За семью печатями - Сидоров Георгий Алексеевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
«Ну и дела! Под землю ушли руины погибшей древней цивилизации, и никто об этом не знает… Остались какие-то смутные воспоминания в виде преданий и легенд. Больше ничего. Интересно, почему она погибла?» – думал я, разглядывая застывшую перед собой стену. – Налицо следы чудовищного разрушения. Что же здесь взорвалось, если каменные блоки в десятки, а может и в сотни тонн весом, как бабочки летели по воздуху?»
На секунду я попытался представить тот ад, который когда-то бушевал на этом месте, и мне стало не по себе.
«Интересно, когда всё это произошло? – размышлял я. – Наверное, в Первую великую мировую войну, ту самую, которая осталась на памяти человечества как война богов и титанов. В мифе говорится, что титаны забрасывали богов гигантскими камнями, а боги жгли их огнём молний и обрушивали на оппонентов чудовищные ураганы. Всё правильно. Камни на самом деле имели место, только не боевые, а те, что разлетались в разные стороны после обрушения зданий пирамид и храмов. Интересно, что это было? – опять подошёл я к каменной кладке. – Основание какого-то огромного каменного комплекса. Может, это была терраса, что-то наподобие Баальбекской. А может, всё, что уцелело от гигантской пирамиды? Надо попробовать выяснить. Платформу хотя и плохо, но всё ещё видно. Вот бы её измерить!» – посетила меня внезапная идея.
Но выйдя на дневную поверхность и взглянув на небо, я понял, что всю намеченную работу придётся делать завтра. Солнце почти коснулось горизонта, а значит, через час станет совсем темно. Решение пришло в голову мгновенно. Безусловно, ночевать удобнее всего рядом с кладкой у стены. Под землёй укрытие лучше не сыскать. Жаль, что я не нашёл его раньше, перед снегопадом. Час ушёл у меня на поиски сушняка. И когда совсем стемнело, в подземной нише у циклопической стены горел приличный костёр. Дым от него подымался куда-то к верху. Рядом с огнём было тепло и уютно. Наскоро поев, я решил, что перед завтрашней трудной работой хорошо бы как следует выспаться. Но как я ни старался уснуть, сон не приходил. Слишком сильны были впечатления от увиденного. Глаза видели, руки трогали, а сознание отказывалось верить реальности. Глядя на пляску пламени, я никак не мог понять сам себя:
«Ну, что здесь было для меня новым? Да ничего! Я же хорошо знал, что в этих местах тысячи лет назад процветала высокоразвитая орианская цивилизация людей белой расы – наших предков».
Но знать – одно, а убедиться своими глазами – совсем другое. Увиденное потрясло меня до глубины души.
«Но почему отказала интуиция? – размышлял я. – Она же меня никогда не подводила? Неужели над всей этой гигантской территорией, начиная от Таймыра, заканчивая Подкаменной Тунгуской, а может, и южнее, наложено особое заклятие «вечного сна». И оно до сих пор отлично работает. Люди ходят, смотрят себе под ноги, бурят скважины, что-то строят, но ничего подозрительного не замечают. А если и видят, то относят всё это к причудам природы. А может, всё дело в бездне времени. Если великая катастрофа произошла 40-45 тысяч лет назад, какие следы от неё могут остаться? Практически никаких! За такой гигантский срок все руины ушли под землю, и на поверхности почти ничего не осталось…»
Интуиция наверняка мне что-то шептала, но я не прислушивался к её шепоту, потому что думал совсем о другом. Скорее бы найти в этих дебрях загадочного старика Чердынцева…
«А может, это одно из моих очередных посвящений? – вдруг ни с того, ни с сего пришло мне в голову. – Когда я, наконец, найду, кого ищу, он меня спросит, что я по дороге увидел? И если окажусь слепым, то он мне велит убираться восвояси. Нет, дорогой дедушка, я не влип. Завтра же, пускай шагами, но всё равно измерю эту платформу и нанесу её на свою карту…»
С такими радужными мыслями я медленно погрузился в сон. Усталость взяла своё, и я почти до утра спал, как убитый. Разбудил меня нестерпимый холод. Вскочив на ноги и разведя костёр, я ещё раз осмотрелся. Каменная стена осталась на месте, никто её не украл. Всё было по-прежнему.
«Значит, мне не приснилось, – взглянул я на каменные исполины. – Хотя всё кажется сном…»
И тут из темноты провала я почувствовал на себе чей-то цепкий взгляд. Сняв с предохранителя «Сайгу», я быстро оглянулся. Из чёрной глубины провала на меня, не мигая, смотрели два зелёных глаза. Увидев их, я тут же успокоился и опустил оружие. Интуиция подсказала, что на меня смотрит не враг.
– Это ты, матёрый? – спросил я тихо.
– Я! – раздалось приглушённое рычание.
– Я уж думал, что вы меня давно покинули…
– Своих мы так просто не бросаем, – прорычал волк и медленно вышел на свет костра.
Положив на землю свой карабин, я присел на камень и посмотрел на волка. Зверь был явно встревожен.
«Мы всегда были рядом, – произнес матёрый и сел напротив меня. – Дальше стая не пойдёт за тобой, человек-волк…»– прорычал волк.
«Да мне и не нужна ваша помощь, людей здесь нет, и я почти дошёл. Благодарю и тебя, и серых братьев», – мысленно передал я волку.
«Здесь наша помощь тебе как раз и нужна, – показал свои клыки четвероногий. – Поэтому матёрый останется с тобой».
Глава 30
Бестия
Я смотрел на серого, не понимая, что он хочет мне сказать. Молчание длилось больше минуты.
«Я знаю одну серьёзную опасность. Эта опасность – люди», – перешёл я на язык зверя.
От моего рычания волк вздрогнул.
«В этих местах есть кое-что хуже людей, – пробасил мне в ответ матёрый. – Поэтому будь осторожен и слушай меня…»
Не проронив больше ни звука, зверюга встал на ноги и, пройдя в двух метрах от меня, медленно направился к выходу. Я проводил его взглядом. И задумался.
«Что же на Земле может быть хуже человека? Вот ещё одна загадка. Наверное, что-то такое, что не вписывается ни в какие рамки моего понимания. Волк наверняка знает об этих местах намного больше моего, поэтому надо слушать».
И тут только я понял, что матёрый спал со мною рядом…
«Вот те раз! – посмотрел я вслед ушедшему зверюге. – Этой ночью серый охранял мой сон… Чего он боится? Значит, среди здешней тайги и руин обитает что-то такое, чего надо всерьёз опасаться. И это нечто обо мне знает!»
Последнее я ощутил всей своей кожей. Руки невольно потянулись к заряженной «Сайге»… И я весь превратился в слух. Медленно я пытался отогнать от себя чувство опасности. Но оно почему-то не исчезало…
«Что за чертовщина! – ругал я себя. – Почему я такой впечатлительный? В конце концов, я же не один, со мной всегда будет рядом матёрый. Он предупредит вовремя».
Взглянув на часы, я отметил, что до рассвета осталось совсем мало времени. Надо было успеть что-то перехватить и собраться.
Выбравшись на дневную поверхность, я отыскал угол платформы и по мере возможности стараясь идти прямее, пошёл вдоль её грани. Длина шагов везде оказывалась разной. Я это понимал, но по бездорожью между деревьев иначе было нельзя. Каждые сто шагов я записывал себе в блокнот и ставил на том месте колышек. Когда я наконец добрался до второго её угла, подсчет показал, что сторона платформы в длину составляет девятьсот два шага. Сколько это будет в метрах, я решил подсчитать позднее. Отдохнув немного и осмотревшись, я направился измерить вторую грань платформы. Сначала всё шло хорошо, я отсчитывал сотни шагов, ставил колышки и был крайне внимателен. Но в какой-то момент мне вдруг стало очень тревожно. Невидимые клещи страха стали медленно, но упорно сжимать моё солнечное сплетение. В одно мгновенье сбилось дыхание, и я снова схватился за заряженную «Сайгу». Однако ощущение подсказывало, что от неизвестного врага пулевой выстрел меня не спасёт. В руках у меня не то оружие. Моё спасение во мне самом, в умении противостоять этому холодящему кровь психическому давлению. Я опустил карабин и вышел из лиственничного мелкоча на более открытое место. В этот момент моя психика поймала вторую волну надвигающегося страха. Волна приползла со стороны лиственничного бора и мёртвой хваткой попыталась вонзить свои кривые острые зубы в моё сердце. Усилием воли я остановил надвигающуюся напасть и стал искать возможность от этой беды защищаться. В этот момент перед моим внутренним взором возник облик старой эвенкийской шаманки. Много лет назад она подарила мне защитный амулет. Клык медведя-людоеда, того самого, который убил моего друга – Юру Сурова. Этот подарок я умудрился оставить дома и теперь чувствовал, что мне его катастрофически не хватает.
