Личность и Абсолют - Лосев Алексей Федорович (книги онлайн полностью TXT) 📗
XVIII. ДОПОЛНИТЕЛbНЫЙ ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ И ПЕРЕХОД К III ЧАСТИ.
Тэйлор, Гринбаум, Штерринг. Второе исследование Аха и иллюстрация общих имманентных ошибок Вюрцбургской школы на антитезе Akt и Handlung у Аха. Швит, Коффка. Общие особенности Вюрцбургской школы, открытые имманентной критикой.
Мы разобрали наиболее важные и ценные исследования из Вюрцбургской школы кончая 1907 годом. Так как дальнейшая история психологии мышления уже вышла за пределы Вюрцбургской школы, то мы не будем подробно излагать этой истории и только отметим некоторые наиболее ценные работы.
Из работ до 1907 года у нас осталась без упоминания небольшая работа Тэйлора. Она всецело двигается в сфере вюрцбургской психологии. Тэйлор исследовал понимание слов и фраз, предлагая их своим испытуемым и записывая показания самонаблюдения. [578]В результате получилось у него следующее. «Конкретные» представления только тогда облегчают понимание, когда само понимаемое содержание «конкретно». В противном случае «конкретность» только мешает. Кроме того, «конкретные» представления и Bewusstseinslagen des Yerstehens [579]отходят на задний план тем больше, чем более бегло читается текст. Что же касается общей связи, в которой даны слова, то эта связь может помогать пониманию; однако тут нет каких–нибудь особых переживаний, промежуточных между отдельными словами [580].
На другой год после исследования Бюлера (в 1908 г.) появилось еще две экспериментальных работы, посвят щенных психологии мышления в духе Вюрцбургской школы: А.А. Grunbaum. tJber die Abstraktion der Gleichheit—b Arch. f. d. Ges. Psych. Bd. XII, стр. 340 ff., и G. St or ring. Experimentelle Untersuchungen liber einfache Schlussprozesse. — Ibid., Bd. XI, стр. 1 if. Последний же автор дал еще в следующем году (1909) новое исследование: Experimentelle und psychopathologische Untersuchungen iiber das Bewusstsein der Giiltigkeit— в Arch. f. d. Ges. Psych. Bd. XIV, стр. I f.
Гринбаум пользовался проекционным фонарем, предлагая на экране ряд предметов и требуя зарисовать потом найденные сходные в этих предметах элементы [581]. В качестве главнейших выводов у него получилось, что в «установке» (Einstellung) надо различать самую задачу, интенцию на средство или цель, и вспомогательные приемы; самый процесс абстракции происходит, во–первых, путем апперцептивного выдвигания и выделения одинаковых фигур и из интенционального ударения, во–вторых, через отступление неравных фигур и сильное уменьшение степени их сознательности. Все главные выводы Гринбаума развиваются из этого положения, Опирающегося на действие заданий [582].
Штерринга навел на мысль об экспериментах спор логиков относительно простоты получения следствия из двух посылок. Он стал предлагать своим испытуемым силлогизмы с пространственными, временными и др. отношениями между членами отдельных посылок. В результате получилось то, что уверенность в правильности заключения вовсе не зависит от точного опознания этих логических соотношений [583]. Большое значение имеет в получении следствия и задание [584]. Вторая работа Штерринга продолжает (1909) все эти результаты.
К 1910 году относятся еще две важных работы: второе исследование Аха — «tJber den Willensakt und das Temperament» [585]и исследование Швита. Ах дает массу материала, но специально для психологии мышления в этом томе его исследований содержится мало нового. В «феноменологической» стороне волевого акта он отличает четыре разных момента, и среди них das gegenstandliche Moment [586]могущий быть и вполне «неконкретным» [587]. Масса интересных наблюдений стушевывается обычной для Вюрцбургской школы путаницей терминов «акт», «сознание», «интенция» и пр. У Аха здесь настолько прозрачны колебания, что мы на них остановимся подольше.
Центральный пункт, где сходятся все неясности у Аха во втором его исследовании, есть противоположение «феноменологии» и «динамики» воли. Как определяет сам Ах задачу феноменологии и динамики воли? — Во введении к W. и Т. под феноменологией понимает он рассмотрение тех содержаний, которые непосредственно наличны в сознании; динамическая же часть воли есть взаимоотношение тех же самых содержаний, в сознании налицо не присутствующих [588]. Другое место [589]гласит: динамическая сторона воли есть Wiflensakt und sein Machtbereich, т. е. Willenskraft, Willensmacht, Willensenergie [590]; здесь мы задаемся вопросом: могу ли и насколько могу я исполнить то, что я захотел. Наконец, третье место того же сочинения [591]говорит о том, что феноменологические данные не могут измерять собою фактических отношений, вследствие чего нельзя в феноменологии говорить, напр., о произвольном или. непроизвольном появлении детерминированных представлений, но только об интенциональных и не–интенциональных появлениях. Коротко говоря, феноменология воли есть констатирование того, что происходит в сознании во время волевого процесса, динамика же есть исследование факторов, определяющих степень действия воли. Правда, эти факторы тоже могут констатироваться феноменологически, но феноменология не знает никаких суждений причинности, она только констатирует факты. Так можно было бы понять программные заявления Аха. И вовсе нельзя сказать, чтобы они были неясны и противоречивы. Единственный их недостаток—это чересчур общий вид их формулировки. Однако понятность этой формулировки существует только до тех пор, пока мы не обратим внимание на фактическое их выполнение. Как только мы начнем размышлять о четырех «моментах» феноменологической стороны акта, об акте и исполнении, о фактах «феноменологии» и «динамики» воли, мы совершенно отказываемся понять разделение Ахом исследования на «феноменологическое» и «динамическое».
Лучше всего все эти колебания отражаются на разделении Akt и Handlung. Для характеристики взаимоотношения Akt и Handlung мы обратим внимание на 4 феноменологических «момента» воли.
Первый «момент» есть ощущения напряжения (Spannungsempfindungen), которые обыкновенно переживаются по всему телу, в особенности в области головы. Стиснутые зубы, сведенные брови, сжатые губы и пр. — все это относится к характеристике этого момента. Здесь как будто нечто подавляется или нечто схватывается второпях. Такая характеристика «феноменологического момента» волевого акта очень близка к характеристике Handlung уже тем, что здесь говорится не только об интенциональных отношениях, но и о причинных, что, как сказано, тщательно различается Ахом в теории [592]. Конкретная Bezugsvorstellung [593]вызывает известные ощущения, эти ощущения проявляются в различных физиологических и физических изменениях в организме. Ведь это есть уже Handlung, правда, в ее начальной форме, но если Handlung stellt die Verwirklichung des antizipierten gegentfandlichen Inhaltes des Willensaktes dar [594], то мы имеем здесь не что иное, как начало осуществления волевого акта, и рассуждения о Handlung добавят только такие же психологические и физиологические факты этих Spannungsempfindungen [595]для которых нет оснований употреблять особое обозначение «феноменологических». — Далее, Ах не проводит сколько–нибудь определенной параллели между вниманием и волей. Один раз [596]он даже отказывается употреблять термин «внимание». А между тем в том, что он называет волевым актом, напряжения внимания стоят на первом плане [597], и если иметь в виду, что внимание есть тоже акт произвольный (а не произвольным он не может не быть, раз его приходится силой удерживать; однажды [598]говорится, что в целях действия было один раз повторено 6 или 7 раз «Reimbilden» [599]), то здесь мы опять имеем дело с осуществлением определенного намерения, т. е. с Handlung, которая так тщательно отделяется Ахом от волевого акта. И не есть ли эти Spannungsempfindungen следствие этой концентрации внимания?
