Римская империя. Величие и падение Вечного города - Якушина М. К. (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Таким образом, Иисус был распят, как ещё один восставший, заслуживший это в общем-то вполне банальное с точки зрения римских властей наказание. Казалось, что на этом все кончится. Ни один римлянин в то время не мог бы себе даже вообразить, началом каких великих событий послужит эта заурядная казнь.
Глава 2
Династия Августинов
Вопрос наследования
Августу было уже за семьдесят, когда он начал задумываться о смерти. Настало время выбрать себе преемника, человека, который стал бы следующим принцепсом в Риме. Если бы он был царем, то после его смерти престол автоматически перешел бы к ближайшему родственнику усопшего правителя, но здесь все было куда сложнее. Август был первым принцепсом, и не было никакого традиционного способа выбора того, кто займет этот пост после его смерти. Создание какой-то традиции, которая позволила бы обеспечить порядок наследования вновь созданного титула, а кроме того, дала бы возможность занять этот пост людям, способным сохранить и приумножить наследие императора, стало насущной необходимостью.
Августу было совершенно ясно, что если он не успеет назвать своего преемника, то многие полководцы решат воспользоваться открывшейся возможностью захватить престол Империи, используя поддержку своих солдат, и тогда неизбежно начнется новая гражданская война. Поэтому необходимо было не только немедленно выбрать следующего принцепса, но и заставить народ и сенат с радостью принять выбранную кандидатуру. Вполне естественно, что ему хотелось назначить на этот высокий пост кого-либо из своих родственников. Самой очевидной кандидатурой для передачи должности мог бы быть сын, но у Августа не было родных сыновей. Его единственным ребёнком была дочь, Юлия, которая расстроила отца своим легкомысленным и порочным нравом и в конце концов вызвала в нем отвращение. Ее поведение было жестокой насмешкой над попытками Августа улучшить нравы граждан Империи, поэтому он в гневе отправил дочь в бессрочную ссылку.
Первым мужем Юлии был Марк Випсаний Агриппа, близкий друг и советчик Августа ещё со школьных времён. Пока будущий принцепс, который мало что понимал в военном деле, сражался за власть над Империей, именно Агриппа воевал и выигрывал битвы для своего бывшего соученика и дал ему возможность заниматься политикой, не заботясь об усмирении мятежных. После наступления мира он наблюдал за перестройкой Рима и создал самый прекрасный храм в городе, Пантеон (посвящённый всем богам), и, кроме того, протянул несколько акведуков, обеспечивших водоснабжение столицы. У Агриппы и Юлии было пятеро детей, из них три сына. Таким образом, у Августа ещё до смерти его искреннего и преданного друга, последовавшей в 12 г. до н. э., появилось пятеро внуков. Двое старших сыновей этой четы, Гай Цезарь и Луций Цезарь, были очень многообещающими молодыми людьми. Безусловно, один из них оказался бы достойным кандидатом на титул принцепса после смерти Августа, но во 2 г. н. э. Луций заболел и умер в Массилии (Марсель). Его брат, будучи ещё юношей, отправился в небольшую военную экспедицию в Малую Азию, где был ранен в бою и в 4 г. н. э. скончался по пути домой. Младший сын Агриппы и Юлии, который родился уже после смерти своего отца, оказался сумасшедшим и поэтому постоянно находился под опекой.
У Августа осталось две внучки, но одна из них, которую тоже звали Юлией, была во всем похожа на мать. Она отличалась точно такой же беспечностью и любовью к удовольствиям, и поэтому вскоре после совершеннолетия непреклонный дед отправил в ссылку и ее. Он не собирался терпеть в своих внуках то, что ненавидел в их матери, и к тому же распутство Юлии-младшей воспринял как очередное оскорбление своим попыткам сделать жизнь римских граждан более достойной в нравственном отношении. Сам он всегда являл собой пример высочайшей морали, поэтому видеть, как родственники разрушают все то, что с таким трудом создавалось руками императора, было выше его сил.
Юлия прожила в изгнании двадцать лет, но ей так и не позволили вернуться в Рим. Август решил забыть о ее существовании и свято исполнил свое намерение, начисто выбросив из головы беспутную внучку. Таким образом, оставалась только вторая дочь Юлии-старшей, по имени Агриппа, о которой мы ещё будем говорить позже.
После всех трагедий, преследовавших его в личной жизни, Август был снова вынужден вернуться к кандидатуре своего приемного сына Тиберия. Хотя он не был кровным родственником, но принцепс официально усыновил его, а в Риме того времени это имело очень большое значение. Вдобавок он был родным сыном любимой жены Августа и членом аристократического рода Клавдиев по матери. По отцу Тиберий принадлежал к не менее аристократической семье Юлиев. По этой причине соответствующую династию императоров Рима, которая началась с Августа, нередко называют линией Юлиев — Клавдиев.
К тому времени, как принцепс задумался о преемнике, его пасынок был взрослым мужчиной около пятидесяти лет, заслуженным и прославленным полководцем. Кроме того, это был честный, добросовестный человек и строгий поборник морали. Без сомнения, из Тиберия должен был выйти отличный правитель. К сожалению, его характер оставлял желать лучшего: суровый и замкнутый (особенно с тех пор, как под давлением приемного отца вынужден был развестись с любимой женой), Тиберий не вызывал ни в ком особой любви. В этом нет ничего удивительного: тяжкий удар в молодости повлиял на его характер, необходимость жить с нелюбимой женщиной и затем долгая ссылка сделали его мрачным и замкнутым, лишили стремления к обществу и в конечном счете просто озлобили. Несмотря на все это, он был единственным возможным преемником Августа и его достоинства, хотя и не включавшие в себя личное обаяние, были неоспоримы.
Позднее многие историки утверждали, что он сам организовал свое избрание на пост принцепса, с помощью своей матери Ливии прибегнув к самым подлым трюкам. Эти люди рассказывают, что он отравил внуков Августа и способствовал смерти своего отчима. В действительности же все это очень сомнительно. Писатели, которые представляют все в таком свете, спустя два поколения являлись членами сенаторской партии и сожалели о так называемых добрых старых временах, которые представлялись им куда лучше, чем были на самом деле. Они ненавидели императоров, положивших конец существованию Республики, и любили рассказывать о них самые неправдоподобные истории. В наше время, естественно, трудно судить таким образом об уважаемых и маститых историках, таких, как, например, Тацит, но для них те времена были куда ближе, и люди представали не в виде отвлеченных фигур, а в виде вполне реальных личностей, приложивших руку к событиям, которые не вызывали восторга у сенаторов. Они потеряли все свое влияние под давлением все возрастающего могущества единовластных правителей Империи и вряд ли были в состоянии быть объективными по отношению к людям, которые оттеснили их от кормила власти. Как бы то ни было, но во времена Республики сенат пользовался огромным авторитетом, который сошёл на нет благодаря созданию принципата, и трудно винить людей за то, что кое-кто был этим весьма недоволен.
Наконец, в 14 г. н. э. (767 г. AUC) Август умер. Ему было семьдесят семь лет, и из них сорок три года он правил Римской империей. Почти что последние слова, которые он произнёс, обращаясь к тем, кто собрался у смертного ложа, были: «Как вы думаете, я хорошо сыграл пьесу своей жизни? Если да, рукоплещите мне!»
Безусловно, его жизнь заслуживала этих аплодисментов. Империя прочно стояла на ногах, а пять миллионов городских жителей и почти сотня миллионов поселян, составлявших ее население, жили в мире. Столетия жестокой борьбы, из которых состояла древняя история Рима, закончились расцветом, который принесло «мировое правление», и все это благодаря огромным усилиям Августа.
