Византия на путях в Индию - Пигулевская Н. В. (книги бесплатно TXT) 📗
Провинция Аравия, организованная императором Траяном,42 имела ряд крупных городов, огражденных мощными стенами. Эта область также "изобилует предметами торгового оборота".43
Сведения "Полного описания мира" о землях, находившихся за пределами ромейской державы, и о внешней торговле также представляют большой интерес. В этом отношении большое значение приписывалось Месопотамии и Осроене, пограничным с Ираном провинциям. Из городов названы Нисибин и Эдесса, которые, благодаря "мудрости богов и императора", с успехом "противостоят" персам. Возможно, что сирийскому происхождению автора трактата следует приписать особую похвалу, с которой он отзывается о жителях этих городов, называя их "благородными" (bene nantes) и "богатейшими" (divites), украшенными всяческими добродетелями (omnibus bonis ornati sunt). Главной причиной их благополучия и преуспеяний является то, что они "страстные торговцы и приходят к доброму согласию со всеми провинциями" (ferventes negotiis, et transigentes cum omni provincia bene). То, что они были "весьма острыми в торговле" (in negotio valde acutos), способствовало сосредоточению в их руках торговли с персами, "во всей земле ромейской" они продавали те товары, которые получали от персов, и продавали персам имперские товары, за исключением меди и железа.44 Металлы запрещалось продавать персам, так как это было сырье, которое могло послужить "врагу" для изготовления оружия. Этот запрет действовал и в VI в., как это видно из сведений о торговле в Амиде во время персо-византийской войны при Каваде I, длившейся с 502 по 506 г.45
В сирийских областях империи обмен не ограничивался местными продуктами и изделиями. Сюда доставлялись китайские и индийские товары, которые, проходя через руки купцов, доставлялись затем в отдаленные города империи. В "Батнане, городе в Артемузе", по сообщению Аммиана Марцеллина, в начале сентября происходила ежегодная ярмарка. Батнан расположен на древнем караванном пути, соединявшем Антиохию и ее порт Селевкию с Эдессой в Междуречье. Занимая положение между Берое (Алеппо) на западе и Иерополем (Мембидж) на востоке, Батнан был "отделен от реки Евфрата небольшим расстоянием", благодаря чему ему был доступен водный путь из Персидского залива. Батнан был "переполнен" богатыми торговцами (refertum mercatoribus opulentis), а на ярмарку в сентябре каждого года туда съезжалось для покупки товаров "множество людей всякого имущественного состояния" (ad nundinas magna promiscuae fortunae convenit multitudo). Сюда привозились на продажу товары, "которые посылались индами, серами и многими другими" и доставлялись сушей или морем.46 Приведенные данные говорят о живом обмене в IV в. между областями империи и лежавшими далеко за ее пределами странами.
В "Описании" названа Бостра, "о которой говорят, что она имеет большую торговлю" (quae negotia maxima habere dicitur), благодаря тому, что находится вблизи "персов и сарацин". Для автора "Описания" Аравия - название провинции восточно-римской империи, сарацины же - свободно кочующие бедуины, с которыми находились в торговых сношениях пограничные области империи. Характеристика арабов-бедуинов повторяется в различных источниках. Арабы, по мнению автора "Описания", надеются "провести свою жизнь в грабежах" (rapina sperantium suam vitam transigere). Интересно и сообщение о наличии у них матриархата, хотя слова автора звучат несколько неуверенно, - "говорят, что ими правят женщины".47
Общая характеристика внутренней торговли Византии в IV в. вышла из-под пера автора, лично заинтересованного во всем, о чем он пишет. Как торговец он дал сведения о том, что его интересовало в наибольшей степени, о товарах и их качественных преимуществах в том или ином городе. Развитие производительных сил в империи, несомненно, оказалось под воздействием этого живого обмена, торговли; этому явлению дал объяснение Маркс. "Развитие торговли и торгового капитала повсюду развивает производство в направлении меновой стоимости, увеличивает его размеры, делает его более разнообразным...".48 Пестрая картина, набросанная "Полным описанием мира", полностью подтверждает именно это положение. Внутренний обмен в восточных областях империи был интенсивным, он поддерживался и развивался также благодаря широкому обмену с другими странами Востока, откуда вывозились как готовая продукция, так и сырье.
Картина, данная памятником середины IV в., характерна именно для этого времени, когда рабовладельческие основы общества были еще сильны. Тремя веками позднее такого рода характеристика уже не могла иметь места, так как развитие производительных сил значительно тормозилось несоответствием производственных отношений. Обострение классовой борьбы, разложение рабовладельческой формации и зарождение новых отношений создавали новые условия жизни городов и их торговли.
ОРГАНИЗАЦИЯ ТОРГОВЛИ В РАННЕЙ ВИЗАНТИИ
Организация торговли в империи все еще недостаточно изучена, поэтому даже ограниченное число данных, которые могут дать представление об этой стороне жизни Византии, необходимо привлечь. Это тем более важно, что сведения о широком обмене, как местном, так и заграничном, касаются восточных областей империи. Развитие торговли в ранней Византии тесно связано с наличием многочисленных городов. Маркс писал: "Связь торговли с городским развитием, с другой стороны, обусловленность последнего торговлею понятны, таким образом, сами собой".1 Для изучаемого периода это развитие торговли является следствием все тех же общественных явлений, которые получили свою форму и достигли полного расцвета еще в предшествующий период. Основоположники марксизма указывают на развитие торговли на основе рабовладельческого общества.2 Византийская империя до VII в. продолжала, в известной степени, жить производственными отношениями, сложившимися в рабовладельческом обществе, и медленно переходила к производственным отношениям, характерным для феодальной формации.
Волна восстаний и резкого обострения классовой борьбы на рубеже VI и VII вв. глубоко поколебали основы рабовладельческой системы в восточных областях империи. Трещины, которые дала эта система за два-три века ранее, стали зияющими. Ожесточенные формы классовой борьбы подорвали господствующее положение рабовладения, тем не менее надолго сохранившегося в византийском обществе. Источникам случается отмечать участие рабов в восстаниях и в последующей истории классовой борьбы в Византии, имевшей своеобразный характер в отдельных проявлениях.3
Развитие торговли и относительно благоприятное состояние городов восточных областей Византии в IV-V вв., о котором согласно сообщают источники, поддерживалось рабовладельческим обществом. Это видимое благополучие зиждилось на тяжелом положении низших слоев общества. Крестьянские общины, колоны и рабы тяжким трудом добывали сельскохозяйственные продукты.
Взимая налоги и ренту, государство и землевладельцы захватывали не только излишний, но и необходимый для пропитания продукт, обрекая широкие слои непосредственных производителей на систематическое недоедание и периодические голодовки. Условия работы ремесленников в эргастериях были тяжелыми, преимущественно эти большие мастерские обслуживались рабами (mancipia). Мелкие ремесленники, которые домашним способом производили и тут же продавали свой товар, часто попадали в зависимость от перекупщиков и, обязанные вносить непосильные налоги, разорялись.
Жизнь городов и торговля складывались на основе эксплоатации, частых поборов и угнетения непосредственных производителей. Не говоря о полном юридическом бесправии рабов, положение колонов и мелких ремесленников было тяжелым во всех отношениях.
Достаточно указать на то, что законодательные акты IV в., вошедшие в состав Юстинианова собрания законов, закрепляли и привязывали к своему роду занятий ремесленников и работавших в государственных мастерских. В ряде случаев эти обязанности были наследственными. В частности монетарии, т. е. работавшие на монетных дворах империи, не только не имели права покидать своих обязанностей, но, чтобы сделать для них невозможным бегство или сокрытие своего звания, им ставили клеймо на руку - "государственные буквы", или "стигматы", с тем, "чтобы таким образом их можно было опознать".4 Строго запрещалось укрывать рабов царских ткацких мастерских (textrini nostri mancipia)5 или "предоставлять убежище беглым, из числа семей, занятых в гинекеях", - больших текстильных мастерских.
