Золотая дуга - Болдырев Виктор Николаевич (серия книг txt, fb2) 📗
— Но позвольте, Павел Павлович, — оловоносный пояс, отмеченный на вайей карте, повторяет очертания Золотой Дуги Северо-Востока!
— Да, это главная и самая важная закономерность нашей геологической провинции. Ее открыли Сергей Сергеевич Смирнов и Юрий Александрович Билибин. Об этом можно написать целый геологический роман.
Вот здесь, в Полоусном кряже, лежит наша жемчужина — Депутатский. Богатейшие в мире месторождения россыпного и рудного олова. Металла в руде поразительно много. Прииски дают самое дешевое в стране олово. В Депутатском — горно-обогатительный комбинат. Все его промышленные здания и сооружения проектировщики объединяют в один блок. Многоэтажные дома башенного типа вместят все население комбината и приисков…
— Башенные дома, в Верхоянской Тайге?
— Да… Собранные из силикатного бетона и стекла, со всеми коммунальными удобствами. Эти дома будут соединены крытыми галереями с обогатительным комбинатом, с торговым центром, школами, детскими садами и яслями, мастерскими бытового обслуживания, спортзалами. В этом фантастическом городе, на полюсе холода, будут зимние сады и оранжереи, неуязвимые для верхоянских морозов и пург. Как в Айхале — алмазном городе Якутии.
— Стоит ли устраиваться так капитально? Кончится оловянная руда, умрет и Депутатский…
Ивасих рассмеялся.
— Когда-то я тоже так думал. А на Северо-Востоке получается иначе. Двадцать пять лет назад возник рудник Эге-Хайя, а о людях не побеспокоились — настроили времянок, халуп да бараков одних. Вот и мучились, сидели на чемоданах, текучка в кадрах страшенная, на одних подъемных миллионы в воздух улетели.
— Но рудник в Эге-Хайя уже вырабатывается…
— Другой участок под руками — Кестёр, клад еще не тронутый. Да и Батагай стал уже центром целого рудного бассейна. И выходит: выгоднее построить раз, но как следует, чтобы все удобства у северян были не хуже, чем у вас в Москве.
А в Полоусном кряже, вокруг Депутатского, геологи разведали не только баснословные запасы олова, но и полиметаллические руды, перспективные россыпи золота. Депутатский будет неумирающим центром большого рудного узла.
— Здорово!
— Второе наше чудо — красавица Адыча и соседняя река Томно! Геологи напали там на богатейшие рудные жилы: олово, вольфрам, висмут, кобальт, мышьяк, медь, серебро, золото. И все это собрано в кулак в одних рудах. Просто кладовая природы какая-то! Построим Депутатский комбинат, примемся за Южно-Янский — комплексный. И это еще только начало. На склонах Верхоянского хребта, запирающего верховья Яны, обрисовывается целая провинция полиметаллических руд. Вероятно, сбудется предсказание Сергея Владимировича Обручева — новая полиметаллическая зона займет всю дугу хребтов от реки Томпо до низовьев Лены».
Тут мы задали вопрос, давно волновавший нас:
— Можно ли образно назвать огромную подкову хребтов Верхоянья, Колымы и Чукотки Золотой дугой?
Павел Павлович улыбнулся:
— Думаю, что да, и не только образно. Ваша фантазирующая братия — журналисты и писатели могут быть довольны. Без прикрас — самая настоящая золотая дуга, и притом величайшая. Совсем недавно золото нашли и в южной части Верхоянского хребта, ив северной — в хребтах Хараулахский и Орулган. А в боковой его цепи — в хребте Кулар мы разведали новый богатейший золотоносный район. Там, на западном конце Золотой дуги, полным ходом работает механизированный прииск. Золотоносные поля геологи обнаружили и в горах Полоусного кряжа, поблизости от Депутатского. Давно золотит и Адыча.
По-видимому, — продолжает он, — янское золото затмит в ближайшие годы янское олово. Посмотрите, Батагай очутился в центре огромного рудного кольца. Давно я на Северо-Востоке, поседел тут, но просто дух захватывает от наших перспектив. Должен признаться — жизнь опережает нас, ставит новые и новые проблемы. Приходится догонять. Впрочем, эти проблемы по плечу нашему времени.
Еще Дальстрой начал прокладывать дорогу, соединяющую нас с Хандыгой. Этот поселок стоит на берегу Алдана, у Великой Якутско-Колымской автомобильной трассы. Там скоро будет большой речной порт с мощной перевалочной базой. Когда ликвидировали Дальстрой, дорогу перестали строить. Сейчас эта дорога необходима нам как воздух! Она пройдет от Хандыги через Томпо, к Адыче, поможет выстроить Южно-Янский обогатительный комбинат и заполучить самое дешевое в мире олово, вольфрам, висмут, кобальт, мышьяк, медь, серебро. Одновременно облегчит решение острейшей проблемы. Мы накануне энергетического голода. Дизельные электростанции, пожирающие массу горючего, нерентабельны и не в состоянии утолить этот голод. — Ивасих задумчиво потер лоб и указал на Адычу: — вот где лежит ключ к этой проблеме…
Еще в Якутске мы услыхали о споре проектировщиков, показавшемся фантастическим. Одни предлагали строить на Яне атомную электростанцию, другие — гидроэлектростанцию. Ивасих, ветеран Севера, был убежденным сторонником строительства гидроэлектростанции.
— Да посмотрите же, посмотрите… — волнуется он, — Адыча больше половины стока всего Янского бассейна несет в Яну. Река горная, с теснинами, ее легко перехватить плотиной. Энергии хватит на все наши обогатительные комбинаты, на рудники Эге-Хайя. А Южно-Янский комбинат, который мы построим на Адыче, получит не только энергию, но и драгоценную воду, необходимую для обогащения уникальных руд! И дорогу от Хандыги гидростроители построили бы моментально. Она станет навсегда дорогой жизни Верхоянского рудного бассейна.
Карта ожила в руках Ивасиха. Ну и здорово изменились времена. В 1933 году бассейн Яны был дик и пустынен. Главной проблемой тогда был вьючный транспорт: как достать десяток-другой вьючных лошадей для геологов.
Мертвая петля
Малыш был одним из пионеров рудного Верхоянья.
Благополучно перевалив хребет, он достиг Верхоянска. Весна 1933 года наступила ранняя, дружная, санный путь едва держался.
Старожилы в один голос уверяли, что до Индигирки снежным путем уже не добраться. И главное — не успеть перебраться до ледохода через Индигирку, на правый берег ее, где расположился якутский колхоз, занимавшийся табунным коневодством. Малыш с верным каюром ринулся по тающему тракту. В пути времени не теряли: не распивали, как обычно, часами чай на бивуаках, ехали ночью по окрепшему насту. Последние сутки пришлось тащить нарты по раскисшему снегу и проталинам. Выбившись из сил, все-таки достигли Индигирки. Позади остались шестьсот километров невероятно трудного пути…
Опоздали на несколько часов! Начался грозный северный ледоход. По реке плыли стада огромных льдин. Выползая на берег, они громоздились в высокие барьеры. Малыш не смирился. Купил у местных рыбаков лодку, попрощался с каюром и устремился в ледяное месиво. Плавать он не умел и шел на смертельный риск. Страшно вспоминать этот поединок. Льдины напирали со всех сторон, стискивали лодку, доски прогибались и трещали, руки покрылись ссадинами и синяками. Чудом он достиг правого берега. Переправа в ледоход через Индигирку запомнилась Малышу на всю жизнь.
Слух об этой переправе быстро облетел Верхнюю Индигирку, и, может быть, поэтому Малышу удалось быстро законтрактовать отличных вьючных лошадей.
На базе экспедиции не ждали появления Малыша с лошадьми к назначенному сроку, и товарищи встретили его с триумфом. Отряду Малыша поручили геологическую съемку хребта Тас-Хаяхтах на водоразделе между Индигиркой и Яной.
Решили окружить Тас-Хаяхтах петлей маршрута и совершить по пути боковые выходы в горные долины. Казалось просто невероятным в короткое северное лето обойти громадный, совершенно неисследованный и безлюдный хребет. Но Малыш, еще не выступив в поход, твердо знал, что пройдет маршрут и выведет отряд к финишу.
Отряд двинулся в путь и выполнил невозможное — обошел хребет в одно лето, проник в загадочные его долины и нашел то, что искал… Путешествие напоминало скачку с препятствиями. Геологи пережили много удивительных приключений. Одно из них чуть не стоило Малышу и его товарищам жизни…
