Человек неведомый: Толтекский путь усиления осознания - Ксендзюк Алексей Петрович (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
Ведь безмолвное знание — это сумма неких резонансов с движением больших эманации Мира без участия тоналя. Особенность этого «знания» в том, что оно не может быть оформлено и превращено в информацию, у него нет и не может быть никакой структуры, семантики, более того — у него даже нет идентифицируемого «источника». В этой специфике есть своя слабость и своя сила. Слабость очевидна: безмолвное знание невозможно пересказать, записать, для него не существует никаких законов и, следовательно, оно не может быть предметом накапливаемого опыта. Потому для рационалистского ума безмолвное знание вообще не является знанием. Но сила безмолвного знания уникальна и обойтись без него практически невозможно. Во-первых, оно всегда актуально и истинно, во-вторых, является единственным источником уверенности в условиях измененного восприятия. Можно сказать, что безмолвное знание всегда поддерживает нас в конкретной ситуации недоступного прежде типа энергообмена. Это — прямое влияние внешнего поля, вызывающее нужные трансформации в теле и его реагировании. Его результатом становится ряд новых соответствий как психоэнергетического, так и эмоционально-чувственного уровня.
«Стержень» кокона одним своим полюсом обращен к Земле, другим — к Солнцу. Разумеется, это лишь фигура речи. Кокон движется вместе со всеми своими структурами, может занимать различные положения относительно поверхности планеты, и все же эволюция энергетического тела закрепила разные функциональные особенности у нижнего и верхнего полюсов «стержня». Они связаны с физиологией (соответственно, с плотностью полей ЭТ) и близостью к точке сборки.
«Нижний» полюс «стержня» оказался в невыгодном положении. Во-первых, плотность самого кокона здесь очень высока, во-вторых, он исторически связан с коконом планеты, энергообмен с которой определяет работу всего организма на протяжении тысяч и миллионов лет. Кроме того, произвольное внимание крайне редко фокусируется на этих древнейших областях, которые несут в себе наследие более примитивных существ, не знавших даже двух модусов жизни осознания — бодрствования и сна. Поэтому точка сборки редко и с трудом перемещается вниз — здесь крайне сложно удержать внимание и требуется тотальная трансформация больших объемов энергетического тела, чтобы соответствовать столь экзотическому положению перцепции.
Поэтому «верхний» полюс стержня проще и эффективнее использовать в качестве зоны настройки на безмолвное знание. Тотальный сталкинг, как правило, приводит к такому открытию совершенно естественным образом. Проекция макушки головы обнаруживает повышенную чувствительность во многих ситуациях, сопровождающих сталкинг, неделание и остановку внутреннего диалога.
Всякий раз когда точка сборки теряет часть своей фиксации (непривычное распределение внимания, деконцентрация, расслабление перцептивных гештальтов, внутреннее безмолвие и проч. ), она стремится «собрать» то, чего тоналю не хватает, — сформировать чувствительность фронтальной пластины кокона, активизировать латентные связи между точкой сборки, «просветом» и солнечным сплетением, пересмотреть свое существование в пространстве-времени. И каждый непроизвольный акт нового осознавания вынуждает точку сборки подниматься туда, где плотность кокона ниже, но связь с инертными полями физического тела сохраняется (ибо это обязательное условие для работы целостного существа, поддерживающего энергообмен в полях первого внимания).
Безмолвное знание приобретает особое значение, когда происходит выделение «второго». Даже минимальная активизация тела сновидения требует для дальнейшей ориентации второй системы координат. С точки зрения целостной перцепции (неважно, первого внимания или второго) это невозможно, поскольку позиция «второго», выделенного наяву, совершенно нестабильна — она всего лишь отражает колебания точки сборки. «Двойник» (пока он не превратился в полноценного «дубля») не владеет устойчивым и последовательным осознанием. Он во многом беспомощен и беззащитен, он расщеплен и блуждает, подобно сомнамбуле. «Двойник» подвергается даже большему риску, чем просто спящий человек, ибо он вынужденно активен, во всем следуя за основным коконом сталкера.
Таким образом, вполне естественно и логично, что область макушки головы становится дополнительным «органом чувствования». И чем больше пробуждается «второй», тем более разнообразные и странные чувства приходят через центр темечка.
Любопытно, что полная невозможность идентифицировать сенсорику, «пропустить» ее через то-наль, часто даже опытного сталкера вводит в заблуждение. Он не в состоянии уловить, откуда приходит импульс, так или иначе влияющий на его поступки и эмоции. И это естественно — ведь, как уже было сказано, макушка не является органом восприятия, она удалена от всех ведущих схем получения и переработки сенсорных данных. В результате источником может «представиться» почти любой участок тела, но чаще всего — позвоночник. Иногда эти феномены осознаются ярко, иногда — проходят лишь по периферии ясного сознания. Волны неожиданных напряжений или расслаблений, причуды кинестетики, напоминающие электрический разряд, тепло и холод, покалывание — все может оказаться продуктом тональной трансляции того, что тоналю не дано организовать.
Безупречность и сталкинг не только делают доступными сигналы безмолвного знания, они позволяют их «расшифровывать» нетональным способом. Именно безупречность не дает толтеку пуститься в череду ложных толкований. Если сталкинг «следит» и «ловит», то безупречность «оценивает» и «ставит на место».
Конечно, подобное описание предельно все упрощает. Роль безупречности сложнее и, если хотите, экзистенциальнее. Как уже было сказано выше, смысл безупречности не в реглоссировке, а в дег-лоссировке восприятия. Безупречность не создает новых представлений и ценностей, где, скажем, смирение лучше гордыни, где бесстрастие лучше раздражительности. На первых этапах практики безупречность показывает толтеку, что разные (иногда противоположные) системы восприятия-реагирования равноценны, а потому — равноудалены от нашего осознания. Именно «равноудален-ность» (которая иногда требует «целой жизни борьбы») открывает, что осознание может работать вне любой системы. И тогда обнажается чувство тела — то, что приходит раньше любой интерпретации и может служить ориентиром для нового знания, того знания, что не обусловлено предыдущим опытом и научением.
На этой почве абсолютной безупречности и тотального сталкинга безмолвное знание приобретает практический смысл. Вы по-прежнему не можете сформулировать безмолвное знание, но способны пользоваться им так, словно это открытая книга. И ваш «двойник» настойчиво требует этого знания, чтобы не пострадать в мире первого внимания, переполненного для него грезами, забыть-ем, неопределенностью.
При помощи безмолвного знания, в частности, «двойник» находит для себя оптимальное место и время «выхода наружу». То, что на языке толтекских магов, именуется сновидением наяву.
Этот мощный энергетический всплеск со всеми сопровождающими его перцептивными феноменами является кульминацией пути сталкера, решающим прорывом в его практике. Обычно его предваряют магические сновидения в их классическом виде — включение осознания, взгляд на руки, последовательное формирование перцептивной среды по образцу первого внимания, произвольные перемещения. Глубинное отличие магической психологии сталкера в том, что его не удовлетворяют сновидения сами по себе. Он более остро, чем сновидящий, переживает их неполноту, призрачность, отсутствие в них реальных энергетических фактов.
Если сновидящий легко замирает в мирах сновидения, его вполне удовлетворяет роль созерцателя, и он готов принять тотальное погружение в иные перцептивные поля в самой отдаленной перспективе практики, то сталкер уже сейчас желает быть там целиком. Никакие частичные проникновения в неизвестное его не устраивают. Сталкер нуждается в активном и плотном энергообмене, в полноценных контактах с другими с существами. Это и делает его сталкером. Измененная явь интересует его больше, чем самое яркое сновидение.
