Очерки Петербургской мифологии, или Мы и городской фольклор - Синдаловский Наум Александрович
Между тем даже в XIX веке не всех устраивало историческое название города. В глазах многих Петербург был во всех отношениях военным поселением, построенным по западному образцу, городом, предназначенным исключительно для размещения воинских гарнизонов. Не случайно его иронически называли «Полковой канцелярией» и «Чиновничьим департаментом». Раздавались даже голоса в пользу его переименования по типу таких названий древнерусских городов, как Владимир или Новгород. Наиболее популярными вариантами были: «Александро-Невск», «Невск», «Петр», «Петр-город», «Новая Москва».
Первое переименование настигло Санкт-Петербург в 1914 году. Начало Первой мировой войны вызвало такую бурю ура-патриотизма, что в столице это сопровождалось погромами немецких магазинов и воинственными массовыми демонстрациями у Германского посольства на Исаакиевской площади. Подогреваемая шовинистическими лозунгами толпа сбросила с карниза посольства огромные каменные скульптуры коней. В этих условиях переименование Санкт-Петербурга в Петроград было встречено с завидным пониманием. Новый топоним нравился. Он естественно входил в городской фольклор. Помните песню, которую распевали шкидовцы – воспитанники знаменитой школы имени Достоевского:
Ай! Ай! Петроград —
Распрекрасный град.
Петро-Петро-Петроград —
Чудный град!
Петроградом город назывался чуть меньше 10 лет. В силу особенностей сложнейшего военного и революционного времени фольклор всерьез не прореагировал на переименование. Несколькими годами позже о петербургском десятилетии, предшествовавшем переломным годам русской истории, заговорили как о «Последнем Петербурге». Зинаида Гиппиус вспоминает, что в 1917–1918 годах в кругах петербургской интеллигенции Петроград называли «Чертоградом», «Мертвым городом» или «Николоградом». Последовавший за Гражданской войной НЭП оставил в фольклоре расплывчатое и не очень внятное «Петро-нэпо-град». Затем мощный идеологический пресс начал одно за другим выдавливать все эпитеты, кроме тех, что надолго застряли в изуродованном сознании советского человека: «Красный Питер», «Красный Петроград», «Город трех революций», «Колыбель революции», «Таран революции», «Северная коммуна».
В январе 1924 года, якобы по просьбе трудящихся, Петроград был переименован в Ленинград. На фоне всеобщего ликования по поводу этого события явным диссонансом выглядела реакция городского фольклора. Шаляпин в своих воспоминаниях «Маска и душа» пересказывает популярный в то время анекдот: «Когда Петроград переименовали в Ленинград, то есть когда именем Ленина окрестили творение Петра Великого, Демьян Бедный потребовал переименовать произведения великого русского поэта Пушкина в произведения Демьяна Бедного». Анекдот имел несколько вариантов, один из которых утверждал, что «следующим после декрета о переименовании Петрограда в Ленинград будет издан декрет, по которому полное собрание сочинений Пушкина будет переименовано в полное собрание сочинений Ленина». Если верить фольклору, ядовито отозвался на переименование и молодой Шостакович: «Значит, когда я умру, город могут назвать Шостаковичградом?»
Абсурд происходящего был настолько очевиден, что в фольклоре появились попытки довести его до предела. Вскоре после смерти Ленина, утверждает еще один анекдот, в Госиздате был выпущен популярный очерк по астрономии под названием «Юпитер». Просмотрев книгу, Крупская, заведовавшая в Главполитпросвете цензурой по общественно-политическим вопросам, написала письмо в Госиздат: «Товарищи, ставлю вам на вид недопустимое политическое головотяпство. Предлагаю немедленно изъять эту книгу и выпустить ее в исправленном виде. И в соответствии с решением Совнаркома поменять название „Юпитер»“ на „Ю-Ленин“».
Вместе с тем фольклор начал проявлять элементарную заботу о далеких потомках, которые будут теряться в догадках, в честь какой Лены город был назван Ленинградом. Так или иначе, город переименовали. Буквально через полгода в Ленинграде случилось второе в истории по высоте подъема воды наводнение. Нева превысила уровень ординара на 369 см. Ленинград был буквально затоплен. Одни восприняли наводнение как Божью кару за издевательство над именем города, в то время как другие сочли наводнение Божьим крещением. «Город утонул Петроградом, а выплыл Ленинградом», – говорили потрясенные ленинградцы.
Заданная инерция оказалась непреодолимой. Процесс, пользуясь современным расхожим штампом, пошел. Записные остряки использовали всякий подходящий случай, чтобы обогатить фольклор очередным именем очередного претендента на славу и бессмертие. При Брежневе Ленинград называли «Ленинград», при Андропове – «ПитекАндроповск», при Гидаспове – «Гидасповбург», при Собчаке – «Собчакстан» и «Собчакбург». Началась эксплуатация имени В.В. Путина. Петербург становится «Путинбургом». Рождаются новые анекдоты.
...
Президента Соединенных Штатов Америки Джорджа Буша спрашивают о впечатлениях от встречи с Владимиром Путиным. «Мне очень понравилось в России, – отвечает Буш, – особенно когда Путин свозил меня к себе на ранчо.
У него очень хорошее ранчо: разводные мосты, каналы, белые ночи. Правда, от Москвы далековато».
В ряду таких совершенно конкретных топонимов появились и довольно расплывчатые формулировки типа «Ленинбург» или «Петролен», то есть не Ленинград, не Петербург. Ни то ни се. Нечто среднее. Сродни «Ленинградскому Петербургу» или даже «Санкт-Кавказии». Фольклор приобрел мрачноватый оттенок безнадежности. Город стал превращаться в «Ретроград» или «Град обреченный». Заговорили о Ленинграде – «городе дворцов и примкнувшей к ним культуры».
Но при всех правителях питерцы остро чувствовали и четко различали разницу между названиями, обозначавшими тот или иной период. «Что останется от Ленинграда, если на него сбросить атомную бомбу?» – «Останется Петербург».
Моя мама родилась в Петрограде,
Повезло мне: появилась в Ленинграде.
В Петербурге родилась моя внучка.
И при том мы земляки! Вот так штучка!..
Отстояли ленинградцы
В дни блокады Петербург.
Остается извиниться
За такой вот каламбур.
Несмотря на официальную советскую идеологию, при которой история Ленинграда всегда и во всем превалировала над историей Петербурга, фольклор никогда на этот счет не заблуждался. «Какие три самые лучшие города в мире?» – «Петербург, Петроград и Ленинград».
На болоте родился,
Три раза крестился,
Врагу не сдавался —
Героем остался.
В 1991 году по воле большинства ленинградцев, выраженной в ходе проведения общегородского референдума, городу было возвращено его историческое имя. Он снова стал городом святого апостола Петра. Этому предшествовала нешуточная борьба. По одну сторону баррикад стояли коммунисты-ленинцы, которые создали комитет с тем, чтобы «оградить от любых попыток переименовать» Ленинград. По иронии судьбы комитет заседал в Музее обороны Ленинграда… В Ленинграде один за другим проходили многолюдные митинги, участники которых, с одной стороны, несли решительные и непримиримые лозунги: «Меняю город дьявола на город святого», с другой – предлагали самые невероятные примиренческие варианты названия от «Неваграда» до «Ленинград Петроградович Петербург». В дискуссию включились озорные частушки:
Пишет Ленин из могилы:
«Не зовите „Ленинград“
Это Петр Великий строил,
А не я, плешивый гад».
Кстати, по воспоминаниям очевидцев, еще в 1978 году на памятнике Ленину у Финляндского вокзала появилась надпись: «Петр построил Петроград, а не ты, плешивый гад». Вспоминается и детская загадка: «Что будет, если из слова „Ленинград“ убрать букву „р“?».
В конце концов победил опыт тысячелетий, записанный на скрижалях мирового фольклора. Любая, даже самая многотрудная Одиссея заканчивается Итакой. Блудный сын возвращается в родительский дом.
