Новая философская энциклопедия. Том первый. А - Д. - Коллектив авторов (книги бесплатно без TXT) 📗

ДИОНИСИЙ(Aiovuotoc) Гераклейский (2-я пол. 3 в. до н. э.) — стоик, ученик Зенона из Кития; прозван «Перебежчиком» за то, что примкнул к киренской школе и объявил конечной целью наслаждение. Профессионально занимался только этикой (9 известных сочинений практически полностью утрачены) и, вероятно, первым из ранних стоиков стал широко использовать термин алабекх (см. апатия) — в сочинении «О бесстрастии». Фрагм.: SVF1422—434; Столяров, Фрагменты, I, с. 146—150. Лит. см. к ст. Стоицизм, А. А. Столяров

ДИОНИСИЙ(Aiovuaioc) Киренский (сер. 2 в. дон. э.) — греческий философ, стоик, ученик. Панэтия, последний заметный логик стоической школы. Возможно, учился также у Антипатра из Тарса. Сочинения Дионисия (не сохранились) написаны в связи с антиэпикурейской полемикой по теории познания, в которой затем принял участие По- сидоний. Концепция Дионисия реконструируется по сочинению Филодема «О логических знаках и умозаключениях» (Пер cjT|(Licicov ка отцхешюесоу, col. I sq. De Lacy). Против эпикурейского индуктивизма Дионисий отстаивал отношение строгого аналитического следования: лишь при аналитическом сочетании посылок логический «знак» (отщеюу) способен раскрывать смысл следования (быть «эндейктическим»). И только такой способ построения умозаключений (о кат' avaGKeuf|v тролос) корректен. Фрагм.: Philodemus, On Methods of Inference, ed. by Ph. and E. De Lacy. Phil., 1941. Лит. см. к ст. Стоицизм. A.A. Столяров

ДИОН ХРИСОСТОМ(Aicov o Хрисгослоцос, «Златоуст») из Прусы (ок. 40 — после 112) — греческий ритор и философ, разделявший идеи кинизма и стоицизма. Будучи уже известен, Дион по прибытии в Рим познакомился со стоиком Музонием Руфом и стал его приверженцем; до этого он философию изобличал (ср. названия его речей «Против философов» и «Против Музония Руфа» — не сохранились). После того, как в 85 Дион был изгнан из Рима Домицианом и стал вести скитальческую и материально стесненную жизнь, ему стали близки идеи киников. От этого периода, продолжавшегося 14 лет, сохранились речи, представляющие интерес как источник по истории древнего и эллинистического кинизма. В них изображается жизнь и учение Диогена Синопского (ог. 6, 8, 9, 10), социально-нравственный идеал киников: моральное воспитание и просвещение, отказ от ложных ценностей цивилизации с ее погоней за наживой и удовольствиями и возврат к необходимому для жизни минимуму «природы» (см. речи «Эвбейская», 12 и «Борисфенитская», 36). В речах «О рабстве и свободе» (ог. 14—15) Дион выступал против всякой формы порабощения человека человеком. Всего сохранилось 80 речей Диона. В 96 (после смерти Домициана) он вернулся в Рим и, сблизившись с императорами Нервой и Траяном, сменил антимонархические настроения периода изгнания на лояльное отношение к монархии. Посвятил Траяну четыре речи «О царской власти». Соч.: Dionis Prusaensis quem vocant Chrysostomum quae extant omnia, ed. J. von Arnim, vol. 1—2. В., 1896; в рус. пер.: Антология кинизма, изд. И. М. Нахов, 2-е изд. М., 1996, с. 270—296 («Диоген, или О тирании», «Диоген, или О доблести», «О состязаниях», «Диоген, или О слугах»); Олимпийская речь, или Об изначальном сознавании божества, пер. Н. Брагинской, М. Грабарь-Пассек; Троянская речь, пер. Н. Брагинской. — В сб.: Ораторы Греции. М, 1985, с. 283-336. М. А. Солопова

ДИСКУРС(от греч. Oie^oooc — путь, изложение, рассказ, лат. discoursus — беседа, аргумент, разговор; франц. discourse —речь) —многозначное понятие: 1) в истории классической философии использовалось для характеристики последовательного перехода от одного дискретного шага к другому и развертывания мышления, выраженного в понятиях и суждениях, в противовес интуитивному схватыванию целого до его частей; 2) в современной французской философии постмодернизма—характеристика особой ментальности и идеологии, которые выражены в тексте, обладающем связностью и целостностью и погруженном в жизнь, в социокультурный, социально-психологический и др. контексты. В классической философии дискурсивное мышление, развертывающееся в последовательности понятий или суждений, противопоставляется интуитивному мышлению, схватывающему целое независимо и вне всякого последовательного развертывания. Разделение истин на непосредственные (интуитивные) и опосредованные (принимаемые на основе доказательства) проведено уже Платоном и Аристотелем. Плотин проводит различие между всеобщим, целостным, нечастичным и неиндивидуальным единым Умом и дискурсивным умом, в своем движении охватывающим все отдельные смыслы (Епл., VI 2,21). Фома Аквинский противопоставляет дискурсивное и интуитивное знание, рассматривая дискурсивное мышление как движение интеллекта от одного объекта к другому (Summa theol.,l,q. 14 а7). Развитие науки в 17—18 вв. привело к построению различных интерпретаций интуитивного и дискурсивного познания. Для Декарта, Спинозы и Лейбница всеобщность и необходимость научного познания гарантируется интеллектуальной интуицией, лежащей в основе доказательства и обеспечивающей дискурсивному мышлению и созерцание, и последовательное доказательство. Гоббс, определяя

670

ДИССЕНТЕРЫ специфику человеческого понимания, связывает ее с пониманием последовательности (или следования) представлений одно за другим, которое называют (в отличие от речи, выраженной словами) речью в уме (Гоббс Т. Левиафан. М., 1936, с. 46). Он связывает дискурсивность мышления со способностью слов языка быть знаками общих понятий. Локк полагал, что фундаментальные истины постигаются интуитивно, другие же через посредство других идей, с помощью демонстрации или последовательного рассуждения и чем больше шагов в этой последовательности, тем более ясным оказывается вывод. Ясность сложных идей зависит от количества и расположения простых идей, причем существуют три способа образования сложных идей (предметов, отношений и общих понятий). В немецкой философии эпохи Просвещения сложились две линии в трактовке дискурсивности мышления, одна из которых (X. Вольф, М. Мендельсон) преувеличивала роль дискурсивного мышления, а другая (Ф. Г. Якоби, И. Г. Гаман) противопоставляла опосредованному знанию интуицию, чувство, веру. Кант в «Критике чистого разума» противопоставляет дискурсивную ясность понятий интуитивной ясности, достигаемой посредством созерцаний (Кант И. Соч., т. 3. М., 1964, с. 79), называя рассудочное познание посредством понятий дискурсивным мышлением (там же, с. 166, 603; Пролегомены. — Там же, т. 4, ч. 1. М., 1965, с. 155; Логика, Трактаты и письма. М., 1980, с. 395). Понятие трактуется им как дискурсивная репрезентация того, что обще многим объектам. Гегель противопоставляет дискурсивное мышление, отождествляемое им с формальным и рассудочным, спекулятивному мышлению, постигающему единство непосредственного и опосредованного, многоообразие абстрактных определений в конкретно-жизненном понятии. Трактовка дискурсивного познания в качестве антитезы интуитивному сохранилась и в 20 в. (напр., у А. Бергсона, противопоставившего логику твердых тел, присущую интеллекту, интуиции; у Н. О. Лосского, развившего учение о чувственной, интеллектуальной и мистической интуици- ях; у Л. Шестова, стремившегося прорваться сквозь логические цепи умозаключений к вере как новому измерению мышления). Лингвистический поворот в философии 20 в. (обращение к языку и речи, к анализу семиотической деятельности) привел к тому, что она перешла от изучения типов связки в отдельном предложении х осознанию речи как важнейшего компонента взаимодействия людей и механизма осуществления когнитивных процессов, как связанной последовательности речевых актов, выраженных в различных текстах и анализируемой в различных аспектах (прагматическом, семантическом, референтном, эмоционально-оценочном и др.). Со своей стороны лингвистика, прежде всего лингвистика текста, не только осознала целостность текста, но и обратилась к сверхфразовым, устойчивым единствам, или дискурсам, понимая их как механизм порождения высказываний и производства текстов. В центре внимания лингвистов оказались проблемы дискурса, понятого как сложное коммуникативное явление, включающее помимо текста и ряд внелингвисти- чежских факторов (установки, цели адресатов, их мнения, самооценки и оценки другого). В 1969 М. Пеше разрабатывает теорию дискурса на основе учения об идеологии и идеологических формациях Л. Альтюссера. М. Фуко в «Археологии знания» разработал учение о дискурсивной формации как условии функционирования специфических дискурсивных практик со своими правилами, концептами и стратегиями. Все гуманитарное знание мыслится им как археологический анализ дискурсивных практик, коренящихся не в субъекте познания или деятельности, а в анонимной воле к знанию, систематически формирующей объекты, о которых эти дискурсы говорят. В 1975 П. Серио проводит анализ советского политического дискурса как выражение особой советской ментальности и обезличенной идеологии. Этот тип дискурса использует особую грамматику и особые правила лексики, создавая «суконный язык», или «деревянный язык» (gueulle de bois). С помощью анализа дискурса лингвистика и философия стали ориентироваться на смыслы, которые существуют для человека в актах его взаимодействия с другими людьми, обратились не к абстрактно значимым и строго однозначным понятиям, а к концептам, функционирующим в актах коммуникации и в дискурсах (А. Вежбицка, Н. Д. Арутюнова). Неоднозначность трактовки дискурса в философии 20 в. выражается в том, что под ним понимается монологически развиваемая языково-речевая конструкция, напр. речь или текст. Вместе с тем нередко под дискурсом понимается последовательность совершаемых в языке коммуникативных актов. Такой последовательностью может быть разговор, диалог, письменные тексты, содержащие взаимные ссылки и посвященные общей тематике и т. д. Дискурс связывают с такой активностью в языке, которая соответствует специфической языковой сфере и обладает специфической лексикой. Кроме того, продуцирование дискурса осуществляется по определенным правилам (синтаксиса) и с определенной семантикой. Дискурс тем самым создается в определенном смысловом поле и призван передавать определенные смыслы, нацелен на коммуникативное действие со своей прагматикой. Решающим критерием дискурса оказывается особая языковая среда, в которой создаются языковые конструкции. Поэтому сам термин «дискурс» требует соответствующего определения — «политический дискурс», «научный дискурс», «философский дискурс». В соответствии с этим пониманием дискурс — это «язык в языке», т.е. определенная лексика, семантика, прагматика и синтаксис, являющие себя в актуальных коммуникативных актах, речи и текстах. Лит.: Ван Дейк Т.Д. Язык. Познание. Коммуникация. М, 1989; Язык и наука 20 века. М., 1995; Фуко М. Археология знания. К., 1996; Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М., 1999; Handbook of Discourse Analysis, ed. by T van Dijk, v. 1—4. L., 1985. Г. Б. Гутнер, А. П. Огурцов