание. Dike по-прежнему отличает человека, но теперь ее существование относится не к миру богов, а к естественным процессам миропорядка. Шаг к рассмотрению dike как естественной нормы сделал Солон. Анаксимандр идет дальше, сообщая dike как норме правопорядка онтологический (космический) статус.

Охарактеризуем теперь содержание основного философского фрагмента Анаксимандра. В нем идет речь о борьбе, насилии и несправедливости стихий. Apeiron (всеобъемлющий, вечный и божественный) в несправедливость стихий не вмешивается, но "всем правит". Из apeiron возникает мир, тот самый устойчивый мир, в котором земля остается "приютом безопасным" всего живого. Однако мирооб-разующие стихии, вторгаясь в пределы друг друга, совершают несправедливость. В результате мировая гармония разрушается, мир гибнет в apeiron (бесконечности), чтобы возродиться. Apeiron также компенсирует преобладание adikia над dike.

Выше мы придерживались взгляда на apeiron как на пространственную бесконечность и вместилище миров. В то же время нельзя оставить без внимания его темпоральные характеристики. Если признавать, что apeiron находится вне мира (или миров) и является источником его (их) происхождения, то приходится говорить или о бесконечном сосуществовании, или о бесконечной последовательности погибающих и вновь возникающих миров. Второе допущение кажется нам предпочтительнее. Apeiron охватывает рождающиеся из

131

него миры и принимает в себя миры распавшиеся таким образом, что на смену одному миру последовательно приходит другой. Каждый период разрушения космоса предполагает существование неорганизованной материи и последующее образование из нее нового мира. Порождающая способность apeiron в таком случае оказывается предметно воплощенной в темпоральной бесконечности миров. Так (или примерно так) возникает проблема соотношения пространственной и темпоральной бесконечности apeiron.

Большое внимание поставленной проблеме уделено в статье Э. Эсмис, которая два вопроса - о взаимоотношении "апейрона" и выделившихся из него вещей и о взаимоотношении порожденных вещей между собой - объединяет в один: об идентичности apeiron с временной последовательностью вещей. "В любой последовательности, - пишет Эсмис, - большой или малой шкалы каждая последующая вещь нарушает справедливость и наступает вследствие своего роста на свою предшественницу, которую она посредством этого разрушает, и, в свою очередь, терпит наказание за содеянное, будучи разрушаема следуемой за ней вещью. Таким образом, нет ни начала, ни конца порождению или разрушению, но сам принцип справедливости ведет к тому, что этот процесс не имеет конца, другими словами, что это есть апейрон" [1]. Apeiron рассматривается не только как "единый, бесконечно продолжающийся континуум", как "тотальность всех последовательно порождаемых вещей", но и как "единая сущность, претерпевающая бесконечные последовательные изменения". Мы не разделяем позиции автора, однако развиваемая ею аргументация заслуживает внимания.

1 Asmis A. What is Anaximander's apeiron? // Journal of the History of Philosophy. 1981. Vol. 19, № 3. P. 283-284.