Машина и Винтики - Геллер Михаил (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
Немецкий визитер делает тонкое наблюдение. Он замечает, что как и все мифы, советский миф о творении нового мира создает свою этику, "которая вдохновляет миллионы и с каждым годом распространяется все шире". Новая этика не менее проста и ясна, чем породивший ее миф: только в борьбе с остальным миром, который боится и ненавидит нас, мы сможем достичь цели: в этой борьбе не может быть пощады ни врагам, ни своим, если они провинились или ослабли. "Это – заключает Клаус Менерт – этика бойцов".188
Немецкий журналист посетил Советский Союз через 15 лет после "красного Октября", после его визита прошло более 60 лет: миф, который его поразил, остался основой советской мифологической системы, фундаментом советской идеологии. Без изменений сохранилась и этика бойцов за новый мир, завоевателей, обещающих человечеству счастье и мир под знаком серпа и молота. Неизменность главного мифа не означает, что сохранились абсолютно все звенья магического кольца, удерживающего советского человека в раю. Как вымениваются износившиеся, отслужившие части машины, так выменивались на протяжении семи десятилетий устаревшие, отработанные, начавшие мешать мифы.
Впервые в истории человечества производится, длящийся несколько поколений, опыт творения мифов – иррациональных объяснений мира и человека для удовлетворения практических нужд власти и замены их в случае непригодности или устарелости. Возможность этого процесса определяется тотальной властью над всеми инструментами, формирующими сознание человека.
Власть над мифами, право на мифотворчество, дает коммунистической партии могущественное орудие власти над человеком и страной.
Для овладения мифологией партия должна была – как Зевс Хроноса – убить миф революции. Евгений Замятин первым заметил, что победившая революция прежде всего объявляет себя "последней революцией". Только отвергнув возможности каких либо дальнейших изменений, партия, захватившая власть, может приступить к строительству Нового мира. Нового человека. Она отменила время и открыла дверь в Утопию. В сентябре 1934 г. Гитлер подтвердил точность наблюдения Замятина: "Революция принесла нам во всех областях без исключения все, что мы от нее ждали… Другой революции в Германии не будет в ближайшие тысячу лет".189
Миф революции подменяется мифом Государства. В первые послереволюционные годы, когда вожди революции еще верили, что все идет в соответствии с законами истории, открытыми Марксом, отмирание государства изображалось одной из ближайших целей. Вскоре наиболее проницательные из партийных вождей обнаружили неожиданную для них взаимосвязь между государством и партией. В 1923 г. Григорий Зиновьев с грустью вспоминал "первый, военный период нашей революции", когда "взаимоотношение партии и государства было совсем простое и ясное. Восстание организовывала партия. Армию строила партия. Борьбу с разрухой железнодорожного транспорта брала на себя партия. Из продовольственного кризиса выручала партия и т. д. и т. п."190 Все действительно было как нельзя более просто и ясно – партия была государством.
После окончания гражданской войны возникают вопросы, выдвигаются предложения, в частности, чтобы партия ограничилась "своими партийными делами", занималась "агитацией и пропагандой и не претендовала на монопольное политическое руководство Россией".191 Партия категорически отвергает все вопросы, предложения, сомнения. Для всех партийных вождей, несмотря на все междуусобицы, было аксиомой: партии принадлежит власть, партия ее не отдаст никому. В 20-е годы, в период фракционных схваток между партийными лидерами, они осознают, что отмирание государства привело бы к отмиранию партии.
Становится очевидным, что партия паразитирует на теле государства. Следовательно, чем больше государство, тем сильнее партия. Пруссию Фридриха Второго называли армией, имеющей государство. Советская система со дня рождения была партией, обладавшей государством.
Мифологизация государства завершается в середине 30-х годов, когда начинает употребляться также синоним – Родина, когда Государство-Родина приобретает Отца-Сталина. В популярнейшей песне эпохи говорится: "Как невесту Родину мы любим…" Официальное обращение к Сталину звучит: "Любимый Отец!" Во время войны солдаты будут умирать: "За Сталина! За Родину!"
Миф советского государства включил в себя мифы всезнающей и всемогущей Партии; воплощающего ее мудрость и силу бессмертного Вождя; Народа, поднявшегося на высшую ступень развития, "начавшего новую, подлинную историю человечества",192 убежденного в необходимости служить Государству-Партии-Вождю.
Создание мифа Государства позволило остановить историю, прекратить течение времени. Празднование 600-летия битвы на Куликовом поле, где русские впервые победили татар, становится очередным советским юбилеем. "В этой битве, – утверждает поэт-лауреат, – и началось великое княжество Московское, а затем уже и сама Русь-Россия… Сложное, многонациональное государство, которому в далекой исторической перспективе суждено было стать родиной Ленина, первым в мире государством рабочих и крестьян…"193 Автор романа Имя твое позволяет святому Сергию Радонежскому, благославившему в 1380 г. московского князя Дмитрия Донского на битву с татарами, явиться во сне – шесть столетий спустя – секретарю областного комитета партии, подчеркивая мистическую роль КПСС в борьбе за освобождение Родины от татарского ига.194
Правда категорична: "Время не властно над ленинизмом".195 Прекращение истории после захвата партией Ленина власти означает не только то, что – как утверждает популярнейший миф – "Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить". Оно означает – бессмертие Вождя партии, выражающее бессмертие Партии. После визита французского президента Миттерана в Москву в июне 1984 г. журналисты описали главу КПСС и советского государства К. Черненко: "Генеральный секретарь советской партии выражается еще довольно понятно, он не всегда вынужден читать монологи, подготовленные заранее, хотя он делает это очень часто даже во время встреч наедине, обмен мнениями иногда возможен. Примем также, что его мозг функционирует нормально…"196 Казалась бы очевидной необходимость замены Вождя, переставшего нормально функционировать. Нет, однако, никакой необходимости заменять мифический персонаж, который существует "вновь и вновь припадая к неиссякаемому, светлому роднику идей Ильича".197 Брежнев нашел замечательную ритуальную формулу мифа бессмертия Вождя: при обмене партийных билетов он вручил билет № 00000001 Ленину В. И. Билет № 2 взял себе.198
Мифический характер Вождя КПСС легитимизирует его власть, которой он может пользоваться в пределах, зависящих от него самого, позволяет ему оставаться на посту полуумершим. Падение Хрущева было результатом кощунственного посягательства на миф Вождя: поведение генерального секретаря было богохульством. И тогда конклав жрецов сверг Верховного жреца, посягнувшего на Миф. Мифический характер власти генерального секретаря объясняет ее неприкосновенность в минуты кризиса. В первые дни после нападения Гитлера на Советский Союз, когда советские войска несли тяжелейшие потери, командование было полностью парализовано, ибо по меньшей мере десять дней Сталин не давал никаких приказов, укрывшись от мира на своей даче. На протяжении нескольких лет болезней Брежнева, Андропова, Черненко, советская политика парализована. Коллективное руководство выражается в том, что члены Политбюро, даже самые влиятельные, имеют право говорить: "Нет". Только импульс генерального секретаря, мифического Вождя, дает возможность сказать: "Да". Для того, чтобы поезд двигался, необходима коллективная работа группы людей – поездной бригады. Однако, если машинист не включит мотор, поезд останется на станции.
Народ – наименее конкретная из мифологем, входящих в миф Государства. Само государство, а также партия, имеют конкретные формы, реальные структуры, которые выполняют мифотворческие функции. Народ структуры не имеет, если не считать государственной границы, замка на дверях рая, по выражению Хрущева, мешающего советскому народу раствориться в человечестве. Определение народа дается экспертами-идеологами, которые решают, кто есть народ, а кто не входит в его состав. Миф народа пришел на смену мифа пролетариата – класса-гегемона. Сталинская конституция 1936 г. ликвидировала миф пролетариата, как господствующего класса, имеющего тем самым неотъемлемые привилегии. Отменив привилегии, предоставив права бывшим лишенцам, сталинская конституция осуществила мечту Шигалева о стране, в которой все равны, ибо все рабы.
