О самом важном (Беседы с Дэвидом Бомом) - Кришнамурти Джидду (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Бом: Восприятие этого, несомненно, должно оказать свое действие, но сознание общества в данный момент кажется слишком далеким от этого.
Кришнамурти: Понимаю.
Бом: А вы все же полагаете, что воздействие проявляется?
Кришнамурти: Да.
Собеседник: Считаете ли вы, что восприятие даже малой части — это восприятие бесконечного?
Кришнамурти: Да, безусловно.
Собеседник: Не является ли это, само по себе фактором изменения?
Бом: Вы считаете, что подобный фактор мог бы отвести человечество от принятого им курса, от того опасного пути, по которому оно идет?
Кришнамурти: Да, я так думаю. Но для того, чтобы возможно было отказаться от этого гибельного для человечества курса, кто-то должен слушать. Верно? Кто-то должен слушать — пусть десять человек!
Бом: Да.
Кришнамурти: Слушать этот зов беспредельности.
Бом: И беспредельность могла бы отвести человека от опасного курса. Индивид сделать это не может.
Кришнамурти: Да. Индивид, очевидно, этого сделать не может. Но «X», которого считают индивидом, уже протоптал тропу и говорит: «Слушай». Но человек не слушает.
Бом: Возможно ли выяснить, как заставить людей слушать?
Кришнамурти: Нет, тогда мы возвращаемся назад!
Бом: Что вы имеете в виду?
Кришнамурти: Не действовать; вы ничего не должны делать.
Бом: Что значит, ничего не делать?
Кришнамурти: Я сознаю: что бы я ни делал как «Y», — принесение ли жертвы, практика, отречение — что бы я ни делал, я по-прежнему живу в этом круге тьмы. Именно так говорит «X»: «Не действуй; ты ничего не должен делать». — Вы понимаете? Но это прошло мимо «Y», который делает все, кроме того, чтобы остановиться и понять, что происходит. Мы должны твердо этому следовать, сэр, иначе, при такой позиции «Y», все это действительно безнадежно.
19 апреля 1980
Охай, Калифорния.
Старение и клетки мозга
Кришнамурти: Я хотел бы поговорить с вами и, может быть, также с Нарайаном [Дж. Нарайан, директор школы Фонда Кришнамурти в Долине Риши (Индия).], о том, что происходит с человеческим мозгом. Мы живем в условиях высоко развитой цивилизации, но в то же время внутренне остаемся варварами. Где-то глубоко в нас живет ужасающий эгоизм, который мы научились облачать в одежды высокой духовности. Человеческий мозг развивался в течение многих тысяч лет, но, тем не менее, он пришел к тому губительному состоянию, когда он всюду сеет рознь, всюду несет разрушение, — мы все это знаем. И вот я задаюсь вопросом, не означает ли это, что человеческий мозг — не какой-то отдельный мозг, а мозг человека как таковой — вырождается? Не означает ли это, что он медленно, но неуклонно приходит в состояние упадка? И возможно ли за время человеческой жизни добиться полного восстановления мозга, чтобы он стал снова прежним, свежим, незагрязненным? Меня интересует это, и хотелось бы это обсудить.
Я думаю, что человеческий мозг — это не какой-то отдельный мозг; он не принадлежит мне или кому-то еще. Это мозг, который эволюционировал миллион лет. И в этой эволюции он накопил огромнейший опыт, приобрел знание, но также всю жестокость, грубость, бессердечность эгоизма. Существует ли для него возможность избавиться от всего этого и стать другим? Ибо он функционирует, несомненно, в рамках определенных стереотипов. Он всегда действует в небольшой сфере, в узких пределах какой-то социальной модели — в сфере религии, науки, бизнеса или семьи. Эти сферы между собой все время сталкиваются, и нет, кажется, этому конца. Что может прекратить это формирование стереотипов, так чтобы не только не возникало новых, но была разрушена вся система стереотипов, независимо от того, хотим мы этого или нет? К тому же мозг испытывает так много потрясений, такое напряжение сил, ощущает такое давление, что если он не способен обновить или омолодить себя сам, то у нас остается очень мало надежды. Вы согласны?
Дэвид Бом: Видите ли, трудность тут представляет сам мозг. Если вы думаете о его структуре, то проникнуть в нее мы не можем, физически.
Кришнамурти: Физически мы не можем. Я знаю, мы обсуждали это. Тогда как же нам к этому подойти? Специалисты могут рассматривать мозг, они могут исследовать мозг мертвого человека, но это ведь не решает проблемы. Верно?
Бом: Да.
Кришнамурти: Так что же человеку остается делать, если он знает, что мозг не может быть изменен извне? Ученый, специалист в области мозга, невролог объясняют различные явления, но их объяснения, их исследования не ведут к решению проблемы.
Бом: И у нас нет оснований считать, что они могут эту проблему решить.
Кришнамурти: Да, нет оснований.
Бом: Некоторые люди, занимающиеся вопросами исследования обратной связи в биологических объектах, считают, что способны влиять на мозг, подключая какой-то прибор к электрической сети и следя за показаниями по его шкале; этим способом можно изменять сердечный ритм, кровяное давление и другие показатели. Эти люди питают надежду, что что-то может быть сделано.
Кришнамурти: Но они не достигают результатов.
Бом: Они не могут добраться очень далеко.
Кришнамурти: А мы, извините, не можем ожидать, что эти ученые и их метод исследования обратной биосвязи разрешат проблему. Что же нам делать?
Бом: Следующий вопрос таков: способен ли мозг осознать свою собственную структуру?
Кришнамурти: Может ли мозг осознавать свое движение, и не только осознавать, но и обладать достаточной энергией, чтобы сломать все стереотипы и двигаться независимо от них?
Бом: Следует задать вопрос: в какой степени мозг обладает свободой, чтобы вырваться из стереотипов?
Кришнамурти: Что вы имеете в виду?
Бом: Видите ли, если вы начинаете с утверждения, что мозг в плену стереотипа, то это может быть и не так.
Кришнамурти: Но это очевидно.
Бом: Лишь в той степени, в какой мы способны это видеть. Мозг может не обладать достаточной свободой и может не иметь достаточно сил, чтобы вырваться из стереотипа.
Кришнамурти: Это я и сказал: нет у него достаточно энергии, достаточно силы.
Бом: Да, он, может быть, не в состоянии совершить то действие, которое ему необходимо, чтобы освободиться.
Кришнамурти: Таким образом, он оказывается узником самого себя. Что же тогда остается?
Бом: Тогда это конец.
Кришнамурти: Конец ли?
Бом: Если это так, то конец. Если сам мозг не может это разрушить, то людям, пожалуй, следовало бы попытаться выбрать какой-то другой путь решения проблемы.
Нарайан: Когда мы говорим о мозге в том смысле, что он связан с чувствами и нервной системой, то тут, конечно, существует биологическая обратная связь. Есть ли какой-то другой инструмент, имеющий отношение к мозгу, но иначе воздействующий на него?
Кришнамурти: Что вы имеете в виду? Какой-то другой фактор?
Нарайан: Какой-то другой фактор в самой человеческой структуре. Потому что, очевидно, с помощью нервной системы мозг получает питание, но этого все же недостаточно. Не существует ли какой-то другой внутренний фактор, который дает энергию мозгу?
Кришнамурти: Я хотел бы это рассмотреть. Мозг постоянно занят различными проблемами, проявляя цепкость, испытывая привязанность и т.д. Он постоянно находится в состоянии озабоченности. Это, пожалуй, и есть главный фактор. А если бы мозг не был обременен, был бы он тогда инертным? Если бы он не был поглощен проблемами, разве у него не было бы энергии, необходимой для того, чтобы сломать стереотипы?
Бом: Теперь у нас прежде всего возникает вопрос: ведь кто-то вполне мог бы подумать, что если мозг не занят, то это происходит от того, что он слишком легко относится к своим проблемам.
