Крылья Феникса; Введение в квантовую мифофизику - Ирхин В. Ю. (е книги .TXT) 📗
(Апокриф Иоанна)
В современной интерпретации квантовой механики забвение играет очень важную роль в виде технической операции суммирования (или усреднения) по части степеней свободы. Согласно фон Нейману, открытые (то есть зацепленные за свое окружение) квантовые системы описываются так называемой матрицей плотности, получающейся в результате суммирования по степеням свободы окружения. При этом, если в волновой функции полной системы (включая окружение!) содержится вся информация, в матрице плотности часть информации уже утрачена. После процедуры измерения (взаимодействия с классическим прибором, о котором шла речь при обсуждении принципа дополнительности) система с некоторыми вероятностями оказывается в одном из pointer states, а принцип суперпозиции уже перестает работать: система, фигурально выражаясь, должна сделать выбор. В результате измерения и связанной с ним потери информации растет энтропия (разупорядоченность) системы. Чистое квантовое состояние характеризуется максимумом информации о системе и имеет энтропию, равную нулю. В канонических текстах различных религий говорится о необходимости избегать такого измерения:
Сын или дочь хорошей семьи, пожелав войти в самадхи Единого, должны жить в удалении... сидеть со скрещенными ногами, не обращая внимание на любые проявления; но они должны обращать внимание на Татхагату [Будду] и все дхармы путем не-наблюдения.
(Сутра запредельной мудрости в 700 строк)
Принцип недеяния находится в центре многих духовных учений Востока, особенно даосизма.
Чтобы сделать чистыми сердца людей,
нужно отвратить свой взор от того, что рождает желание.
И потому мудрый в своей жизни
руководствуется следующим:
делает свое сердце пустым и открытым,
а наполняет свой желудок.
Желанья свои размягчает, а укрепляет свой дух.
Другим же говорит только: Освободись
от своих познаний, освободись
от стремления иметь.
Тот кто наставляет людей: Набирайтесь ума! -
сам-то не может быть умным.
Когда ты действуешь свободно, без задних мыслей,
только тогда ты не связан ничем.
(Дао Дэ Цзин 3)
Научиться этому искусству весьма непросто, и результат выглядит достаточно необычно.
По виду он похож сам на себя. Вдоль он достигает размера собственной длины, а поперек -- собственной ширины. Передвигается при помощи собственных лап. Питается тем, что съедает. Когда издохнет, разлагается, а душа его переходит в другое существо.
(Шекспир. Антоний и Клеопатра)
В произведениях Шекспира содержатся высшие сокровенные тайны йоги. В приведенном отрывке описывается татхата (в Китае цзы-жань) -- то, что само по себе таково, каково оно есть. У него нет ни начала, ни конца, но есть таковость, все вещи воспринимаются им в истинном свете. С его помощью в дискретное привносится безотносительное, непрерывное. Чтобы перейти в запредельное состояние (просветление, бодхи), нужно через татхату найти в реальном нереальное, пребывать и там, и здесь. Когда таковость не движется, образ не схватывается. Внутри одного человека соединяется проявленное и непроявленное. Тогда он идет по чувственному миру как по запредельной пустоте, превратив его в своем сознании в майю, и на таком пути достигает спасения, переходя в высшие состояния. В то же время спасшийся человек продолжает жить в своем теле.
Еще один относящийся сюда символ -- крокодил, свободно лежащий в водах Нила и мутящий воду, он же египетский фараон (Иез. 29:3), он же -человеческий эгоизм. Будучи поставлен на путь спасения, он становится татхагатой (буддой). Татхагата всегда похож сам на себя, какую бы форму он ни принимал; измерить его невозможно. Внешнего источника движения (принципов, идей) у него нет, он перемещается на своих лапах неизвестно куда в иллюзорном мире. Его питание -- все энергетические процессы и превращения в мире (жертвоприношения). Самость, безотносительность, шуньята -- синонимы. Мир -- космическое тело Будды (дхармакайя). Умирая в одном мире вместе с ним, будда тут же переходит в другой мир -- нирвану -- через процесс переноса сознания (пхову), и начинается следующий мировой период, где тоже необходима единая душа. Высшая практика йоги -- практика для всего мира, а не для отдельного человека.
Эти проблемы понятны и современному западному человеку (по крайней мере, если он является настоящим писателем):
К самообладанию я не стремлюсь. Самообладание означает хотеть действовать в каком-то случайном месте бесконечных излучений моей духовной личности. А уж если приходится замыкать себя такими кругами, то предпочитаю делать это бездеятельно, просто дивясь этой чудовищной совокупности и унося домой лишь подкрепление, которое, e contrario, дает этот взгляд.
(Ф. Кафка)
Невербальное обладает одним признаком... мы его не искали, оно пришло... Почему пирожное мадлен (в текстах Пруста. -- Авт.) может оказаться чем-то, что содержит в себе целый мир? А потому, что в поисках мира я не искал пирожного. Я его не выбирал. А все выборы есть предвыборы -- я выбираю в качестве человека, который еще чего-то не знает, в качестве человека до-истины, то есть человека, который мыслит в терминах предрассудков.
(М. Мамардашвили. Психологическая топология пути)
В действительности вся проблема организации нашей душевной жизни состоит в том, чтобы остаться в недеянии... То есть никак не разрешать переживания. Наши реакции... толкают нас на то, чтобы разрешать как-то. Ну, скажем, убили друга, и я мщу, убивая обидчика... Это есть якобы переживание смерти друга. И вот есть две разные вещи: переживание смерти друга, в котором ты застрял, то, что я называл трудом жизни, и есть реактивное разрешение: зачеркивание самого переживания действием, в котором якобы это переживание реализуется.
(Там же)
В качестве примера такого истинно человеческого поведения часто рассматривается нерешительность Гамлета -- впрочем, весьма относительная, так как количество трупов в классической трагедии способно удовлетворить самых взыскательных поклонников голливудских боевиков. Ситуация отказа от выбора является безусловно архетипической, причем возможна она только на миг: Гамлет, преодолев свои колебания (на самом деле -- наоборот: стояние в неподвижной точке) начинает крушить всех своих врагов направо и налево. Если говорить о священных текстах различных религий, можно вспомнить беседу Кришны и Арджуны на поле великого сражения, составляющую содержание Бхагавадгиты (эта беседа чудесным образом длится несколько мгновений) и, наконец, Христа в Гефсиманском саду (моление о чаше). Для современного человека такой выход из эмпирической реальности, как правило, невозможен вообще:
