Видение Нагуаля - Ксендзюк Алексей Петрович (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

Вибрация быстро исчезла, но остался звон в голове. Кроме того, я по-прежнему не мог управлять собственным телом. Все внешние звуки (шелест травы, хруст, какие-то стуки) сопровождались или порождались изменением яркости этого хаоса из лучей и световых образований. Я попеременно видел траву под ногами и небо над головой, но при этом был совершенно неподвижен.

А спустя еще несколько секунд я почувствовал, что стою на четвереньках. Руки упирались в мелкие камни и жесткую высохшую траву. Я не мог понять, каким образом упал и оказался в подобной позе. Мелькнула мысль, что я, возможно, умираю. Умирать в такой позе мне не понравилось, и я попробовал встать. Сначала ничего не выходило, а потом до меня дошло, что я по-прежнему стою на ногах и вовсе не думал падать, хотя ладони и колени все еще горели от соприкосновения с этой неприятной сухой почвой и жухлой травой.

Я по-прежнему не мог понять, куда я смотрю. На ладонях были следы пепла — и я их разглядывал, по небу плыли облака, под ногами — истоптанные растения и смятая пачка из-под сигарет. Казалось, все это я видел одновременно. Но «лучи», тянувшиеся от деревьев и кустов, мигали, дрожали, вспыхивали и существовали в моем сознании одновременно с этими картинками.

Сложно сказать, сколько все это длилось — несколько секунд или несколько минут. Чрезмерная насыщенность воспринимаемого вызывала какое-то подобие головокружения, и на миг мне показалось, что сейчас станет дурно. Лучи меня больше не интересовали, хотелось остановить их назойливое проникновение отовсюду. Вполне инстинктивно, совершенно не думая, я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. И… почти тут же вновь почувствовал, что могу управлять своим телом.

Сияние стало ярче, но перестало колебаться и раздражать.

Я услышал, как рядом со мной кто-то громко вздохнул. Я повернулся и никого не увидел. Но я до сих пор абсолютно уверен, что кто-то стоял возле меня и наблюдал, со спокойным любопытством зверя, никогда не видевшего человека. А потом быстро удалился. И в тот момент, когда «он» (или "оно") удалился, все прошло — почти мгновенно.

После чего меня скрутил тотальный спазм до почернения в глазах. Я плюхнулся в траву, держась за живот, и приходил в себя, наверное, около получаса. Когда спазм отступил, мир показался мне чужим, незнакомым и странным. Я не мог понять, каким образом оказался в этом месте. Даже простая тишина казалась чуть ли не космической, потому что в те минуты, когда я стоял парализованный в потоке изгибающихся лучей, меня как будто окружал неслышимый, но оглушительный рев.

То, что это была "остановка мира", мне в голову не пришло. Я никак не мог определиться, случился ли со мной сердечный приступ, солнечный удар или же кто-то все-таки грохнул меня сзади по башке — хотя в последнем случае он, наверное, был невидимкой.

Не переставая остро чувствовать чужеродность мира, в котором мне нужно находиться, кое-как я собрался с силами, поднялся и пошел куда подальше. И уже в самый последний момент вспомнил про «кристалл». Интересно, что это за штука? Вернулся к высохшему дереву и посмотрел вверх, на его толстую и кривую ветку, где мне примерещился источник загадочных "лучей".

На ветке, аккуратно (чтобы не свалилась!) прислоненная к стволу, стояла пустая бутылка из-под портвейна. Видимо, в качестве памятника недавнему пиршеству на природе.

Наверное, в течение недели после этого эпизода я чувствовал себя по меньшей мере странно. Все это смахивало на гипнотический транс. Моя жена беспокоилась, с чего это я стал таким молчуном. Вечером того же дня я подумал про "остановку мира" и понял, что со мной случилось. Но рассказал обо всем жене лишь через четыре дня…

Есть вещи и переживания, которые у меня вызывают ощущение особой ценности. О них не хочется говорить. О них лучше молчать и «пропитываться» осторожными воспоминаниями. Это не предмет для анализа и классификации. Так что я не стану комментировать описанное.

Остается лишь добавить, что следующая "остановка мира", хоть и была намного «плотнее», богаче содержательно, все же не произвела на меня столь сильного впечатления. Хотя именно она положила начало всплескам более-менее упорядоченного видения, в отличие от первого случая.

Возможно, все дело в том, что во второй раз рядом со мной не стоял некто невидимый. Наверное, наше воображение куда больше впечатляет не разлитая по миру Сила, сколь бы грандиозной она ни была, а ее пусть небольшое, но близкое нам воплощение — вроде знаменитого "волшебного оленя" или "говорящего койота". Это — тайна, к которой можно протянуть руку.

Глава 10

МАГИЧЕСКАЯ РАБОТА В ГРУППЕ

ИНТЕГРАЦИЯ ПЕРВОГО И ВТОРОГО ВНИМАНИИЯ

ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ

Вопрос о коллективной магической работе в рамках толтекской дисциплины встает рано или поздно. То, что преимущества групповой деятельности в первые годы практики не столь уж значительны, а риски и искажающие влияния — чересчур велики, не слишком впечатляет начинающих энтузиастов. Мы — существа коллективные, даже здесь, вступив на тропу не-человеческого знания, которое обещает превратить нас в нечто могущественное, свободное от ограничений собственного вида, в вечных странников, познающих чудеса мироздания.

Мы проецируем свою социальность и биологические привычки группового поведения (доставшиеся по наследству от приматов — здесь должны возмутиться сторонники потустороннего или инопланетного происхождения (homo sapiens) даже на ту область, где одиночество отточенного осознания — нормальное состояние вечно развивающегося существа.

Почему древние толтеки объединялись в "магические отряды"?

Тому есть несколько причин (в частности та, что была указана самим Кастанедой, — в виде отряда, сформировавшего единый энергетический кокон, проще достичь "третьего внимания"), но я остановлюсь на двух немаловажных обстоятельствах, о которых Карлос ничего не сообщил и, более того, сообщить не мог.

Несмотря на то что толтеки глубоко исследовали свое подсознательное и бессознательное (опираясь на сталкинг и перепросмотр), несмотря на всю свою многовековую мудрость, они все же оставались существами традиционными (то есть почитали "правило Орла", открытое древними видящими) и существами, уязвимыми перед социумом. Этим заявлением я ничуть не хочу преуменьшить их достижения. Просто мы должны взглянуть на бытие толтеков исторично и реалистически.

Никакая цивилизация (в том числе индейская) не допустит выхода одного из своих членов за пределы сети социальных координат. У желающего совершить такой «побег» есть три пути: стать абсолютным отшельником, чем поставить под вопрос само свое выживание (добровольный остракизм в любом обществе почти равен самоубийству), «замаскироваться» так, что никто не угадает под маской добропорядочного гражданина будущего беглеца, «узаконить» побег, превратив свое занятие в священный акт религиозного действа, что фактически требует создания касты или клана себе подобных.

Первый и второй путь для древних толтеков не существовали. Сталкинг как «маскировка» был им неизвестен — он стал открытием "новых видящих", которые столкнулись с мощным культурным и экономическим давлением захватчиков-конкистадоров, принесших чуждую религию, чуждый образ жизни и свирепость инквизиции, занимавшейся поиском и физическим уничтожением инакомыслящих.

Потому древние толтеки остановились на третьем пути. Они наделили Орла функциями, делавшими его Богом в глазах не столь развитых соплеменников. Они сделали его дар «священным», и этим оправдали себя в качестве особого клана.