В последние дни (Эсхатологическая фантазия) - Тихомиров Лев Александрович (серия книг txt) 📗
— Да очнись, Валентин, — прошептала Лидия, — теперь ты можешь увидеть: свершилось!
И вдруг громовыми раскатами весь мир потрясла труба Архангела. Валентин почувствовал, что в нем все затрепетало, прояснело, просветилось, и он увидел небесное, как видимое земное.
За мгновение перед этим в лагере Антиоха все было зашевелилось к бою, батареи начали действия. Но Ангел с солнца уже воскликнул: «Собирайтесь, птицы небесные, чтобы пожрать трупы царей, трупы сильных, и всех великих и малых». И произошло невообразимое смятение. Сверху посыпались бесовские ангелы, поражаемые небесными ратями Архангела Михаила, закрутились в дыме ополчения Антиоха, как пыль, сдуваемая ветром, схвачены сами Антиох с Аполлонием и брошены в озеро огненное, чтобы гореть вечно с Люцифером и его приспешниками. В мгновение ока рухнули гордые мечты человеческого и сатанинского безумия. Совершилось! Воцарился Господь Вседержитель!
Рухнули мечты самоутверждения, дозревшие до безумия, а с ними разрушалась и прежняя тварь, которую безбожники вообразили самобытной. Весь мир запылал в огне. Небеса свертывались, как до конца исписанная хартия, уже более не нужная. [64] На их черном фоне, освещенном багровым пламенем, сыпались звезды и преображались миры. Былое отходило в небытие. Господь творил все новое, и все изменялось, все проникалось новой силой. Безграничный черно-красный купол упраздняемого космоса пронизывали золотисто-голубые просветы Нового Иерусалима, сходящего свыше на то, что прежде было землей. Рождалось новое небо и новая земля.
А труба Архангела гремела, воскрешая мертвых и призывая их к отчету на Страшном Суде их Создателя. Неисчислимыми толпами вставали они из могил и вместе с живыми вольным полетом стремились туда, где была Иосафатова долина старого Иерусалима, где начинался великий суд Господень. И дивились мертвые своему воскресению, а живые внезапному изменению своего тела, ставшего легким и подвижным, как воздух.
— Дети милые, летим, — восклицала Лидия, — летим, Валентин… А вон несутся и наши: Эдуард, Викентий, Августин, Франц… О, как много их! Привет вам, воскресшие братья-мученики! А вот и родители ваши, дети. Радуйтесь, нет больше смерти, нет больше горя!
И мчались отовсюду толпы за толпами бывших живых, бывших мертвых, сравнявшихся в общем преображении, одни светлые, другие мрачные, одни — в радости сбывшегося упования, другие — в изумленном недоумении, третьи — в безысходном отчаянии. Куда девалась земля, в которую они врастали всей душой, и земные дела, о которых они только думали, не веря в единое, на потребу? Куда скрылись сокровища земные, которые они так жадно собирали, яростно вырывая друг у друга? К чему послужили их страсти, из-за которых они плодили столько зла? Куда привело их слепое самоутверждение, для которого они презрели Волю Бога, стремясь жить по самовластному своему хотению? Роем темных призраков окружало их, проснувшись, воспоминание греха, пополнявшего их жизнь, и сознание неминуемого возмездия… И мчались толпы за толпами на общий суд. Среди них одни радостно оглядывались на спускающийся свыше Новый Иерусалим, сверкающий небесною красотой, на светлые райские селения, уже готовые принять достойных, на золотистые облака, готовые вознести их ко Христу. Они сами ускоряли свой полет, воспевая хвалу Создателю. Но не могли остановиться и трепетные, искаженные ужасом тени других, увлекаемые невидимой силой туда, где клокотала и бурлила огненная река, уже готовая поглотить осужденных. [65]
Совершилось! Воцарился Господь Вседержитель.
