От Фихте до Ницше - Коплстон Фредерик Чарлз (мир бесплатных книг txt) 📗
В финале "Логики" в "Энциклопедии философских наук" [1] Гегель утверждает, что идея "в ее абсолютной свободе решает свободно отпустить свой момент особенности... непосредственную идею как ее отраженный образ в качестве природы" [2]. Тем самым в этой фразе Гегель, как представляется, хочет сказать не только то, что природа онтологически производна от идеи, но и то, что идея свободно полагает природу. И если понять это буквально, мы, конечно, должны будем трактовать идею в качестве именования личного творческого Божества. Ведь было бы абсурдно говорить в каком-либо ином смысле об идее, которая "решает" сделать что-то.
1 "Логика", содержащаяся в "Энциклопедии", известна как "Малая", или "Краткая логика", в отличие от "Большой логики", т.е. гегелевской "Науки логики". Цитаты предыдущего параграфа были взяты из последней работы.
2 W, 6, S. 144; Е, 191 [22: 1, 424]. Литера "Е" относится к "Энциклопедии". Поскольку эта работа разбита на множество параграфов, нет необходимости в ссылке на конкретные переводы. Взглянув на номер соответствующего тома в ссылке на "W", можно будет увидеть, какое издание имеется в виду, гейдельбергское (W, 6) или берлинское (W, 8-10).
Однако рассмотрение гегелевской системы в целом наводит на мысль, что это высказывание являет собой, так сказать, примешивание способа выражения, характерного для христианского религиозного сознания, и что его значимость не следует преувеличивать. Кажется достаточно очевидным, что согласно Гегелю учение о свободном божественном творении принадлежит символическому или образному языку религиозного сознания. Конечно, оно выражает истину, но делает это не на диалекте чистой философии. Со строго же философской точки зрения Абсолют в себе необходимо проявляется в природе. Ясно, что он не вынуждается к этому чем-то внешним себе. Необходимость есть внутренняя необходимость природы. Единственной свободой в самопроявлении логоса явля
229
ется свобода спонтанности. А отсюда следует, что с философской точки зрения бессмысленно говорить об Абсолюте в себе как существующем "до" творения. Если природа онтологически извлекается из идеи, последняя по времени не предшествует первой [1]. Кроме того, хотя некоторые авторы интерпретировали Гегеля в теистическом смысле, т.е. думали, что он считает, что Абсолют в себе есть личностное существо, существующее независимо от природы и сферы человеческого духа, мне не кажется, что эта интерпретация корректна. Конечно, есть высказывания, которые могут быть процитированы в ее подтверждение. Но и эти пассажи вполне могут быть истолкованы как выражения религиозного сознания, как образные или символические утверждения истины. А природа системы в целом ясно говорит о том, что Абсолют достигает актуального самосознания только в человеческом духе и через него. Как уже объяснялось, это не значит, что человеческое сознание может быть безусловно отождествлено с божественным самосознанием. Ведь, как сказано, Абсолют приходит к самопознанию в человеческом уме и через него, лишь поскольку этот ум возвышается над чистой конечностью и партикулярностью и достигает уровня абсолютного знания. Но суть в том, что если Абсолют начинает актуально существовать только в человеческом духе и через него, то относительно Абсолюта в себе, логической идеи мы не имеем права говорить, что он "решает" полагать природу, являющуюся объективным предварительным условием существования сферы духа. Если же подобный язык используется, то это, так сказать, уступка способу мышления, характерному для религиозного сознания.
Но если мы исключаем теистическое истолкование Абсолюта в себе [2], как же нам следует понимать переход от логической идеи к природе? Если мы понимаем его как реальный онтологический переход, т.е. если мы представляем самостоятельно существующую идею, необходимо проявляющую себя в природе, то очевидно, что мы приписываем Гегелю, мягко говоря, несколько странный тезис. Мы тотчас делаем его мишенью для предпринятой Шеллингом в его полемике с "отрицательной философией" критики, в соответствии с которой из идей мы можем дедуцировать только другие идеи и совершенно невозможно вывести из идеи существующий мир.
1 См., к примеру: W, 9, S. 51-54; Е, 247 [22: 2, 27].
2 Теистический взгляд, разумеется, принимается Гегелем, когда говорится о религиозном сознании и характерном для него выражении. Но здесь мы ведем речь о строго философской точке зрения.
230
Можно понять поэтому, что некоторые авторы попытались вообще исключить понятие онтологического извлечения природы из идеи. Абсолют есть целое, Универсум. И это целое есть телеологический процесс, актуализация мышления, мыслящего самого себя. Сущностную природу этого процесса можно рассматривать абстрактно. В таком случае она принимает форму логической идеи. Но она не существует как самостоятельная реальность, логически предшествующая природе и являющаяся ее производящей причиной. Эта идея отражает скорее цель или результат данного процесса, чем самостоятельную реальность, лежащую у его истоков. Поэтому не возникает вопроса об онтологическом извлечении природы из логической идеи как производящей причины. И так называемое выведение природы из идеи на деле есть демонстрация факта (или того, что считается фактом), а именно что природа есть необходимое предварительное условие осуществления цели всего движения действительности, знания Универсума о себе в человеческом духе и через него.
Мне кажется, что вышеизложенная линия истолкования должна быть принята в той мере, в какой она отрицает отдельное существование логической идеи как реальности, совершенно отличной от мира, или как внешней производящей причины мира. Для Гегеля бесконечное существует в конечном и через него; всеобщее живет и существует, так сказать, в единичных вещах и через них. Поэтому в его системе не остается места для производящей причины, трансцендентной миру в том смысле, что она существует совершенно независимо от него. В то же время, даже если бесконечное существует в конечном и через него, ясно, что конечные вещи возникают и гибнут. Они, так сказать, суть мимолетные проявления бесконечной Жизни. И Гегель, конечно, хочет говорить о логосе, как если бы он был пульсирующей Жизнью, деятельным разумом или мышлением. Да, он существует только в своих проявлениях и через них. Но в той мере, в какой он есть непрерывная Жизнь, бытие, актуализирующее себя в качестве того, чем оно потенциально является, а именно в качестве духа, вполне естественно смотреть на эти преходящие проявления как на онтологически зависимые от единой внутренней Жизни, как на "внешнее" относительно "внутреннего". И таким образом Гегель может говорить о логосе, спонтанно выражающем себя в природе или переходящем в нее. Ведь бытие, Абсолют, бесконечное целое - это не простое собрание конечных вещей, а единая бесконечная Жизнь, самоактуализирующийся дух. Он есть всеобщее всеобщих, и даже если он существует только в единич
231
ных вещах и через них, он, в отличие от них, сохраняется. Поэтому вполне оправданно говорить о логосе как о том, что выражает и проявляет себя в конечных вещах. И в той мере, в какой он есть абсолютный дух, приходящий к существованию в качестве такового в процессе собственного саморазвития, материальная природа, естественно, представляется его противоположностью, противоположностью, являющейся предпосылкой достижения цели, или телоса, этого процесса.
Может показаться, что эта линия истолкования - не что иное, как попытка убить сразу двух зайцев. С одной стороны, допускается, что логическая идея не существует как самостоятельная реальность, так сказать извне создающая природу. С другой стороны, утверждается, что логическая идея в качестве сущностной структуры или смысла бытия, как он схватывается метафизиком, представляет собой метафизическую реальность, которая, хотя и существует только в своем самопроявлении и через него, в определенном смысле логически предшествует ее проявлению. Но я не думаю, что мы можем исключить из гегельянства метафизику или полностью устранить из него некий элемент трансцендентного. Мне представляется, что попытка сделать это обессмыслит гегелевское учение о бесконечном Абсолюте. Абсолют действительно есть целое, Универсум, рассматривающийся в качестве процесса его саморазвития. Но я считаю, что мы не можем избежать различения между внутренним и внешним, т.е. между единой бесконечной Жизнью, самоактуализирующимся духом и конечными проявлениями, в которых и через которые он живет и существует. А в этом случае мы в равной степени можем сказать, что конечные проявления черпают свою реальность из единой Жизни, выражающейся в них. Если в гегелевской позиции присутствует некий элемент двусмысленности, это вряд ли может удивлять нас. Ведь если бы такого элемента не было, его философия едва ли породила бы столь различные интерпретации.
