СверхНОВАЯ правда Виктора Суворова - Хмельницкий Дмитрий Сергеевич (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Использование разногласий в капиталистическом мире для развития отношений с Германией [61] полностью соответствовало внешнеполитической линии, разработанной ЦК партии большевиков во главе с Лениным. Начало деятельности в рамках достигнутого Россией и Германией в феврале 1921 г. тайного соглашения о «восстановлении немецкой военной промышленности», вопреки положениям Версальского мирного договора, было санкционировано лично В. И. Лениным, [62] однако процесс активного взаимодействия с рейхсвером разворачивался уже после отхода Ленина в 1922 г. от полноценной политической деятельности в связи с болезнью.
Эту традицию тайных дел с Германией унаследовал Сталин. Поначалу (здесь и далее я излагаю события так, как они описаны в книге Т. С. Бушуевой и Ю. Л. Дьякова «Фашистский меч ковался в СССР») встречи военных и политических руководителей двух государств предусматривали возможность установления контактов в случае конфликта одной из стран с Польшей (так и произошло в сентябре 1939 г.), служившей опорой Версальской системы на востоке Европы. Далее сотрудничество России и Германии обрастало новыми идеями: Россия, получая иностранный капитал и техническую помощь, могла повышать свою обороноспособность, а Германия взамен располагала совершенно секретной базой для нелегального производства оружия, прежде всего танков и самолетов. (Именно они, как известно, и определили ход сражений Второй мировой войны.) Глава рейхсвера генерал Г. фон Сект видел в этом союзе возможность обойти наложенные Версальским договором военно-технические ограничения. Русские, по мнению фон Секта, могли бы при необходимости обеспечивать поставки боеприпасов для рейхсвера и в то же время сохранять нейтралитет, если возникнут международные осложнения. [63] Он-то и начал практическую реализацию сближения с РККА.
Советско-германское сотрудничество постепенно набирало силу. И вот 16 апреля 1922 г. в итальянском городе Рапалло министры иностранных дел двух стран, Г. Чичерин и В. Ратенау, поставили подписи под договором, [64] который хотя и не имел секретных военных статей, тем не менее его важнейшим результатом стала политическая база для советско-германского военного сотрудничества, начало которому было положено ранее.
Договор был заключен при следующих обстоятельствах. В начале 1922 г. советское и германское правительства получили приглашение участвовать в международной конференции, которая открылась 10 апреля в Генуе. Эта конференция была плодом смелой политики британского премьера Д. Ллойд Джорджа, направленной на возобновление связей с Германией и Советской Россией, изгоями в европейском сообществе. Советскую делегацию представляли наркоминдел Г. В. Чичерин, руководитель наркомвнешторга Красин и заместитель народного комиссара по иностранным делам Литвинов. Однако конференция не оправдала надежд частично из-за твердой оппозиции Франции идеям Ллойд Джорджа (Франция осталась смертельным врагом и Германии, и Гитлера; прежде всего в ней автор «Майн камф» видел силу, способную воспрепятствовать его экспансионистской политике и завоеванию господствующих позиций в континентальной части Европы), частично из-за того, что Великобритания и Советская Россия не смогли договориться относительно долгов и обязательств. Позиции сторон невозможно было сблизить никакими ухищрениями.
Итак, после того, как советской делегации в Генуе не удалось ничего добиться от западных союзников, она достигла соглашения по тому же кругу вопросов с германской делегацией, подписав его в Рапалло 16 апреля 1922 г. (Ситуация, в которой было заключено данное соглашение, имеет много общего с обстоятельствами подписания советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 г., в связи с чем последний часто называют «вторым Рапалло».) Дипломатические отношения были восстановлены, взаимные претензии по итогам Первой мировой войны были сняты, и, как следствие, военное сотрудничество получило прочный политический фундамент.
По мнению историков Дьякова и Бушуевой, «союз с Россией был единственным средством, с помощью которого Германия могла отплатить за унижение Версалем». [65] Рапалльский договор, каким бы внезапным и поспешным он ни был, оказался достаточно долговечным. Формально он оставался в силе почти 20 лет — до нападения фашистской Германии на СССР. Георгий Чичерин, заключавший договор, назвал его символом вынужденного сотрудничества обоих международных «козлов отпущения» — Германии и России. [66]
Демонстрация солидарности против союзных держав на Генуэзской конференции (позднее подобной же солидарностью было проникнуто, в частности, Заявление советского и германского правительств от 28 сентября 1939 г., в котором содержался призыв к Англии и Франции прекратить войну с Германией, в противном случае именно они «будут нести ответственность за продолжение войны», а правительство Германии и СССР будут вынуждены консультироваться друг с другом о «необходимых мерах» [67]) была сокрушительным ударом по западным союзникам, и это оказало большое влияние на дальнейший ход международных событий.
И августа 1922 г., спустя всего лишь четыре месяца после того, как советская делегация на конференции в Генуе внесла предложение о всеобщем сокращении вооружения, было заключено временное соглашение о сотрудничестве рейхсвера и Красной армии (поистине, германо-советские отношения 1939 г. — начала 1940 г., о которых речь пойдет позднее, развивались уже по ранее апробированному сценарию).
Сотрудничество обеих стран принимает разнообразные формы: взаимное ознакомление с состоянием и методами подготовки обеих армий путем направления состава на маневры, полевые учения, академические курсы; совместные химические опыты (!); организация танковой и авиационной школ (!); командирование в Германию представителей советских управлений (Управления Военно-Воздушных сил, Научно-технического комитета, Арт-управления, Главсанупр и др.) для изучения отдельных вопросов и ознакомления с организацией ряда секретных работ. [68]
Так, в 1924 г. в Липецке была создана авиационная школа рейхсвера, просуществовавшая почти десять лет и замаскированная под 4-ю эскадрилью авиационной части Красного Воздушного флота. Как утверждают Бушуева и Дьяков, многие, если не большинство немецких летчиков (Блюмензаат, Гейнц, Макрацки, Фосс, Теецманн, Блюме, Рессинг и др.), ставших позднее известными, учились именно в Липецке. [69]
По Версальскому договору (ч. 3 ст. 171) Германии запрещалось, как уже было сказано, иметь танки, и рейхсвер должен был обходиться без них. Но дальновидный фон Сект неоднократно проводил мысль о том, что танки вырастут в особый род войск наряду с пехотой, кавалерией и артиллерией. Поэтому, следуя данному тезису, немцы с 1926 г. приступили к организации танковой школы «Кама» в Казани. [70] Подготовленная в «Каме» плеяда танкистов, среди которых было 30 офицеров, облегчила позднее быстрое создание германских танковых войск…
Наиболее засекреченным объектом рейхсвера в СССР являлась «Томка», в которую немцы вложили около 1 млн марок. Это была так называемая школа химической войны, располагавшаяся в Самарской области, в непосредственной близости от территории автономной республики немцев Поволжья.
Между тем ч. 1 ст. 171 Версальского мирного договора запрещала Германии как пользование удушливыми, ядовитыми и тому подобными газами, всякими аналогичными жидкостями, веществами или способами, так и ввоз их в Германию.
