Об утверждении личности - Чулков Георгий Иванович (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Вторая группа религіозныхъ мыслителей, отколовшаяея отъ православной церкви, не имѣетъ пока своего органа и намѣрена заявить о себѣ богословскимъ сборникомъ, который долженъ выйти въ Парижѣ. Однако, существенныя черты этого религіозно-философскаго направленія уже ясны: онѣ опредѣлились сборниками статей тѣхъ писателей, которые примыкаютъ къ этой школѣ.
Метафизика этого неохристіанскаго движенія очень близка къ метафизикѣ Вл. Соловьева. Однако, если кружокъ сотрудниковъ «Вопросовъ религіи» ищетъ въ Соловьевѣ главнымъ образомъ апологета православія, то наіііи нео-христіане сближаютъ свои воззрѣнія съ вселенскими пророчествами Вл. Соловьева и съ его мистическими исканіями въ поэзіи.
Въ данномъ случаѣ насъ главнымъ образомъ интересуетъ отношеніе этого новаго религіознаго направленія къ началу государственному.
Въ противоположность православнымъ соціалистамъ представители этого движенія очень остро чувствуютъ необходимость принципіальнаго отрицанія всякой государственной власти. По ихъ мнѣнію, «между царствомъ отъ міра и царствомъ не отъ міра сего, между государствомъ и церковью установился прелюбодѣйный союзъ. Церковь искушалась государствомъ»…
«Такъ было – есть и будетъ, пока историческое христіанство – не сдѣлается апокалипсическимъ, пока оно не перейдетъ отъ метафизики раздвоенія къ метафизикѣ соединенія, отъ религіи Двухъ, которые никогда не будутъ Едино, къ религіи Трехъ, которые суть Едино: „Апокалипсическое христіанство приметъ всѣ преданія, всѣ догматы, всѣ таинства, всѣ откровенія, всю святость историческаго христіанства. Все въ немъ – истина и нѣтъ ничего, кромѣ истины, но не вся истина ъ немъ одномъ“».
Такимъ образомъ, неохристіане не отказываются отъ христіанскаго догматизма. Принимая его до конца, они предлагаютъ только развивать догматы на тѣхъ основаніяхъ, которыя уже даны авторитетомъ евангельскаго откровенія. Но и это требованіе принципіально отрицается консервативной православной церковью.
Съ другой стороны, утвержденіе неохристіанскаго догматизма, предложенное въ такой грубо-раціоналистической формѣ, вызвало протестъ со стороны мистиковъ, не желающихъ заковывать свой внутренній миръ цѣпями новыхъ обязательныхъ нормъ.
Этотъ мистическій адогматизмъ опредѣлилъ третьерелигіозно-философское направленіе въ современной русской литературѣ.
Прежде чѣмъ говорить о томъ, чтоотдѣляетъ неохристіанъ отъ мистиковъ, для которыхъ открылась правда анархическихъ идей, я укажу на то общее, что сближаетъ эти два религіозно-философскихъ направленія. Эти оба направленія стоятъ на почвѣ мистическаго реализма; и то и другое направленіе равно отрицательно относятся, какъ къ православной церкви, такъ и къ государственному началу; и то, и другое направленія ставятъ себѣ цѣлью раскрыть пути для послѣдняго освобожденія и утвержденія личности; и, наконецъ, и неохристіане, и мистики-анархисты провозглашаютъ принципъ соборности, принципъ свободнаго союза въ любви.
Разногласіе этихъ двухъ направленій обусловли-вается различнымъ пониманіемъ идеи нормы и догмы, Неохристіане думаютъ, что міръ управляется идеями, что эти идеи выражены въ откровеніи, объективно данномъ; авторитетъ этого откровенія – по ихъ мнѣнію безусловенъ; развитіе догматовъ не есть разрушеніе догматовъ стараго религіознаго сознанія, а лишь раскры-тіе того, что изначально утверждалось авторитетомъ древней церкви.
Напротивъ, мистики-анархисты отказываются признавать догматы, какъ истины объективно-данныя; норма. для нихъ не есть форма идеи, предопредѣленная авторитетомъ, стояшимъ внѣ личности, а лишь тотъ путь, который личность сама созидаетъ автономно и независимо. Отсюда вытекаетъ глубокое и роковое различіе во взглядахъ на процессъ историческій и космическій, какъ на процессъ богочеловѣческій. Идея центральной мистической личности находитъ различное выраженіе въ этихъ двухъ ученіяхъ. Неохристіане освѣщаютъ эту идею раціоналистически, а утверждаютъ ее, какъ не-подвижный догматъ. Мистики-анархисты отказываются найти раціональное выраженіе идеи богочеловѣчества и принимаютъ абсолютное начало, воплотившееся въ мірѣ, какъ мистическій опытъ непосредственно, но не объективно данный.
Недавно въ журналѣ «Золотое Руно» появилась обстоятельная статья одного изъ представителей неохристіанскаго движенія. Въ этой полемической статьѣ, направленной противъ меня и моихъ друзей, выдвигается одинъ главный аргументъ, который – по мнѣнію автора этой статьи – долженъ разрушить вредныя заблужденія мистиковъ, заявившихъ себя анархистами.
Этотъ аргументъ сводится къ одному упреку: соборность, которую постулируютъ мистики-анархисты, не можетъ осуществиться, потому что они не знаютъ тайны, которая соединитъ людей въ единую церковь.
Впрочемъ, счастливый обладатель зтой тайны въ этой статьѣ не открываетъ ея читателямъ. Я не сталъ бы останавливаться на этой аргументаціи, если бы за ней не скрывалось опредѣленное вѣрованіе; дѣло идетъ, конечно, объ основномъ христіанскимъ догматѣ: «люди соединяются въ Христѣ». Отъ насъ требуютъ исповѣданія Христа, отъ насъ требуютъ признанія Іисуса Христа, какъ богочеловѣка, за насъ распятаго и въ третій день воскресшаго, требуютъ исповѣданія догмата, забывая, что сверхраціональный характеръ предполагаемой истины исключаетъ возможность такой грубо-разсудочной постановки рокового вопроса.
Всѣмъ нашимъ и наивнымъ, и лукавымъ вопрошателемъ мы отвѣтимъ на этотъ послѣдній вопросъ: вы говорите такъ, какъ будто незнаете, что «мысль изреченная есть ложь». Но мы знаемъ зто, и потому не можемъ доставить вамъ нехорошей радости и не скажемъ ни Да, ни Нѣтъ,на вопросъ, которымъ вы искушаете насъ. И положительный, и отрицательный отвѣтъ были бы одинаковой ложью и кощунствомъ по отношенію къ той послѣдней святыни, которую мы несемъ въ своей душѣ.
Задавать такъ подобные вопросы могутъ только слишкомъ покорные ученики ап. Павла. Мы не думаемъ, что критеріемъ нашихъ религіозныхъ переживаній можетъ быть человѣческое понятіе.
Я въ самыхъ общихъ чертахъ изложилъ сейчасъ идейные планы, которые характеризуютъ три главныя направленія, заявившія о себѣ въ современной русской религіозно-философской литературѣ. Эти идейныя схемы позволяютъ намъ опредѣлить болѣе точно наше отношеніе къ центральной идеѣ, около которой сосредоточились исканія зачинателей новой культуры.
Изъ всего вышеизложеннаго я надѣюсь уже ясно, что этой центральной идеей является идея послѣдняго освобожденія.
Это значитъ, что человѣкъ, сознавая себя несвободнымъ, стремится къ освобожденію въ силу изначальнаго волевого опыта. Съ точки зрѣнія позитивизма освобожденіе возможно только во внѣшнемъ планѣ нашей жизни: человѣкъ сталкивается въ концѣ концовъ съ неумолимыми законами необходимости и подчиняется имъ. По мнѣнію позитивистовъ, индивидуумъ въ историческомъ процессѣ освобождаетъ себя постепенно отъ власти политическихъ и соціальныхъ нормъ, но онъ никогда не освободитъ себя отъ власічи законовъ, которые опредѣляются природной эволюціей. Такимъ образомъ весь прогрессъ сводится къ иллюзорной борьбѣ за свободу. Индивидумъ стремится къ тому, чтобы удалить съ своего пути явныя и внѣш-нія преграды, но у него нѣтъ методовъ, посредствомъ которыхъ онъ могъ бы бороться за свое послѣднее освобожденіе: его воля несвободна, и онъ только одинъ изъ малыхъ элементовъ міровой машины. Мало этого, съ точки зрѣнія позитивизма, индивидуумъ не является даже личностыо въ нашемъ смыслѣ. Личность опредѣляется умопостигаемымъ характеромъ и тѣмъ, что она противополагается объекту, какъ микрокосмъ макрокосму. Въ позитивизмѣ нѣтъ даже темы объ утвержденіи личности: индивидуумъ лишь звено въ міровой механической эволюціи.
Съ другой стороны проблема свободы не разрѣшается и православной догматикой, которую защищаетъ христіанскій соціализмъ. Утверждая свободу воли въ противоположность тѣмъ, кто исповѣдуетъ механическое міропониманіе, защитники христіанской догматики утверждаютъ въ то же время систему обязательныхъ нормъ, объективно извнѣ данныхъ авторитетомъ божественнаго откровенія. Личность должна имъ подчиняться и даже въ идеалѣ, въ преображенномъ мірѣ, предполагается теократически-іерархическій строй.
