Великая русская либеральная революция (СИ) - Кубасов Юрий Николаевич (книги бесплатно полные версии txt) 📗
И с февраля месяца 1917 года вся ответственность за положение дел в стране легла на плечи либералов Временного правительства. Но одно дело – вещать с парламентской трибуны, упражняясь в либеральной риторике, и совсем другое – руководить страной. Либеральное словоблудие в принципе не могло заменить реальных мер по наведению порядка в стране.
Могут возразить, что Временное правительство было не совсем свободно в своих решениях, поскольку вынуждено было делить власть с Петроградским Советом. Однако и Совет в столице мог существовать именно в силу недееспособности либералов Временного правительства поддерживать порядок. Именно либералы своими решениями ликвидировали ответственность и дисциплину в стране, перепутав, в силу своей наивности, свободу со вседозволенностью.
По воспоминаниям А. И. Деникина, «В начале революции Временное правительство, несомненно, пользовалось широким признанием всех здравомыслящих слоёв населения. Весь старший командный состав, всё офицерство многие войсковые части, буржуазия и демократические элементы, не сбитые с толку воинствующим социализмом, были на стороне правительства…» (Деникин А. И. Очерки русской смуты.) Но Временное правительство либералов, совершенно бездарно управляя страной, в течение буквально нескольких недель растеряло кредит доверия.
В России с февраля месяца началась вакханалия либерализма, когда жители бывшей империи стали брать столько суверенитета (чужой собственности), сколько удавалось отхватить.
«Кадеты, эсеры и меньшевики хотели провести насущные преобразования в России цивилизованно, по-европейски, в рамках законности. Они не учитывали российских условий, разгула страстей, анархии, неуважения к любому закону, которые получили массовое распространение по России уже с марта 1917 г. Ф. И. Шаляпин вспоминал о Петрограде в марте 1917 г.: «Достаточно было выйти на Невский проспект, чтобы сразу почувствовать, как безумно бушует в народе анархическая стихия. Я видел, как солдаты злобно срывали со стен какие-то афиши, которые упорно наклеивали другие «граждане», и как из-за этого в разномыслящей уличной толпе возникали кровавые драки». (Думчева Н. Кончилось ваше время.)
Разгон полиции и освобождение уголовников из тюрем вылилось в страшный рост преступного беспредела, в грабежи и убийства обывателей. Никогда в России преступности в таких масштабах не бывало! В городах и сёлах стали стихийно возникать вооружённые банды (благо оружия в стране хватало), державшие население в постоянном страхе. Разбой на улицах и дорогах стал обыденным явлением. В России наступил период грабежей, насилия, воровства, спекуляций и махинаций – все захотели быстро обогатиться за счёт ближнего.
Из-за разрушения производственной дисциплины стало невозможно честно вести бизнес. В «предприниматели» устремились все, кто имел доступ к материальным ценностям. Всеобщие воровство никак не ограничивалось, что приводило к разорению страны. «Спекулянты пользовались всеобщей разрухой, наживали колоссальные состояния и растрачивали их на неслыханное мотовство или подкуп должностных лиц. Они прятали продовольствие и топливо или тайно переправляли их в Швецию. В первые четыре месяца революции, например, из петроградских городских складов почти открыто расхищались продовольственные запасы, так что имевшийся двухгодовой запас зернового хлеба сократился до такой степени, что его оказалось недостаточно для пропитания города в течение одного месяца». (Рид Д. Десять дней, которые потрясли мир.)
«Ближайшие, непосредственные, шкурные интересы буржуазии и торговцев оказались для них выше не только общенародных, общегосударственных, но и своих коренных интересов… корысть оказалась превыше всего…»
В России начался небывалый экономический кризис во всех отраслях. С февраля до середины 1917 года падение производства в отдельных отраслях достигало 40 процентов. Фабрики и заводы закрывались, а безработица выросла по стране в разы.
Начались крестьянские выступления с грабежами и поджогами поместий и расправами с «бывшими угнетателями». Уже в марте 1917 г. начались самовольные захваты земли. 17 марта помещик из Уфимской губернии телеграфировал Временному правительству: «Имение мое разгромлено, хлебные, съестные запасы, семена, породистые лошади, скот, свиней, птиц, машины, орудия, все имущество разграбили, строения сожгли. Убытки громадные». К осени крестьянское движение за землю только усилилось и крестьяне Временному правительству, отложившему решение вопроса о земле до созыва Учредительного собрания, уже абсолютно не верили.
«Постоянно с начала 1917 года ухудшалось положение с продовольствием, им не могли снабдить в достаточном количестве даже фронт: из 122 составов подавалось не более 20. В августе 1917 г. для армии заготовили лишь 28% запланированного количества хлеба, а для населения 40 – 43%, в сентябре армия получила еще меньше – 26%. Заготовки в феврале-октябре не достигли и половины (48%) потребности страны. Заготовки хлеба в августе-октябре составили лишь 33,5% установленного задания. В стране реально возникала угроза голода».
В стране начался безудержный рост цен. Высокая инфляция привела к падению покупательной способности российского рубля с 27 до 7 копеек. Курс рубля на Лондонской бирже упал с 56,2 коп. в феврале 1917 г. до 27,3 коп. в сентябре. Временное правительство выпустило новые бумажные деньги «керенки» в таком огромном количестве, что те быстро обесценились, так что приходилось рассчитываться ими не по номиналу, а по их весу.
В армии после февраля начались кадровые чистки, в ходе которых на высшие посты назначались военачальники не по боевым заслугам, а по политической принадлежности к либерализму – значительная часть из 68 командиров корпусов и 240 командиров дивизий после февральского переворота была изгнана из армии. В противоположность этому, именно в это время совершают беспрецедентный карьерный взлет либералы-офицеры Корнилов, Деникин, Колчак. Сам Деникин писал об этом так: «Военные реформы начались с увольнения огромного числа командующих генералов… В течение нескольких недель было уволено… до полутораста старших начальников».
Как утверждает В. И. Старцев, «командующие флотами… Непенин и Колчак были назначены на свои должности благодаря ряду интриг, причем исходной точкой послужила их репутация – либералов и оппозиционеров».
А. И. Деникин в «Очерках русской смуты» писал: «Уже после февраля резко снизилась дисциплина, создание солдатских комитетов, появление агитаторов различных партий, учреждение института комиссаров Временного правительства размывали единоначалие и порождали неразбериху. Особенно ухудшилось положение летом во время и после неудачного наступления. Солдаты отказывались выходить на позиции, с трудом можно было уговорить занять оборону, а в наступление шли уже тем более немногие. К тому же не хватало продовольствия, оружия, снаряжения».
Ослабление офицерского корпуса и либеральные реформы в армии (отмена смертной казни, выборность офицеров и многое другое) привели к потере боеспособности вооружённых сил, что стало причиной военных неудач 1917 года. Армия, послушная присяге императору российскому, полностью готовая к разгрому Германии, превратилась в сборище вооружённых людей, потерявших всякий интерес не только к продолжению войны с немцами, но и к защите самой России. За несколько месяцев страна лишилась боеспособной армии.
С февраля 1917 начался стремительный рост национализма по всей территории бывшей Российской империи. Начался «парад суверенитетов»: Украина, Польша, прибалтийские страны почувствовали возможность избавиться от России. Национальные элиты различных народов Российской империи приходят к мысли воспользоваться ситуацией безвластья, сложившейся в стране, и задумываются о самоопределении своих народов. Да и в самой России появились центробежные тенденции – стал расти местечковый национализм среди исконно русских территорий, когда русские потеряли вдруг общепризнанный русский исторический центр. Процесс роста национального самосознания и сепаратных настроений идёт с ускорением, и ничто не предвещает его остановки.
