Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры - Шпет Густав Густавович (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
Один из них дал любопытное толкование Двенадцати: «И вот в Катьке и Петьке Двенадцати, в том звуке крушения старого мира, который Александр Александрович услышал со всей своей максима-диетической реалистичностью, должно было быть начало восстания, начало светлого воскресения, Христа и Софии, России будущей: -впереди - "в светлом (!) венчике из роз, впереди - Исус Христос". Да не так же это надо понимать, что идут двенадцать, маршируют, позади жалкий пес, а впереди марширует Исус Христос, - это было бы действительно идиотическое понимание. "Впереди Исус Христос" -что это? - Через все, через углубление революции до революции жизни, сознания, плоти и кости, до изменения наших чувств, наших мыслей, до изменения нас в любви и братстве, вот это "все" идет к тому, что "впереди", - вот к какому "впереди" это идет».
«Пес», конечно, ясен,
Поджавший хвост, паршивый пес, пристал к товарищам, отстав от благодетеля,
...Скалит зубы - волк голодный -Хвост поджал - не отстает -Пес холодный - пес безродный...
Христос все же не так-то ясен. Твердо одно: «максималистическая реалистичность». Стало быть, внешность — знак? Но какой же: цель или видение? По-видимому, видение!
- Кто еше там? Выходи!
- Кто в сугробе - выходи!..
- Эй, откликнись, кто идет?
- Кто там машет красным флагом?
- Кто там ходит беглым шагом, Хоронясь за все дома?
Чего же видение, и знак, и символ? Не трансцендентного «ничто», а прежде всего собственного сознания, совести. И это двояко: (1) как -«во имя Христа» и (2) как укор - «что же делаем»? В первом ничего антихристианского нет. Христианство одинаково осуществляло во имя Христа и убийство и социализм - последнее не как экономический план - хотя бывало и такое, - а просто в виде игры на худших струнах человеческой души, vulgo, как утверждение забитого, нищего, убогого, жалкого, больного, и притом превыше энергичного, талантливого, сильного, бодрого, здорового. Так, антихристианского или не-христианского в этом ничего не было бы, но была бы неправда реальная, а потому и символическая. У нас и до революции Христос отожествлялся с «попом». В этом своеобразный демократизм православной русской церкви. И у римских католиков, и у греческих Церковь - Христос, но у первых папа, у нас поп (все равно, иерей, архиерей, при случае и диакон, хотя, конечно, и тепло: «батюшка»). Там сосредоточенно, здесь дистрибутивно.
Помнишь, как бывало Брюхом шел вперед, И крестом сияло Брюхо на народ?..
В результате, «долой папу» ничего серьезного не обозначало: протестантский маргарин, а «долой попов» стало означать «долой Христа».
Но так как укол совести - в венчике из роз, - все-таки, и с малолетства, - то как же отогнать навязчивое видение?
- Ишь, стервец, завел шарманку, Что ты, Петька, баба что-ль?
- Верно, душу наизнанку Вздумал вывернуть? Изволь!
- Поддержи свою осанку!
- Над собой держи контроль!
И снова, и снова, и снова - беспокоящее видение, и все настоятельнее тревога, что видение - действительность, та самая разрушаемая и разрушающая действительность.
- Все равно, тебя добуду, Лучше сдайся мне живьем!
- Эй, товарищ, будет худо. Выходи, стрелять начнем!
Действительное выстрелов не боится. Знак, слово, имя - всегда действительны, всегда реальны. Одно только имя - и видение оплот-неет. «Здраво рассуждая», раз отвергнут Сам, должно быть и Имя «изъято» - может быть, с затаеннейшею, «завиральною» мольбою к Нему же о снятии бремени с души...
- Ох, пурга какая, Спасе!
- Петька! Эй, не завирайся! От чего тебя упас Золотой иконостас? Бессознательный ты, право, Рассуди, подумай здраво -
Значит, все «долой» - в «бессознательность»: и Его, и Имя, и просто голос совести человеческой!.. Здесь-то рука и хватается приподнять завесу... Что за нею предстало Блоку? Холодное ничто, о котором поэт не говорит, да и сказать о ничто нечего. Лишь проникает в душу беспредметный ужас, рождающий отчаяние перед невозрождением, отчаяние от того, что все - понапрасну, отчаяние, что в самой революции - старый быт, «старый мир, как пес паршивый»... И, вдруг, в самом деле, не видение есть действительность, а трансцендентное, нами гипостазированное, наше старое нигилистическое ничто? Значит, оно - не кошмар, и впредь останется?.. Есть у Блока две обнадеживающие строки:
Трах-тах-тах! - И только эхо
Откликается в домах... Только вьюга долгим смехом
Заливается в снегах.
Заливается смехом злобным, торжествующим, издевательским? - Нет, едва ли! Но тогда этот смех не над провалом и бездною, а только над легкою неудачей, над смешною ошибкою: само «трах-тах-тах» по действительному видению - не действительно, не реально, иллюзорно. В этом - надежда. Ошибался, поэтому, и тот, кто говорил «вполголоса»: «- Предатели! - Погибла Россия!» Ошибался, Россия не погибла.
Новая действительность не может быть романтическою реставрацией Москвы, ибо почему же и для чего же была революция? И всякое Возрождение — патриотично. Вопрос только в том, будет ли оно европейским? Христианство довело свою культуру до кризиса. В этом признаются называющие себя христианами. Условно противопоставление культуры и цивилизации, но, раз оно сделано, всмотримся в него. Христианская культура дошла до христианской цивилизации. Крестом осеняли и святою водою кропили не только человеческие лбы, но и стальные машины. Культуру изгадили цивилизацией - в этом каются, но не раскаиваются. Не раскаиваются - это видно из того, что в жалобах на «кризисы» взывают о спасении к востоку. Где же на Востоке культура? Восток, как и все мировое варварство, способен только к восприятию, к усвоению, а может быть, и к творчеству, цивилизации. Инженер с раскосыми глазами - в этом ничего противоестественного, но Платон, Эсхил, Данте, Шекспир, Гегель -с раскосыми глазами - мотив из Гойи.
Скандальная книга Шпенглера сильно шумит, и его противопоставление культуры и цивилизации на наших глазах делается для толпы каноническим. Из него извлекают мудрость и поучение. Между тем именно у Шпенглера это противопоставление только формально, и чем его заполнить - вопрос. Цивилизация есть «завершение и исход» культуры. И потому «каждая» культура имеет свою цивилизацию. Как будто в мире существует не одна культура, варьирующаяся по народам, не единая и генетически и существенно! Да уж если цивилизация -«исход и завершение», то какой смысл в этом противопоставлении? -Отливы и приливы, ниже и выше. Но новый прилив разве не есть Возрождение, т.е. продолжение той же единой культуры? Разница должна быть принципиальною. И при всем этом Шпенглер говорит об «исторической философии», о «мире, как истории»... Но, вот, дальше, уже не формально, а по содержанию: оказывается, что наша философия страдает органическим пороком - невмешательством в практическую
жизнь. Что это значит? Это значит: 1) из нее не глаголет «душа времени». Конечно, это - порок. Но спрашивается, где же эта философия и когда вообще существовала философия, которая не выражала бы времени? Куда же девался пресловутый историзм? Но 2) — и туг суть дела яснее - вот, например, досократики были купцами и политиками, Платон едва жизнью не поплатился за то, что хотел подправить сира-кузские дела, Декарт - «первый техник своего времени» (!), а современные философы — не техники, не политики, не купцы. Если фон Гертлинг еще не умер, он может выдрать Шпенглера за уши, да и не один фон Гертлинг. Но это едва ли чему научит Шпенглера - хозяином фактов он считает одного себя. Существенно другое: если факт, что философы не торгуют, не электрифицируют, не санкционируют смертных приговоров, - признак цивилизации, то да здравствует цивилизация! Если, наоборот, факт, что философ-инженер есть признак цивилизации, а не культуры, признак восточной мудрости и философии именно не установившейся, не осознавшей, что ее участие в великой, как выражается Шпенглер, действительности есть мысль, а не купля-продажа и не сооружение водяных турбин, а тем паче не преследование свободного слова, тогда, пожалуй, и насчет «гибели Запада» придется сделать диагноз иной, чем тот, какой ставит Шпенглер. У Шпенглера все меряется «доселе» и «отселе», считая с года выхода его книжки. «Открытий» и изобретений у него, поэтому, столько, что хватило бы на тринадцать инженеров. Но лучше бы ему не «открывать», а просто сослаться на то противопоставление цивилизации культуре, которое, действительно, следовало бы сделать каноническим и которое было указано, на его собственной родине, более ста лет тому назад. Во всяком случае, ему пришлось бы извиниться, по крайней мере, за не считающееся с историческим первенством терминологическое злоупотребление. Сто пятнадцать лет тому назад знаменитый Фридрих Август Вольф писал: нельзя ставить на одну доску египтян, евреев, персов и другие восточные народы с греками и римлянами. «Одно из главнейших различий между теми и другими народами состоит в том, что первые или вовсе не возвысились над тем родом образованности, который надо назвать гражданскою выправкою или цивилизацией, в противоположность высшей, собственной культуре духа, или возвысились лишь в незначительной степени. Первый род культуры ---рачительно занимается условиями жизни, нуждающейся в
