Мой Карфаген обязан быть разрушен - Новодворская Валерия Ильинична (читаем книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Валерия Новодворская

Мой Карфаген обязан быть разрушен

Об авторе от автора

Автор этих лекций — катакомбный историк. Это значит — не патентованный, без лицензии и диплома истфака.

До 1991 года ни один честный диссидент не мог учиться или защищаться на историческом, ибо история была мертвой зоной КПСС, КГБ и прочих милых организаций. А до 1991 г. автор успел перечитать всех русских и половину импортных историков из сундуков Иностранки, этого оазиса чистой науки, куда пускали всех и давали все, даже Шпенглера, видно, рассчитывая, что владеющих до такой степени иностранными языками в России или не найдется, или они сбегут за кордон, или просто погоду не сделают. Так что на истфак стало идти незачем. Можно было смело идти и читать лекции юным историкам в РГГУ и других местах. Автор и пошел.

К тому же автор, родившийся в 1950 г., успел впутаться в историю в прямом и переносном смысле, создав в Инязе еще в 1969 г. подпольную студенческую организацию с далеко идущими задачами: свержение власти КПСС вооруженным путем, народное восстание, построение капитализма, ликвидация Варшавского договора, роспуск СССР… Примерно это же и значилось в листовках, которые автор открыто бросал с балкона Дворца Съездов 5 декабря 1969 г., в день Конституции, на опере «Октябрь». Потом, естественно, было Лефортово, статья 70 об антисоветской пропаганде, казанская спецтюрьма… А потом, после 1972 г., было полно столь же детективных историй: контрабандное поступление на иностранный факультет пединститута, его контрабандное окончание, участие в диссидентском движении, тиражирование Самиздата, листовки, листовки, листовки, аресты, аресты, аресты… Горбачевская перестройка 1986 г. застала автора в Лефортово, но благодарности за освобождение бедный Михаил Сергеевич не получил. Далее был создан ДС — Демократический Союз, и все повторилось: митинги, листовки, демонстрации, разгоны, избиения, аресты. ГКЧП автора посадить не смогло: автор уже сидел в Лефортово с мая 1991 г. за предложение опять-таки свергнуть власть КПСС вооруженным путем — после Вильнюса. С тех пор выпущенный окончательно подчистую отовсюду автор ведет оседлый образ жизни, пишет статьи в крутой либеральный еженедельник «Новое время» и даже допущен там в члены редколлегии, но порох держит сухим на случай возвращения коммунистов к власти. Автора больше не сажают, но два года, с 1995 по 1996-ой, судили за нежелательную, непатриотическую, неприемлемую для коммунистов и национал-"патриотов" трактовку русской истории, то есть почти как генетиков и кибернетиков — за лженауку, причем буржуазную. То есть за данный курс лекций. Так что автор — не только участник истории, но и ее соучастник, а книга сия — чуть ли не триллер. По крайней мере, саспенс и боевик. Не хуже Дэвида Линча с его «Твин Пикс».

Так что рекомендую этот труд массовому читателю.

Вступление. Вы рисуйте, вы рисуйте, вам зачтется…

История России еще не написана. Она — не картина, но только набросок, эскиз. Потому что картина эта живая, в ней продолжается война, наша вечная гражданская война за право написать и озаглавить историю своей страны, добыть ее, отнять у живописцев иной, враждебной школы, озаглавить, вставить в золотую раму и отнести в музей. И будет она там висеть, как истории других, богатых и благополучных государств, как экспонат для туристов, среди паркетов, золотых литеров, витрин и алмазов, как наконец-то краеугольный камень, основа бытия.

Тогда на картине остановится действие, фигуры застынут, и будет ясно, кто победитель и куда нам плыть. Каждый из нас, прогрессоров, флибустьеров, идеалистов хотел бы порулить Россией. У каждого свои карты, свои лоции, свой компас.

Россия — гигантский корабль, дредноут, броненосец. Я веду ее туда, где из горьких вод Атлантики поднимается окрыленный и мощный символ свободного мира: грозная и прекрасная женщина со светочем и книгой, осеняющая и возглавляющая всех, кто готов стать под знамена свободы и знания, независимости, гордыни и мужества. Россия должна уплыть на Запад: с Магаданом, Якутией, Уральским хребтом, Байкалом. И сколько бы канатов ни пришлось обрубить, сколько балласта ни пришлось сбросить, я не пожалею и не остановлюсь. И не оглянусь назад.

Эти лекции были прочитаны несколько раз в РГГУ у Юрия Афанасьева, одного из лоцманов этого нашего Плавания к берегам Свободы. Эти лекции носились в воздухе времени с XVI века, когда Избранная Рада впервые поняла на государственном уровне, что Россию нужно спасать, тянуть за уши из болота, потому что Восток — это болото. Наша история — это вечный бой над вечным крахом за право уйти из тоталитарной пустыни в Землю обетованную, на Запад, в атлантизм. В нашей истории дуют жестокие ветры и горят костры, в ней мы, западники, наследники славянской и скандинавской традиций, сражаемся с носителями византийской и ордынской традиций, изгоняя их из сердца, из генов, из памяти, из политической жизни. Нас мало, мы тонкой струйкой пробиваемся из тысячелетних песков, нас четыре века, начиная с процесса Юрия Крижанича, травят, изгоняют, пытают, казнят, вычеркивают и запрещают. Но мы воскресаем каждое утро, чтобы идти на смерть каждую ночь, но мы тянем страну за собой и вписываем в ее историю единственно достойные строки — своей кровью, и однажды мы не умрем. И тогда Статуя Свободы будет стоять на одном из Соловецких островов: над Беломорканалом, над Кремлем, над Гулагом и Лубянкой, как вечный символ нашей победы. Мы десантники Запада на русской земле, мы пришли сюда с варягами в VIII веке, и мы никому не отдадим наш плацдарм.

Мы уничтожаем советское прошлое, как следы некоего вечного Карфагена, империи Зла, которая должна уступить место юному, блестящему, благородному Риму — демократии Запада, нашей Атлантиде. Наша глава в истории — не только знание, но и сила. Обнаженный меч. Вызов, брошенный рабству, глупости, тирании, социализму, коммунизму, фашизму. И, как писал в своей книге «Россия в концлагере» Иван Солоневич, возьмите этот курс лекций, читайте и боритесь. И вот вам посох в дорогу, посох и подорожная: стихотворение Николая Смолкина, рядового викинга из нашего карраса.

Катон, я тоже знаю Карфаген,

Что твоего коварней и жесточе,

Я кличу смерть его, я смерть ему пророчу,

Зову небытие и насылаю тлен…

Струится нить, плетут судьбу, кружа,

Любовь и ненависть, как два крыла у птицы,

И мчатся боевые колесницы,

Жизнь воздвигая, чью-то жизнь круша.

Мой Карфаген — в кровавом кумаче,

Мой Карфаген — в налитых кровью звездах,

Мой Карфаген — в их покаяньях поздних

И к страшному труду готовом палаче.

Мой Карфаген — инстинкт овечьих стад,

Мой Карфаген — в овчарнях и овчарках.

Катон, кому-то снова кровью харкать,

Как две и больше тысяч лет назад.

И этому, Катон, лежать в золе -

Хоть это и одна шестая суши,

Катон, я полагаю, на Земле

Мой Карфаген обязан быть разрушен.