Ранний буддизм: религия и философия - Лысенко Виктория Георгиевна (читать книги полностью .TXT) 📗
Васубандху трактует пустоту как отсутствие реальности вне сознания, то есть как полную ее полную зависимость от сознания — виджняны (отсюда другое известное название школы — виджнянавада). Сознание не «пусто», оно содержит в себе все, что мы переживаем в опыте: и объекты и их индивидуальные психические отражения. «Все три мира (кама-, рупа- и арупа-дхату — В.Л.) суть только сознание» (читта-матра, виджняпти-матра) — эта фраза из «Дашабхумика-сутры» может служить своеобразным девизом виджнянавады. Объекты реально не существуют, существует только мысль о них (читта-матра). Реальность отдельно взятой мысли обеспечивается «субстратным сознанием» — алая-виджняной («сокровищницей сознания»), самым глубинным и единственно реальным уровнем сознания, фундаментом прочих уровней. В классической виджнянаваде речь идет прежде всего об индивидуальном сознании. Именно алая-виджняна призвана решить проблему идентичности личности в процессе перерождения, с которой не могли справиться абхидхармисты и которую совершенно проигнорировали мадхьямики. Проблема в следующем: если в человеке нет ничего устойчивого, нет никакой самости (субстанциального атмана), а есть только поток дхарм, то что же тогда перерождается, что же является субъектом кармического воздаяния? Для виджнянавадинов стержнем, принципом идентичности индивидуального сознания является алая-виджняна. Но это не возврат к брахманистской концепции атмана, поскольку алая-виджняна — динамичный континуум дискретных состояний, а не неизменная сущность. Она уподобляется непрестанно текущему и изменчивому потоку. Таких «потоков сознания» бесконечно много, кроме них нет ничего; внешний мир — лишь видимость, которую сознание создает из самого себя. В поздней виджнянаваде тенденция к монизму усиливается и алая-виджняна становится универсальным резервуаром сознания.
В алая-виджняне содержатся семена или зародыши (биджа) всех форм сознания, откуда они — при соответствующих условиях — выплывают на феноменальный уровень, объективируются, овнешняются. Если прибегнуть к языку информатики, то можно представить алая-виджняну в виде универсальной базы данных, вмещающей в себя всю накопленную человечеством информацию в виде «зазипованных» файлов, в которых она свернута, но может быть «раззипована» при определенных условиях. Управляет этими текстовыми файлами программа кармического воздаяния. Пока индивидуальное сознание действует в сансарном режиме, оно работает именно в этой программе, в результате — возникают и исчезают разные психические содержания, сознание «волнуется», «флюктуирует». Состояние бодхи (просветления) прекращает эти флюктуации и сознание переходит в нейтральное, равновесное состояние, которое и есть состояние будды, отсюда и доминирующая роль в виджнянаваде йогических практик шаматхи — успокоения.
Источник сансарного «волнения» дхарм лежит в самом сознании, вернее, в способе осознавания восприятия. Факт восприятия, перцептивной деятельности сознания является непреложной данностью. Но мы не просто констатируем, что произошел акт восприятия, а осмысливаем его, прибегая к определенным концептуальным конструкциям (викальпа), а затем проецируем эти конструкции обратно — на объект восприятия (савикальпа-джняна). Известно, что наши рациональные схематизации, или ментальные конструкции (кальпана) окрашены субъект-объектной дихотомизацией, именно ее мы и накладываем на реальность. Таков первый из трех модусов, на который виджнянавадины поделили реальность и соответствующий ей опыт— модус парикальпита, проективного ментального конструирования. На философском языке суть этого опыта заключается в придании внешнему миру самостоятельного онтологического статуса по отношению к познающему субъекту (соответствует «наивному реализму»). Человеку свойственно отождествлять свои мыслительные образы и концепты с внешними вещами. Это иллюзия — такого рода реальность не существует в абсолютном смысле, не имеет собственного бытия (нихсвабхава), поскольку существующее никогда не бывает таким, каким мы его представляем. Мы воспринимаем некий объект, но уже в ходе нашего восприятия тот претерпевает изменения (все объекты динамичны по своей природе), тогда как наше его восприятие остается тем же самым. Оно фиксирует только один момент в потоке существования объекта, в следующий момент объект уже другой и того объекта, который мы восприняли, больше нет. Реальность постоянно ускользает от нашего вечно запаздывающего неповоротливого мышления.
Второй модус — паратантра (зависимость от другого) — касается вещей, которые существуют только как зависимые от других вещей. По сути это рассмотрение мира в терминах пратитъя-самутпады. С ним коррелирует учение о дхармах школ абхидхармистского анализа. Так мы преодолеваем наивный реализм и поднимаемся до уровня представления о цепочке дхарм, структурирующих эту реальность. Но поскольку все дхармы зависят от ума (как в мадхьямике они зависели от пустоты), то в своем движении к фундаменту реальности мы должны перейти к тому, что ни от чего не зависит. Третий уровень — паринишпанна — (совершенное, завершенное, целостное) выводит нас к абсолютной реальности вне всяких оппозиций (субъекта и объекта, существующего и несуществующего). Это и есть реальность «только сознания», субстратного сознания, сознания-хранилища. Она непознаваема дискурсивно, ведь любой дискурс субъект-объектнен. то есть дуалистичен.
Медитация в йогачаре
Абхидхармисты и сторонники классической йоги рассуждают так: аффекты являются главными препятствиями к освобождению, поэтому их нужно уничтожать и в «проявленном» и в «непроявленном» состоянии (прокалить «семена» аффектов, чтобы они не дали больше «всходов»). С точки зрения сторонников йогачары, аффекты являются не самостоятельными факторами, дестабилизирующими изначально гармоничную систему, они — часть системы. Если мы хотим устранить их, мы должны воздействовать на всю систему целиком, то есть преобразовать все поле сознания, а это невозможно без радикального изменения алая-виджняны. Йогическая работа с алая-виджняной есть устранение всех аффектов в их зародыше. Не оставляя «кармических следов», действия йогачарина не приводят к новому перерождению. Его сознание «пусто», то есть очищено (вишуддха) как от конкретной информации, так от программного обеспечения (сансарного механизма), но это не означает остановки деятельности сознания, его интенсиональность направляется теперь внутрь, на самое себя. Так действует «неразличающее» и «неконструирующее» сознавание — нирвикальпа джняна.
Махаяна как форма буддизма
Буддисты раннего направления (а вслед за ними и многие исследователи буддизма) считали махаяну деградировавшим, вульгаризированным буддизмом, буддизмом, отступившим от первоначальной чистоты учения ради дешевой популярности. Но насколько справедливо такое мнение? Думаю, что оно не верно по сути. В махаяне мы видим лишь развитие тенденций, которые присутствовали в буддизме с самого его возникновения и по-видимому были сознательно заложены в это учение самим его основателем. Прежде всего это открытость Дхармы для всех людей, независимо от пола, возраста, положения в обществе, ментального склада, образованности, понятливости и т.п. Из этого вытекала законность многообразия форм, в которых может существовать и функционировать буддийское учение. Это и сложная философская доктрина, и монашеский путь, и популярная религия со всеми ее атрибутами, и ритуал, и медитация. Такая открытость и сделала буддизм мировой религией. Говоря о махаяне, нельзя не упомянуть о расцвете монастырей и монастырской учености. Самым известным центром буддизма махаяны становится монастырь в Наланде. Там изучают и исследуют тексты, пишут комментарии, готовят будущих монахов. Причем в махаянских центрах изучают не только махаянские, но и хинаянские сочинения, сутры, абхидхарму, а из более поздних — «Абхидхармакошу». Считается, что занятия дхармическим анализом полезны для тренировки ума. Правда, это тренировка рассматривается лишь как подготовительная ступень для перехода к более «совершенному» махаянскому учению.
