Исторический материализм - Коллектив авторов (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Установление диктатуры пролетариата означает громадное расширение демократии, замену лицемерной, ограниченной буржуазной демократии демократией пролетарской, обеспечивающей широчайшие демократические права для трудящихся, т. е. сначала для большинства, а затем для всех. Это расширение рамок демократии неразрывно связано с изменением ее классовой природы. «Здесь, — указывал Ленин, — наблюдается как раз один из случаев «превращения количества в качество»: демократия, проведенная с такой наибольшей полнотой и последовательностью, с какой это вообще мыслимо, превращается из буржуазной демократии в пролетарскую...» (В. И. Ленин, Соч., т. 25, изд. 4, стр. 391.).
Пролетарская демократия представляет собой демократию нового, более высокого типа, чем демократия буржуазная, еще и потому, что она кладет конец разрыву между провозглашением демократических прав и свобод и их реальным осуществлением. Ленин уже в первые годы революции отмечал, что только при советском строе свобода печати, собраний и т. д. перестает быть лицемерием, ибо типографии и бумага, лучшие здания отбираются у буржуазии и передаются в руки трудящихся. В Конституции РСФСР 1918 г. были не только провозглашены демократические права и свободы, но и указаны материальные гарантии их осуществления. Эта характерная черта социалистической демократии получила дальнейшее развитие в Конституции СССР 1936 г. Товарищ Сталин отмечал, что проект Конституция СССР «не просто провозглашает равенство прав граждан, но и обеспечивает его законодательным закреплением факта ликвидации режима эксплоатации, факта освобождения граждан от всякой эксплоатации. Он не просто провозглашает право на труд, но и обеспечивает его законодательным закреплением факта отсутствия кризисов в советском обществе, факта уничтожения безработицы. Он не просто провозглашает демократические свободы, но и обеспечивает их в законодательном порядке известными материальными средствами. Понятно поэтому, что демократизм проекта новой Конституции является не «обычным» и «общепризнанным» демократизмом вообще, а демократизмом социалистическим» (И. В. Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 11, стр. 518).
Характер демократизма всегда определяется природой общественного строя. Буржуазная демократия является отражением капиталистического строя с его отношением формально равных товаровладельцев, за которыми скрываются отношения капиталистической эксплуатации. Советская социалистическая демократия отображает отношения нового, социалистического строя, исключающего эксплуатацию человека человеком. Экономической основой развернутой социалистической демократии является ликвидация капиталистической системы и установление социалистической системы хозяйства, осуществляемые на основе диктатуры рабочего класса.
2. Советы — государственная форма диктатуры пролетариата
Открытие Лениным Советов как новой формы политической организации общества.
Пролетарскому содержанию государства соответствует и новая форма политической организации общества. Как покапал Ленин, наиболее целесообразной формой политической организации общества в период перехода от капитализма к коммунизму являются Советы.
До второй русской революции (февраль 1917 г.) марксисты считали наиболее целесообразной формой политической организации в переходный период от капитализма к социализму парламентарную демократическую республику. Такое мнение объяснялось тем, что парламентарная демократическая республика была наиболее прогрессивной из всех известных тогда форм политической организации общества.
Но уже в 70-х годах XIX в., когда героический рабочий класс Парижа сделал первую попытку установить диктатуру пролетариата, творческим почином революционных пролетарских масс была рождена новая, более высокая форма политической организации общества. Оценивая этот почин, Маркс показал, что Парижская Коммуна 1871 г. представляла собой государственную организацию нового типа. Она упраздняла старую армию, заменив её вооруженным народом, упразднила старое чиновничество, заменив его выборными в сменяемыми, ответственными перед народом должностными лицами. Парламент, являющийся в буржуазных государствах просто «говорильной», Парижская Коммуна заменила работающими представительными учреждениями. И хотя существование Парижской Коммуны было крайне кратковременным, оно дало Марксу материал для вывода о том, какие конкретные формы должна принять организация пролетариата как господствующего класса.
Однако вывод Маркса о Коммуне как новой форме государственной организации, при которой может быть совершен переход к социализму, не получил дальнейшего развития в его трудах. Последующий опыт рабочего движения в Западной Европе не дал дополнительного материала для разработки этого вопроса. После поражения Парижской Коммуны настал период относительно «мирного» развития капитализма, продолжавшийся до первой русской революции (1905 г.), период, в течение которого социалистические партии в Западной Европе стремились использовать буржуазный парламентаризм, создавали свои профессиональные союзы, свои кооперативы, свои просветительные учреждения в другие организации. Гениальная мысль Маркса о Парижской Коммуне как новой форме политической организации общества оказалась забытой.
В 1891 г. Энгельс в своей критике проекта Эрфуртской программы германской социал-демократической партии прямо указывал, что демократическая республика является «специфической формой для диктатуры пролетариата». Конечно, Энгельс при этом имел в виду не буржуазную парламентарную республику, а парламентарную республику с новым классовым содержанием. «Республика, — писал он о 1894 г., — по отношению к пролетариату отличается от монархии только тем, что она является готовой политической формой для его будущего господства... Но республика, как всякая другая форма правления, определяется по своему содержанию; пока она является формой буржуазной демократии, она так же враждебна нам, как любая монархия (если отвлечься от форм проявления этой враждебности)» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXIX, 1946, стр. 291). Эти положения Энгельса не оставляли сомнений в том, что марксисты продолжали считать демократическую парламентарную республику наиболее целесообразной государственной формой в период перехода от капитализма к социализму.
Между тем с окончанием относительно «мирного» периода настала новая полоса в развитии капитализма. Первая русская революция (1905 г.) открыла полосу величайших революционных потрясений. В революции 1905 г. творческим почином русского пролетариата были созданы Советы рабочих депутатов. Это была новая, еще невиданная в мире массовая политическая организация рабочего класса. Советы стали органами восстания и зачатками революционной власти. Так оценил значение Советов Ленин еще в 1905 г.
После февральской революции 1917 г. революционными массами, прежде всего рабочими и солдатами, по всей России были снова созданы Советы. Обобщив опыт революции 1905 г. и февральской революции 1917 г., Ленин открыл в Советах государственную форму диктатуры пролетариата и пришел к выводу, что не парламентарная республика, а Республика Советов явится наилучшей государственной формой диктатуры пролетариата, Республика Советов представляет ту искомую и найденную, наконец, политическую форму, в рамках которой должно быть совершено экономическое освобождение пролетариата и достигнута полная победа социализма. «Парижская Коммуна была зародышем этой формы. Советская власть является её развитием и завершением» (И. В. Сталин, Соч., т. 6, стр. 122). Вывод Ленина о Республике Советов как наиболее целесообразной форме политической организации общества в период перехода к социализму был провозглашен в знаменитых «Апрельских тезисах» 1917 г. Это было гениальное открытие, имеющее величайшее теоретическое и практическое значение для коммунистической партии, для пролетариата, для пролетарской революции.
Открытие Лениным Советов как новой формы политической организации общества вооружило партию большевиков ясной ориентировкой в борьбе за установление власти пролетариата. Без этого гениального открытии «партия блуждала бы в потемках, Советы были бы дезорганизованы, мы не имели бы Советской власти, марксистская теория потерпела бы серьезный урон» («История ВКП(б). Краткий курс», стр. 341).
