Мост через вечность - Бах Ричард Дэвис (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
Разве это хороший пример? Многое ли мы делаем из сострадания или понимания других людей? Сколько мы расходуем на мир?
– Половину того, что идет на войну? – спросил я.
– Если бы так! Нам мешает наш лицемерный склад ума, который говорит: «Бог заботится о нашей стране». Она является препятствием для согласия во всем мире. Она натравливает людей друг на друга! «Бог заботится о нашей стране», «закон на страже порядка» – вот откуда разгон демонстраций в Городе века.
Если бы в мире была какая-то другая страна, куда бы я могла уехать, думала я раньше, я бы все равно не уехала. И какой бы она ни была бандитской, руководимой страхом, – это лучшая страна из всех, что я знаю.
Я решила остаться и попытаться помочь ей расти.
«И ты ее по-прежнему любишь, хотел было сказать я».
– Знаешь, чего мне больше всего не хватает? – спросила она.
– Чего?
– Смотреть на флаг и гордиться им.
Она пересела в машине на сидение рядом со мной и решила переменить тему разговора.
– Теперь, когда мы отбросили с нашего пути правительство, о чем ты еще хочешь поговорить в день своей свадьбы, мистер Бах?
– О чем угодно, – сказал я. – Я хочу быть с тобой. – Но какая-то часть меня никогда не забудет. Они избивали. дубинками эту прелестную женщину, когда она убегала прочь!
Регистрация брака стала еще одним крупным шагом в сторону от того человека, которым я был раньше. Ричард, ненавидевший обязательства, был теперь обязанным по закону. Тот, кто презирал брачные узы, теперь юридически вступил в брак.
Я примерял к себе эти ярлыки, которые четыре года назад показались бы мне колючим воротником или шляпой, испачканной пеплом. Ты теперь муж, Ричард. Ты женат. Ты проведешь остаток своих дней только с одной женщиной, вот этой, которая рядом с тобой. Ты не сможешь больше жить так, как тебе захочется. Ты потерял свою независимость. Ты потерял свою свободу. Ты вступил в Законный Брак. Как чувствуешь себя теперь?
Каждый из этих фактов раньше был бы язвой в моей душе, острием стальной стрелы, которое прямо пробивает все мои доспехи. Начиная с этого дня все они стали реальностью моей жизни, и я чувствовал, будто отбиваюсь от сливочного мороженого.
Мы съездили в дом моих родителей в пригороде, где я жил с самых ранних лет до того дня, когда сбежал, чтобы научиться летать. Я сбавил скорость и припарковал машину на обочине дороги, которая была знакома мне-из-прошлого с того времени, как он вообще мог что-либо помнить.
Вот те же самые темно-зеленые облака листвы эвкалиптов над головой; а вот лужайка, которую я когда-то косил в том возрасте, когда это едва возможно. Вот гараж с плоской крышей, с которой я направил на луну свой первый домашний телескоп; вот плющ, вьющийся по забору вокруг двора; а вот та же самая гладкая белая деревянная калитка, в которой просверлены дырки для глаз собаки, которая умерла давным-давно.
– Вот это сюрприз будет для них! – И Лесли протянула вперед руку, касаясь пальцами калитки.
В этот момент я замер, и время остановилось. Ее рука на фоне дерева и новое кольцо, блистающее золотом. Его вид пронзил мой ум до самых глубин и развеял тридцать лет в мгновение ока.
Мальчик тогда уже знал! Мальчик, который стоял когда-то рядом с этой калиткой, знал, что в будущем сюда придет женщина, для любви к которой он родился. В этот момент я стоял возле белого дерева калитки во времена, а не калитки в пространстве. Как при вспышке молнии, я увидел его, стоящего в темной глубине прошлого и внимающего с открытым ртом видению Лесли в ярких лучах солнца. Мальчик уже знал!
Моя жена толчком открыла калитку и побежала навстречу объятиям моего отца и мачехи.
Через мгновенье мальчик стал прозрачным и исчез. Он унес с собой исполненные удивления глаза и все еще полуоткрытый рот.
Не забывай! Кричал я без слов через десятилетия. Никогда не забывай этот миг!
Сорок два
Когда мы раздевались в этот вечер в номере гостиницы, я рассказал ей о калитке и о том, как ее легчайшее прикосновение потрясло мою жизнь много лет назад. Она слушала, аккуратно разглаживая свою блузку на вешалке.
– Почему ты мне не рассказал этого раньше? – спросила она. – Чего ты боялся?
Я положил на время свою рубашку на стул, чуть не забыв о том, чтобы быть таким же аккуратным, как она, и потянулся за вешалкой.
– Я боялся измениться, конечно. Я защищал свое привычное, почти безупречное положение.
– Это твои доспехи? – спросила она.
– Да, конечно, эта защита.
– Защита. Почти каждый мужчина, которого я знала, погребен под защитным слоем, – сказала она. – Вот почему даже самые красивые из них так чертовски непривлекательны!
– Они отталкивали тебя от себя. И я когда-то отталкивал тоже.
– Ты нет, – сказала она, а когда я напомнил ей факты, она заметила:
– Ты почти оттолкнул меня. Но я знала, что то холодное существо, которое я вижу, это не ты.
Я увлек ее за собой в постель, дышал ее золотыми волосами.
– Какое прелестное тело! Ты так: невероятно прекрасна; и ты – моя жена! Как это может быть одновременно?
Я очень нежно поцеловал уголок ее рта.
– Прощай, моя гипотеза!
– Прощай?
– У меня была в ходу гипотеза, почти теория, до того как ты прекратила ,.( поиски. Вот она: красивые женщины почти равнодушны к сексу.
Она засмеялась от удивления.
– О, Ричард, ты шутишь! Правда?
– Правда. – Меня охватили противоположные желания. Я собрался рассказать ей, но в то же время я хотел продолжать ощущать ее прикосновение. Всему свое время, думал я, всему свое время.
– Знаешь, что неверно в твоей гипотезе? – спросила она.
– Думаю, что в ней все верно. Но есть исключения, и ты – спасибо Творцу – одно из них. А в общем случае дело обстоит так: красивые женщины устают от того, что их рассматривают в качестве сексуальных объектов. В то же время они знают, что их достоинства этим исчерпываются, поэтому их переключатели срабатывают на выключение.
– Занятно, но неправильно, – сказала она.
– Почему?
– Детская наивность. Переверни наоборот. Согласно моей теории, Ричард, привлекательные мужчины почти равнодушны к сексу.
– Чепуха! Что ты хочешь этим сказать?
– Слушай: «Я защищена от привлекательных мужчин как крепость, я холодна к ним, я не подпускаю их к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки, не отвожу им никакой роли в моей жизни, и после этого всего начинает почему-то казаться, что они не получают такого удовольствия от секса, как мне бы хотелось:»
– Неудивительно, – сказал я и при виде разлетающихся обломков моего разгромленного предположения понял, что она имеет в виду. – Неудивительно! Если бы ты не была так холодна к ним, вукнесс, если бы ты чуть-чуть открылась, дала им понять, как ты себя чувствуешь, что ты думаешь, – ведь в конце концов ни один из нас, по-настоящему привлекательных мужчин, не хочет, чтобы к нему относились как к секс-машине! Вот и получается, что если женщина дает нам почувствовать чуть-чуть человеческого тепла, выходит совсем другая история!
Она переместила свое тело очень близко к моему.
– Класс? – сказала она. – И какова мораль этой басни, Ричард?
– Там, где отсутствует душевная близость, идеального секса быть не может, – сказал я. – Такова мораль, учитель?
– Каким мудрым философом ты становишься!
– И если кто-то постигает это, и если он находит того, кем восторгается, кого любит, уважает и искал всю свою жизнь, разве не может оказаться, что он находит тем самым самую уютную постель для себя? И даже если тот, кого он нашел, оказывается прекрасной женщиной, не может ли оказаться, что она будет уделять очень много внимания сексуальному общению с ним и будет наслаждаться радостями физической близости в той же мере, что и он сам?
– Вполне возможно, что в той же мере, – засмеялась она. – А может быть, даже больше!
– Учитель! – воскликнул я – Не может быть!
– Если бы ты мог побыть женщиной, ты бы многому удивился.
