Сочинения в двух томах. Том 2 - Юм Дэвид (онлайн книга без .txt) 📗

см на луне человеческие лица, в облаках—армии и в силу естественной склонности, если таковую не сдерживают опыт и размышление, приписываем злую или добрую волю каждой вещи, которая причиняет нам страдание или же доставляет удовольствие. Вот почему так часто употребляется и так красива бывает prosopopoeia в поэзии, где деревья, горы и потоки персонифицируют и все неодушевленные части природы наделяют чувствами и аффектами. И хотя эти поэтические фигуры и выражения не принимают на веру, они могут, однако, служить доказательством существования в нашем воображении известной склонности, без которой они не могли бы быть ни красивыми, ни естественными. К тому же какое-нибудь речное божество или какую-нибудь дриаду не всегда считают чисто поэтическими или же воображаемыми лицами; иногда они входят в совокупность действительных верований невежественного простонародья. Ведь в представлении простых людей каждая роща, каждое поле находятся во власти особого гения, или особой невидимой силы, обитающей в них и оказывающей им свое покровительство. Даже философы не могут вполне освободиться от этой естественной слабости; они часто приписывали неодушевленной материи страх перед пустотой, симпатии, антипатии и другие аффекты, свойственные человеческой природе. Не менее абсурдно обращать свой взор вверх и переносить, как это часто бывает, человеческие аффекты и слабости на божество, представляя его себе завистливым и мстительным, капризным и пристрастным—словом, подобным злобному и безрассудному человеку во всех отношениях, за исключением свойственной этому божеству высшей силы и власти. Неудивительно, что человечество, находящееся в полном неведении относительно причин и в то же время весьма озабоченное своей будущей судьбой, тотчас же признает свою зависимость от невидимых сил, обладающих чувством и разумом. Все неведомые причины, постоянно занимающие мысли людей и всегда предстающие в одном и том же аспекте, считаются принадлежащими к одному и тому же роду или виду; и немного времени надо для того, чтобы мы приписали им мышление, разум, аффекты, а иногда даже человеческие черты и облик с целью сделать их еще более похожими на нас.

Не трудно заметить, что, чем больше образ жизни человека зависит от случайностей, тем сильнее он предается суеверию; в частности, это наблюдается у игроков и мореплавателей, которые из всех людей меньше всего способны к серьезному размышлению, но зато полны всяких легкомысленных и суеверных представлений. Боги, говорит Кориолан у Дионисия¹¹², оказывают влияние на всякое предприятие, в особенности же на войны, исход которых столь неопределенен. Поскольку вся человеческая жизнь, в особенности там, где отсутствуют порядок и умелое управление, находится во власти неожиданных случайностей, то естественно, что в эпоху варварства повсюду господствует суеверие, заставляющее людей весьма усердно выяснять те невидимые силы, которые якобы распоряжаются их счастьем или же невзгодами. Незнакомые с астрономией, а также со строением растений и животных и слишком мало любознательные, чтобы заметить замечательную приспособленность целевых причин, люди пребывают еще в неведении относительно изначального верховного Творца и бесконечно совершенного духа, который один своей всемогущей волей внес порядок в устройство природы. Столь величественная идея слишком превышает их ограниченные представления, которым не доступны ни наблюдения над великолепием творения, ни понимание величия Творца. Они признают свои божества, несмотря на их могущество и незримость, только особым видом человеческих существ, вышедших, быть может, из среды людей и сохранивших все человеческие аффекты и стремления, равно как и члены и органы человеческого тела. Каждое из таких ограниченных существ, несмотря на то что оно распоряжается судьбами людей, конечно, не способно повсеместно распространить свое влияние, и поэтому число их должно быть значительно увеличено для того, чтобы соответствовать разнообразию событий, происходящих в природе. Таким образом, каждая страна приобретает массу местных божеств, в силу чего политеизм преобладал раньше и все еще преобладает ныне среди большей части невежественного человечества¹¹³.

Любой из человеческих аффектов может привести нас к идее невидимой разумной силы: как надежда, так и страх, как благодарность, так и состояние уязвленности. Но если мы станем исследовать собственные переживания или же наблюдать за тем, что происходит вокруг нас, то мы увидим, что люди гораздо чаще оказываются повергнуты на колени под воздействием мрачных, а не радостных аффектов. Благополучие мы легко принимаем как нечто должное и не особенно задаемся вопросами о его причине или же о том, кому мы им обязаны. Оно вызывает в нас веселое настроение, прилив энергии и активности и позволяет нам оживленно предаваться светским развлечениям и чувственным наслаждениям, ведь при таком настроении у людей нет ни времени, ни желания думать о таинственных и невидимых сферах. С другой стороны, каждый несчастный случай тревожит нас и наталкивает на размышление о вызвавших его причинах. В нас просыпается страх за будущее, и наш дух, погруженный в состояние недоверчивости, ужаса и меланхолии, прибегает ко всевозможным средствам, чтобы умиротворить те тайные разумные силы, от которых, как он предполагает, исключительно зависит наша судьба.

У всякого духовенства народных (popular) религий нет более излюбленной темы, чем выяснение преимуществ горя, проявляющихся в том, что оно возбуждает в людях должное отношение к религии, умеряя их самоуверенность и чувственность— [качества], которые в дни благополучия заставляют их забывать о божественном провидении. И тема эта не составляет исключительного достояния современных религий; древние также пользовались ею. Судьба, говорит один греческий историк¹¹⁴, никогда не даровала человечеству полного счастья щедро и без зависти; она всегда примешивала ко всем своим дарам какое-нибудь бедствие, дабы путем кар принудить людей почитать богов, которых они при непрерывном благоденствии легко могли бы оставить без внимания и позабыть.

Какой возраст или же какой период жизни более всего располагает к суеверию? Самый слабый и робкий. А какой пол? На это следует дать тот же ответ. Проводниками и выразителями всякого рода суеверий, говорит Страбон*⁹, являются женщины. Они побуждают мужчин к благочестию, молитвам и соблюдению религиозных празднеств. Редко можно найти человека, живущего вдали от женщин и соблюдающего все эти обряды. Поэтому ничто не может быть менее вероятным, чем сообщение о существовании среди гетов лиц, которые пребывали в безбрачии и одновременно были религиозными фанатиками. Подобным же образом мы должны были бы прийти к сомнению в набожности монахов, если бы не знали из опыта, во времена Страбона, быть может, не столь уж типичного, что человек может пребывать в безбрачии, исповедовать целомудрие и тем не менее поддерживать самые близкие отношения и полнейшую симпатию к этому родному и благочестивому полу.

ГЛАВА IV

БОГОВ НЕ СЧИТАЛИ НИ ТВОРЦАМИ,

НИ УСТРОИТЕЛЯМИ МИРА

Единственное положение' теологии, которое вызывает почти всеобщее согласие человечества, состоит в признании существования невидимой разумной силы в мире. Но относительно того, суверенна или зависима эта сила, принадлежит ли она одному существу или же распределена между несколькими, какие атрибуты, качества, взаимосвязи или принципы действия следует приписать таким существам,— относительно всех указанных пунктов существуют самые противоречивые мнения в наиболее распространенных теологических системах. Наши предки в Европе до возрождения наук верили, как и мы теперь верим, в существование единого верховного Бога, творца природы, который, хотя и обладает неограниченной властью, тем не менее часто прибегает к помощи ангелов и подначальных ему исполнителей, осуществляющих его святые намерения. Но они верили и в то, что вся природа полна иных невидимых сил: фей, домовых, эльфов, призраков — существ, обладающих большей силой, большим могуществом, чем люди, но во многом уступающих тем небесным силам, которые окружают престол Бога. Предположим, однако, что кто-нибудь в те времена стал бы отрицать существование Бога и ангелов. В таком случае его неверие