ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА - Де Будион Майкл (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Таким образом, обратно перефразировав вышеизложенное, можно сказать, что талант — это не достигший достаточной степени организации интеллекта гений, хотя талант это необходимое, но недостаточное условия обретения гениальности.
Мы знаем что в природе все стремится к наибольшей энтропии, т. е. к максимальной неопределенности. С другой стороны, любое явление находится строго в рамках законов которые мы либо можем описать, либо не можем, но только вследствие недостаточного развития описательного аппарата. С одной стороны — неопределенность, с другой — закон. Любой закон физики показывает соотношение величин, соотношение взаимодействий. Исчезновение одного из видов взаимодействия означало бы мгновенное исчезновение материи. Поэтому-то физические законы не допускают исключений.
Не допускают исключений и законы человеческие. Человек — самое сложноетворение природы, конечный на сегодняшний день плод эволюции, поэтому в нем в максимальной степени борются и организация и хаос. Люди ходят буквально по острию ножа. Белые знали это еще на заре своего интеллектуального существования и не случайно греки считали хаос первоосновой всего. Библейские повествования о происхождении мира, в физическом смысле ничем не отличаются и начинаются возникновением света, "большим взрывом", т. е. появлением конечного количества вещества для которого всегда существуют конечные значения энтропии, ибо вещество подчинено закону. Энтропия хаоса бесконечна, и все стремится к этой бесконечности. Теперь такая система будет наличествовать постоянно и будет присуща как мертвой, так и живой материи, дойдя с её развитием и до человека. Элита человечества — интеллектуалы и в интеллектуалах борьба между знаниями, которые как и всякая статистическая совокупность стремятся к абсолютному хаосу, и волей организующей эти знания в интеллект, достигает максимального накала. Энтропия — величина показывающая направление развития процесса. Молодые таланты становящиеся впоследствии гениями, не умеют еще в должной степени удерживать весь массив знаний стремящийся к хаосу, что в общем-то плохо. С дугой стороны, степень свободы интеллекта молодого максимально высока, он может направить свои знания на разрешение любой проблемы и достичь результата. Энтропия знаний будет двигать его мыслительные процессы в правильном направлении. Зрелые интеллектуалы, научившись управлять знанием, напротив, уже способны выставить его в жесткие рамки, но эти рамки зачастую склонны сужаться по мере приближения старости, так как теряя силу, индивид утрачивает и возможность эффективного контроля своих собственных знаний. Сейчас несколько неправильно понимается знаменитое выражение Фрэнсиса Бекона "Знание — сила". Полностью оно звучит так: "Scentia et potentia humana in idem coincidunt" ("Novus Organon" I,3). А дословный перевод: "Знание и сила человека одинаково совпадают". Бекон одним из первых в Новое Время понял, что знание взаимосвязано с силой. Это не два разных предмета, но две стороны одного предмета. Бекон ознаменовал начало эпохи в которой первые умы должны были уже научно подтвердить, что все имеет отношение ко всему. Несколько позже Ньютон установит взаимосвязь массы и силы, ну а уже в ХХ веке будет окончательно установлена взаимосвязь между массой и энергией, пространством и временем, т. е. тем с чего всё и началось. Не следует удивляться что введение времени как четвертого измерения, стало началом торможения физики как науки. И если первые два-три десятка лет после опубликования теории относительности мощный базис заложенный ранее позволял поддерживать высокие темпы ее развития, то с начала 50-х годов физики не открыли ничего что могло бы серьезно изменить наше представление о материи. Срабатывает механизм защиты, а именно: мышление догматизируется. Поэтому-то главный враг догматиков — молодые интеллектуалы. Своим периодически неконтролируемым «хаотичным» и взрывным интеллектом они играючи отбрасывают их на интеллектуальную помойку и те почти никогда не сопротивляются, ибо за ними ничего нет.
В свою очередь, зрелый гений — это интеллектуал, развивший собственные взгляды на тот или иной предмет или явление, до крайних пределов. Все гении экстремисты до мозга костей и персоны зачастую нетерпимые ни в каком обществе. Не бывает гения не одержимого каким-нибудь совершенно странным, нелепым даже со стороны бессознательного индивида увлечением, но такие увлечения — всего лишь обратная сторона гениальности. Этот парадокс натолкнул Ломброзо на создание своей знаменитой монографии "Гениальность и Помешательство", где он, сопоставляя гениальность с психическим аномалиями, пришел к выводу о практически стопроцентной биологической негативности всех гениев. На самом же деле гениальность перевешивает всё, даже помешательство, и Ломброзо — подлинный гуманист — это понимал, вот почему его книга написана в высшей степени корректно. «Помешанный» гений — прежде всего гений, а потом всё остальное, в то же время как обычный помешанный есть абсолютное ничто. Гениальность исключительно редкое явление, она не детерминирована, а посему индивид полностью свободен в использовании собственного гения при полном отсутствии реального опыта. Все страсти в гениальных людях развиты в значительно большей степени нежели в обычных и только настоящий гений знает как тяжело в таком случае устоять перед множеством искушений, в отличии от бессознательного индивида, который может поддаваться любому из их бесконечного выбора, не рискуя повлиять своим поведением на всю массу, пусть и дав ей нежелательный пример. То что для гения фатальный исход, для массы — естественный отбор, подчиняющейся только законам статистики.
Мы все же должны констатировать, что высшие гении всю жизнь сохраняли недогматический интеллект, хотя и у них он со временем окружался жесткими рамками. Сравним ранние и поздние симфонии Бетховена или Брамса, первые и последние оперы у Вагнера или Верди. Кто скажет, что «Hабукко» или «Ломбардийцы» хуже чем «Аида» или «Отелло»? Кто рискнет заявить, что "Летучий Голландец" хуже «Парсифаля»? А литература? Рембо написал последний свой известный стих в 19 лет. Он — гениальный поэт. Мы привыкли считать «Фауст» величайшим произведением Гете, которое он, кстати, закончил в 83 года. Но самым известным прижизненным его творением, были "Страдания юного Вертера" написанные в 25 лет. Наверное «Страдания» не однозначно гениальны, в них талант сходится с гениальностью, но сколько экзальтированных романтиков повторили поступок Вертера! Наполеон в молодости буквально бредил «страданиями», и уже будучи гением и императором, он, в 1809 году, сразу после того как его армия взяла Эрфурт, посетил престарелого Гёте и выразил ему величайшее почтение. Среди физиков — картина аналогичная. Ньютон все важнейшие открытия сделал в 25 лет. Эйнштейн — в первые тридцать. К 29-ти годам обозначили себя как гении Фарадей, Ленц, Максвелл, Гюйгенс, Гейзенберг, Курчатов. Приблизительно такая же картина в других науках. И даже те что опубликовали важнейшие работы сделавшие их признанными гениями, скажем, в 40–50 лет, в любом случае начинали исследования и обозначали, а зачастую и видели цель, еще в ранней молодости. Ранние и поздние шедевры гениев относятся к друг другу так, как полёт птицы к полёту самолета. И за тем, и за другим, приятно наблюдать, причем не всегда определишься за чем именно приятнее. Но в полете птицы мы видим что-то необузданное и ощущаем высшую степень свободы находящуюся в гармонии с природой, в полете самолета — торжество человеческого интеллекта сумевшего поставить себе на службу законы этой самой природы, позволившие поднимать многотонные машины на многокилометровую высоту и перемещать их на десятки тысяч километров. С другой стороны, полет птицы подчиняется тем же самым законам что и полет самолета! И если птица — плод эволюции животного мира, то самолет — продукт эволюции творческого гения. Наблюдая полет птиц нас преследует первобытное чувство: ведь мы прошли в свое время эту стадию, а факт что каждый человек хотя бы раз мечтал побыть птицей, сам по себе о многом говорит.
