Диалектический материализм - Митин Марк Борисович (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Таков и вообще тот метод, при помощи которого разрешаются действительные противоречия»[220].
Итак противоречие товарной формы обусловливает форму движения товаров. Товар как стоимость обменивается при посредстве денег на потребительную стоимость: Т — Д — Т. Этот кругооборот товаров имеет две противоположные фазы движения. В начале товарная форма превращается в денежную. Затем обратно: денежная форма превращается в товарную. Происходит своеобразное отрицание отрицания. С одной стороны, товарная форма отрицается денежной, и последняя снова отрицается товаром. С другой стороны, в начале кругооборота товар не является потребительной стоимостью, у конечного пункта он — потребительная стоимость.
Если взять дальше кругооборот товаров в целом, то он отрицается в свою очередь кругооборотом капитала. В первом случае мы имеем движение товаров, во втором — движение денег, превратившихся в капитал. В первом случае деньги были средством обращения, во втором они являются целью. В кругообороте Д — Т — Д товар выступает только как необходимая фаза превращения одной стоимости (Д) в другую — большую стоимость (Д’).
«Стоимость становится таким образом самодвижущейся стоимостью, самодвижущимися деньгами и как таковая она капитал. Она выходит из сферы обращения, снова вступает в неё, сохраняет и умножает себя в ней, возвращается назад в увеличенном виде и снова и снова начинает один и тот же кругооборот»[221].
Обращение капитала есть лишь дальнейшее развитие движения товаров, а следовательно и дальнейшее развитие противоречий общественных отношений. В качестве своих исторических предпосылок капитал имеет: 1) накопление денег и 2) появление нового товара — рабочей силы. Рабочая сила — это единственный товар из всех других товаров, который способен в процессе потребления, в процессе труда создавать сверх своей стоимости прибавочную стоимость. Деньги, потраченные на её покупку, возвращаются к капиталисту с прибылью.
Но только определённое количество получаемой прибавочной стоимости делает собственника денег капиталистом, и следовательно только определённая сумма денег может стать капиталом. Нужна именно такая сумма денег, которая может обеспечить покупку рабочей силы, способной произвести прибавочную стоимость в размере, необходимом для содержания капиталиста и увеличения как постоянного, так и переменного капитала. Таким образом капитал как новое качество связан с определенным количеством.
Прибавочная стоимость (количество) имеет ту особую форму или качество, что она выражает эксплоатацию рабочего капиталистом. Товарное производство порождает обращение товаров на основе эквивалентного обмена. Собственник товара обменивает его на товар такой же стоимости другого собственника. Картина «качественно» меняется при капиталистическом производстве и обращении. Здесь капиталист, собственник капитала, присваивает себе неоплаченный труд рабочего. Это новое качество и выражает новая форма стоимости (количества) — прибавочная стоимость.
В письме к Энгельсу (24 августа 1867 г.) Маркс писал:
«Самое лучшее в моей книге („Капитал“): 1) в первой же главе подчёркнутая особенность двойственного характера труда, смотря по тому, выражается ли он в потребительной или меновой стоимости (на этой теории о двойственном характере труда покоится всё понимание фактов); 2) прибавочная стоимость рассматривается независимо от её особенных форм как прибыль, процент, земельная рента и т. д.»[222].
Вполне понятно, почему Маркс выделяет указанные два пункта. Они имеют решающее значение в понимании сущности экономики капитализма. Двойственность, противоречивость труда в условиях капиталистического производства отражает основное противоречие капиталистического общества — противоречие между общественным характером производства и частной формой присвоения. Прослеживая в экономике развитие этого противоречия, Маркс находит в самом капиталистическом обществе и материальную возможность, и способ, и силу для преодоления этого противоречия. Таким способом является обобществление средств производства; такой возможностью — концентрация производства; силой — пролетариат, вышколенный, дисциплинированный самим капиталистическим производством, закалённый и политически созревший в классовых боях с буржуазией.
Учение о прибавочной стоимости, рассматриваемой независимо от её особых форм, легло в основу ясного, резкого противопоставления антагонистических позиций буржуазии и пролетариата. Это дало возможность особо выделить классовые противоречия между пролетариатом и всеми угнетёнными, с одной стороны, и между всеми группами эксплоататоров, с другой стороны.
В этих двух пунктах с наибольшей силой сказался и диалектический метод Маркса. Всё изложение «Капитала», опираясь на эти два пункта, спиралью развёртывается, раскрывая фетишистский характер капиталистических отношений, всё шире и шире вскрывая внутренние противоречия капиталистического общества, прослеживая экономическую основу и различные формы капиталистической эксплоатации и рост антагонизма между буржуазией и пролетариатом, всё дальше и дальше прослеживая историческую тенденцию гибели капитализма и развития предпосылок нового коммунистического общества. Для кого ясна диалектика учения о товаре и прибавочной стоимости, опирающаяся на закон единства противоположностей, тот легко поймёт и диалектику «Капитала» в целом.
Ленин и Сталин поднимают марксистское понимание закона единства противоположностей на высшую ступень. Ленин обращает особое внимание на выявление всего значения этого закона как сути, как ядра диалектики. «Вкратце диалектику можно определить, как учение о единстве противоположностей. Этим будет схвачено ядро диалектики, но это требует пояснений и развития»[223]. Ленин поясняет и развивает эту суть диалектики на основе неразрывного единства теории и революционной практики, в применении к анализу важнейших этапов пролетарской борьбы. Познание внутренней противоречивости развития имело огромное значение для ленинского анализа развития русской революции, для его учения о перерастании буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую. Большевики рассматривали буржуазно-демократическую и социалистическую революцию «как два звена одной цепи, как единую и цельную картину размаха русской революции»[224]. Ленин и Сталин подчёркивают всё своеобразие российского «военно-феодального империализма», позволившего объединить историческое развитие буржуазно-демократической революции, направленной против царизма и проходившей под руководством и гегемонией пролетариата, с пролетарской революцией, бьющей по капитализму. «От революции демократической, — писал Ленин‚ — мы сейчас же начнём переходить и как раз в меру нашей силы, силы сознательного и организованного пролетариата, начнём переходить к социалистической революции. Мы стоим за непрерывную революцию. Мы не остановимся на полпути»[225].
Подчёркивая в противовес правым паникёрам (Каменев, Зиновьев) это единство буржуазно-демократической и социалистической революции в исторических условиях развития России, Ленин в то же время борется с троцкистским непониманием этапов и переходных ступеней в развитии революции, отношения пролетариата к крестьянству на различных этапах революции. «Завершив буржуазно-демократическую революцию вместе с крестьянством вообще, пролетариат России перешёл окончательно к революции социалистической‚ когда ему удалось расколоть деревню, присоединить к себе её пролетариев и полупролетариев, объединить их против кулаков и буржуазии, в том числе крестьянской буржуазии…»[226] Если бы революционный пролетариат не сумел учесть классового расслоения деревни, «тогда это было бы бланкистским искажением марксизма, тогда это было бы попыткой меньшинства навязать свою волю большинству, тогда это было бы теоретической нелепостью, непониманием того, что общекрестьянская революция есть ещё революция буржуазная и что без ряда переходов, переходных ступеней, сделать её социалистическою в отсталой стране нельзя»[227].
