Символы священной науки - Генон Рене (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗

А что же сказать о группировках с восточными этикетками или о тех, кто претендует на связь с античными традициями, но у кого на самом деле обнаруживаются лишь идеи самые западные и самые современные?

Среди старых заметок, касающихся некоторых из этих организаций, мы обнаружили одну, которая привлекла наше внимание и которая, по причине одной содержащейся в ней фразы, показалась нам достойной быть воспроизведенной здесь, хотя термины ее неясны и заставляют сомневаться относительно точного смысла того, о чем идет речь. Вот она, в точности воспроизведенная упомянутая заметка, которая относится к обществу, именуемому Order of Chylena, о котором, кстати, у нас нет никаких других сведений. [832] "Этот орден был основан Альбертом Стэлеем в Филадельфии (Пенсильвания) в 1879 году. Его устав имеет заголовок The Standart United States Guide. Орден имеет пять градусов компаньонажа, производных от подлинной степени "Е Pluribus Unum" (девиз Соединенных Штатов). Его штандарт несет на себе слова Evangel и Evangeline, вписанные в шестиконечные звезды. Философия универсальной жизни, похоже, является его основным учением, а элементом его является утерянное слово Храма. Ethiopia, Она — Невеста; Chylena, Он же есть Искупитель. Похоже, это Он говорит о себе "Я Есть", и это действительно так (свидетельство тому — две концентрические окружности). "Вы видите Сердце Иисусово (Сакре-Кер — Sacre-Ceur); его очертания указывают вам, что это воистину "Я", [833] — говорит Chylena".

На первый взгляд, здесь трудно вообще что-то понять; несколько выражений — масонские, такие, как "пять степеней товарищества" и "утерянное слово Храма"; здесь также есть всем известная шестиконечная звезда Соломона. [834] В этом тексте обнаруживается также стремление придать организации собственно американский характер; но что может означать все остальное? Особенно, что означает последняя фраза, и надо ли видеть здесь признак какой-то подделки Сердца Иисусова, в дополнение к тем, о которых Шарбонно-Лассей говорил ранее в Regnabit? [835]

Должны признаться, мы не сумели обнаружить до сих пор, ни что означает имя Chylena, ни то, каким образом оно может употребляться для обозначения «Искупителя», ни даже в каком смысле, религиозном или нет, должно пониматься это последнее слово. Кажется, однако, что в той фразе, где речь идет о «Невесте» и «Искупителе», налицо библейский намек, вероятно, вдохновленный Песнью Песней; и довольно странно, что этот самый «Искупитель» показывает нам Сердце Иисусово (есть ли это его собственное сердце?), как если бы он действительно был самим Христом. И все-таки, еще раз — почему именно это имя, Chylena? С другой стороны, можно также спросить себя, к чему здесь имя Евангелины, героини знаменитой поэмы Лонгфелло; но, похоже, оно выбрано как женская форма имени Евангел, с которым стоит лицом к лицу. Есть ли это утверждение «евангелического» духа, в том несколько специфическом смысле, как понимают его протестантские секты, охотно украшающие себя этим определением? Наконец, если имя Эфиопия прилагается к черной расе, что является его самым естественным истолкованием, [836] то из этого, быть может, следовало бы заключить, что более или менее «евангельское» (т. е. протестантское) «искупление» последней является одной из целей, которые ставят себе члены ассоциации. Если бы это было так, девиз "Е Pluribus Unum" логично можно было бы истолковать в смысле попытки сближения, если не слияния, различных рас, образующих население Соединенных Штатов и всегда столь резко разделенных их естественным антагонизмом. Это всего лишь гипотеза, но в ней нет ничего неправдоподобного.

Если речь идет об организации протестантского толка, то это еще не основание думать, что эмблема Сердца Иисусова в ней непременно извратила свое подлинное значение; в действительности некоторые протестанты относятся к Сердцу Иисусову с подлинным и искренним поклонением. [837] Однако, в данном случае смесь разношерстных идей, о которых свидетельствуют несколько воспроизведенных нами строк, побуждает нас к недоверию; мы спрашиваем себя, чем может быть эта Философия универсальной жизни, центром которой, похоже, является принцип "Я Есть". Наверняка все это могло бы пониматься во вполне нормальном смысле и даже быть увязано с идеей сердца как центра бытия; но, скорее всего, с учетом тенденций современного духа, наиболее полным выражением которого является американская ментальность, последнее будет понято в исключительно индивидуальном (или, если угодно, "индивидуалистическом") и чисто человеческом смысле. Именно к этому мы и хотим привлечь внимание, заканчивая исследование такого рода загадки.

Современная тенденция, какой мы видим ее утверждающейся в протестантизме, есть прежде всего тенденция к индивидуализму, который открыто заявляет себя в "свободном исследовании", отрицании всякого законченного и традиционного духовного авторитета. Этот же самый индивидуализм, с точки зрения философской, равным образом утверждается в рационализме, который есть отрицание всякой способности познания, высшей по отношению к рассудку, т. е. индивидуальной и сугубо человеческой модальности разума. И этот рационализм, во всех его формах, более или менее прямо вышел из картезианства, о котором, естественно, заставляет нас подумать "Я Есть" ("Я существую"), принимающее мыслящий субъект, и ничего более, за единственную исходную точку всей реальности. Таким образом, на интеллектуальном уровне понимаемый индивидуализм своим почти неизбежным следствием имеет то, что можно было бы назвать «гуманизацией» религии, кончающей вырождением в то, что можно было бы назвать «религиозностью». Т. е., превращением в простое дело чувства, в совокупность смутных и неопределенных стремлений; впрочем, сентиментализм является, так сказать, дополнением рационализма. [838] Уже не говоря о таких концепциях, как теория "религиозного опыта" Уильяма Джеймса, легко найти примеры подобного отклонения, более или менее выраженного в большинстве различных вариантов протестантизма и, конкретнее, англо-саксонского протестантизма, где догмат в некотором роде растворяется и исчезает, не оставляя ничего, кроме того гуманитарного «морализма», более или менее шумные проявления которого являются одной из характерных черт нашей эпохи. От этого «морализма», который является логическим завершением протестантизма, до «морализма» чисто светского и «безрелигиозного» (чтобы не сказать антирелигиозного) всего лишь один шаг, и некоторые совершают его достаточно легко. В конечном счете, это всего лишь различные степени развития одной и той же тенденции.

С учетом этого не следует удивляться, что он (морализм) иногда пользуется фразеологией и символикой, чье происхождение является чисто религиозным, но которые утратили такой характер и извратили свое первоначальное значение и которые могут легко обмануть тех, кто не осведомлен об этом искажении. Будь такой обман преднамеренным или нет, результат остается одним и тем же. Именно так подделывают образ Сердца Иисусова для олицетворения Сердца Человечества (понимаемого, кстати, в смысле исключительно коллективном и социальном), как это отметил Шарбонно-Лассей в статье, на которую мы ссылались выше, и в которой он цитировал текст, где говорит о "Сердце Марии, символизирующем материнское сердце человеческой Родины, женское сердце, и Сердце Иисусово, символизирующем отцовское Сердце Человечества, мужское сердце. Сердце мужчины, сердце женщины, оба божественны в своем духовном и естественном первоначале". [839]

Мы не знаем, почему этот текст непреодолимо приходит нам на ум в связи с документом тайного американского общества, о котором только что шла речь; не утверждая этого абсолютно, мы полагаем, что здесь мы сталкиваемся с чем-то в том же роде. Как бы то ни было, это травестирование Сердца Иисусова в Сердце Человечества является, собственно говоря, «натурализмом», который рискует очень быстро выродиться в грубое идолопоклонство; "религия Человечества" в современную эпоху не является исключительной монополией Огюста Конта и некоторых из его позитивистских учеников, за которыми, по крайней мере, следует признать заслугу откровенного выражения того, что другие облекают в двусмысленные формулы. Мы уже отмечали искажения, которым кое-кто в наши дни мимоходом подвергает само слово «религия», прилагая его к вещам чисто человеческим. [840] И это злоупотребление, зачастую бессознательное, не является ли оно результатом совершенно сознательного и преднамеренного, действия, осуществляемого теми, кто бы они ни были, кто, похоже, своей задачей поставил систематическую деформацию западной ментальности еще у истоков современности? Иногда есть искушение в это поверить, особенно при виде повсеместного утверждения, как это имеет место со времени последней войны, разновидности светского и «гражданского» культа, псевдорелигии, в которой отсутствует всякая идея Божественного. В данный момент мы не хотим долее останавливаться на этом, но мы знаем, что не мы одни усматриваем здесь тревожный симптом.