Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просв - Гуревич Павел Семенович
36 См.: Аристотель. О душе И, 1, 412Ь5—6. — 179 "См.: Аристотель. О душе III, 4, 429а10—11. — 179
38 Имеются в виду Фома Аквинский и его последователи. — 179
39 См. предыдущее примечание. — 180
40 К числу «других» авторов может быть отнесен бельгийский схоласт Генрих Гентский (ум. 1293). — 180
41 См., например: Аристотель. О душе III, 3, 427а17—21. — 180
42 См.: Аристотель. Никомахова этика I, 6, 1098а7—8. — 180
43 См., например: Аристотель. Никомахова этика X, 7, 1177а12—17; X, 8, 1178Ь21—23. — 180
44 Энтимема — сокращенный силлогизм, в котором одна из составляющих его частей лишь подразумевается. — 180
43 См.: Аристотель. О душе III, 1, 425а27—425ЬЗ. — 180
46 Имеется в виду тезис о том, что мыслительная душа собственно и есть видообразующая форма человека. — 183
47 См.: Иоанн Дунс Скот. Оксфордское сочинение. Книга П. Раздел 25. Вопрос единственный. — 184
48 Экхарт Иоганн (Майстер) (ок. 1260–1327/28) — немецкий мыслитель, представитель позднесредневековой мистики. — 184
49 "Книга божественного утешения" (Daz buoch der gotlichen troestunge) была написана Майстером Экхартом между 1308 и 1311 гг. или между 1308 и 1314 гг. В публикуемом фрагменте цитаты из Библии даются в том виде, в каком их приводит Майстер Экхарт. — 184
АРАБСКАЯ ФИЛОСОФИЯ
В средневековом арабском мире проблема человека ставилась и обсуждалась практически всеми идейными направлениями. Чтобы представить в достаточной полноте своеобразие воззрений о человеке, присущих арабскому средневековью, необходимо иметь в виду по крайней мере три наиболее существенных подхода, отличавших указанный период истории народов Ближнего и Среднего Востока. А именно: теологический, мистический и философский. Выразителем первого были мутакаллимы, то есть последователи калама (букв, «слово», "речь"), толкователи Корана и святого предания Сунны. Доминирующая тенденция теологического мировидения — фатализм, составивший стержень мусульманства, опирался на признание всемогущего вездесущего Аллаха, а также совершенство последнего из посланников божьих — пророка Мухаммада. "Солнце, луна и звезды, облака и земля, все животные и неодушевленные предметы подчинены другой силе, подобно перу в руке писца. Нельзя верить, что подписавшийся правитель и есть создатель подписи. Истина в том, что настоящий создатель ее — Всевышний. Как сказано Им, Всемогущим: И не ты бросил, когда бросил, но Аллах бросил" (Газали).
Уже в первые века истории мусульманства возникли споры и борьба вокруг догмата о предопределении. Фатализм был поставлен под сомнение кадаритами и мутазилитами (букв, «отклоняющиеся», "отделившиеся"). Они отвергали абсолютность божественного предопределения и использовали противоречивость коранического текста для обоснования ответственности человека за свои поступки и действия. Антитеза добра и зла из сугубо теистической плоскости противостояния бога и мира, духовного и материального была вынесена в плоскость конфликта личности и общества, борения чувств и рассудка, склонностей и долга. Мутазилиты сузили сферу действия божественной воли, отнеся к «непосильным» для бога: уничтожение мира, нарушение природных закономерностей, творение «чудес» и т. п. Они развели понятия зла и греха, ответственность перед людьми и ответственность перед богом. Мутазилиты рассматривали свободное действие воли как условие реализации благих задатков человеческой природы, как сознательное следование благой необходимости, то есть имманентно присущей миру целесообразности.
Мистическое течение в исламе — суфизм видит в человеке соединение божественного и тварного. Человек — самое совершенное бытие универсума, всякое другое бытие — отражение одного из бесчисленных атрибутов Абсолюта. Человек же интегрирует в себе все сущее, "объединяет все сущностные реальности мира" (Ибн Араби). Мир в целом — макрокосм (алами-акбар), человек — микрокосм (алам-и-асгар). Если на космическом уровне единство бытия — онтологический принцип суфизма — означает "все есть бог", то на уровне феноменальном этот принцип обретает смысл "все есть человек".
Будучи "хранилищем божественного", человек способен вернуться к истинному «я» через единение с богом. Это допущение имманентности Всевышнего человеку противоречит исламскому ортодоксальному принципу абсолютной трансцендентности бога. Не соответствует каноническим установкам и суфийская концепция "совершенного человека" (аль-инсан аль-камил), в которой эталоном нравственности, индикатором добра и зла считается сам человек, способный к совершенствованию на пути самопознания, цель и смысл которого "в самом себе безмерное найти" (Аль-Фарид).
В строгом смысле слова к разряду философского относится лишь подход восточного перипатетизма, получившего (от искаженного греческого) название "фальсафа".
Арабских мыслителей в равной мере интересовали онтологические, гносеологические и этические аспекты проблемы человека. Они были заняты осмыслением происхождения человека, его места и роли в мироздании, уяснением его познавательных способностей, возможностей выбора между добром и злом и т. д. Они задумывались над вопросом о том, кто есть идеальный человек и каков должен быть путь к совершенству. В отличие от религиозно-догматического сведения идеального к строгому соблюдению коранических норм и предписаний шариата или суфийского толкования совершенства как обретенной в мистическом подвижничестве святости, философская интерпретация была ориентирована на совершенство интеллектуальное.
Как свидетельствуют включенные в данную хрестоматию тексты, арабские философы видели главное отличие человека от всех других творений в обладании силой, именуемой разумом (Фараби). Они различали умозрительный разум и практический, относя к первому "способность ко всеобщему воззрению", а ко второму — "способность к размышлению об отдельных вещах" (Ибн Сина). Арабские философы подвергали сомнению безусловность авторитета религиозных догм, и более того, считали принадлежащими к высшей категории тех людей, кто "ставит своей целью доказательство несостоятельности буквального смысла <священных текстов> и истинности <своего> толкования <их>" (Ибн Рушд).
Отрывок из трактата Газали, которому принадлежит заслуга «примирения» теологии и суфизма, позволяет увидеть принципиальное отличие философской постановки вопроса о разуме от религиозной, ограничивающей сферу его действия пределами «реальности»: "недоступно то, что лежит за этими пределами, но доступно лишь понимание того, что предписывается ему Врачом".
М. Т. Степанянц
Ибн Габирол [204]
Жемчужная россыпь
Вопрос мудреца — полпути к истине; терпимость к ближнему— половина мудрости; безмерная трата не ведет к насыщению.
Кто вправе править? Либо мудрец, наделенный венцом, либо венценосец, наделенный мудростью.
Нет смысла, сказал мудрец, стремиться к знаниям в надежде на то, что когда-нибудь они будут исчерпаны. Я стремлюсь к мудрости лишь для того, чтобы не пребывать в дураках, и именно этим должен руководствоваться каждый разумный человек.
Человек мудр лишь тогда, когда доискивается мудрости; но как только он считает, будто нашел ее, сразу же оказывается глупцом.
Короли могут судить каждого, но именно мудрецам дано судить королей. Цена каждому человеку пропорциональна тому, что он знает. Мудреца спросили: "Кто лучше — мудрец или богач?" «Мудрец», — ответил тот, но ему возразили: "Почему же тогда богачи навещают мудрецов реже, чем мудрецы богачей?" Он сказал: "Потому, что мудрец сознает значение богатства, а богач не понимает значения мудрости".
