За семью печатями - Сидоров Георгий Алексеевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
– Учёный, геолог. Но не полевик, а лабораторная крыса. Первый раз в поле. И наверняка последний.
– Что так?
– Больше десяти дней ничего не ел, кроме ягоды, и уже есть не хочется… Долго так не протяну… Если вы меня пожалеете, мне всё равно конец!
– Почему вы считаете, что я вас обязательно должен убить? Спросил я, вставая.
– А разве не так?!
– Конечно, нет!
– Тогда скажите мне, как вы здесь оказались?
– Пришёл с озера Эссей, здесь не так далеко, – соврал я.
– Добрых пару сотен километров гор и тайги, – покосился на меня бородатый. – Да и потом, зачем вы сюда притопали?
– Предположим, сбежал от долгов…
– От долгов! – вытаращил на меня глаза незнакомец. – Там что, в Эссее якуты с ума посходили и банк открыли? Зачем вы мне лжёте? Говорите правду, что вас послали меня найти и убить.
– Кто?! – удивился я.
– Наши конкуренты.
– Какие конкуренты? Вы что несёте? Никаких конкурентов я не знаю и знать не хочу. Да и вы меня мало интересуете. Просто увидел, что вам нужна помощь, вот вас и догнал!
– Разве не по «жучку» меня вычислили?
– По какому ещё «жучку»? – возмутился я. – Вы принимаете меня за другого, – с этими словами, не взяв с собой оружие, я направился к оставленному мною рюкзаку.
«Если у бородатого с головой всё в порядке, он может воспользоваться и своей берданкой, – рассудил я, посмотрев на оторопевшего незнакомца. – И потом, в рюкзаке у меня лежит заряженный «УЗИ»…
Но к моему удовольствию, «горная рвань» так и не сдвинулся со своего места.
«Этот тип, похоже, не врёт», – решил я, доставая жареную оленину.
– Вот видите, я вас сейчас кормить стану. Хотел бы убить, разве стал бы этим заниматься? – посмотрел я на него.
– Логично, – кивнул бородач.
– Но сначала я напою вас хорошим чаем, – повесил я над огнём свой чайник, – а потом буду кормить понемногу подогретой олениной.
– Давайте сначала познакомимся, – опустил свои голые ноги с бревна успокоившийся бородач. – Меня звать Густавом Давидовичем Швамбергом.
Услышав имя незнакомца, я чуть не схватился за сердце.
«Опять богоизбранный! И где? Здесь, в сибирской глухомани! Там, где раз в столетие ступает нога человека! Вот народ так народ. Воистину от них нет спасения. Везде проникнут! Даже туда, куда русский не залезет!»
Увидев, что я изменился в лице, Густав Давидович забеспокоился.
– Вы, наверное, решили, что я еврей? – старик понял, в чём дело. – Так вот, я вам скажу: я чистокровный немец. Из немцев Поволжья. Это правда, поверьте! Разве вы не видите, что в моём облике ничего нет семитского.
«Евреи давным-давно стали походить и на русских, и на немцев, и даже на китайцев. Генетика тут ни при чём. Всё дело в психике, в подчинении её эгрегору Яхве-Амона. Но если ты, дядя, доказываешь мне, что не еврей, что ж, придётся сделать вид, что я тебе поверил».
– О каком облике вы говорите? – усмехнулся я. – У вас же на лице видны одни глаза, остальное всё борода.
– Но ведь они у меня голубые, посмотрите, – настаивал Швамберг. – И потом, я свободно говорю по-немецки. И даже пою на родном языке песни.
– Тогда что-нибудь спойте, – попросил я его.
– Пожалуйста, с удовольствием! – первый раз за всё время улыбнулся Густав Давидович.
И он коряво и фальшиво пропел пару куплетов из какой-то народной немецкой песни…
«Вроде и на самом деле немец, но почему Давидович?» – спросил я себя.
– Вы зря стараетесь, подал я своему новому знакомому кружку свежезаваренного чая. Я вовсе не антисемит, у меня среди евреев имеются отличные друзья. Просто удивился, что еврея так далеко занесло. Обычно евреи путешествовать не любят. Они предпочитают уют и комфорт.
– Всякие есть, – вздохнул, попивая густо заваренный чай, Густав Давидович. – Но я не еврей, хотя по отчеству меня за еврея принимают часто.
– Ладно об этом, – перевёл я разговор на другую тему. – Вот вы назвали мне себя, меня же звать Егором…
– А больше мне ничего не надо. Ни отчества, ни фамилии. Надеюсь, имя вы себе тоже выдумали, – перебил меня бородач. – Я хочу, чтобы вы были спокойны и уверены, что вас никто…
– Не видел и не выдаст, – закончил я за лесного бродягу.
– Вот, вот! – кивнул он мне, принимаясь за подогретый шашлык. – Я всё понимаю, поэтому спрашивать ни о чём не буду.
– Тогда, может, расскажете мне свою историю, если, конечно, это не секрет?
– Никаких секретов нет, Егор Иксович, – от того, каким тоном произнёс он моё имя, я засмеялся.
– Я доктор наук, учёный геолог. Всю свою жизнь специализировался по кимберлитовым трубкам. Но в основном моя работа была связана не с полем, а с лабораторией. Перед вами теоретик, а не практик. Но этот теоретик кое-что смог. В своё время я нанёс на карту рассчитанные с точностью до ста метров местонахождения трубок. Сколько их было, не имеет значения… Но тут грянула окаянная перестройка. И всё полетело прахом. Когда некоторые круги потребовали от меня координаты открытых мною кимберлитовых трубок, я заподозрил неладное. Оказалось, что не ошибся: за доморощенными предателями замаячила одна серьёзная иностранная компания. Точнее, целая корпорация. И тогда я уничтожил всё, что открыл. Уничтожил своими руками. Потом долгое время отнекивался, валил на случайность. В конец концов меня загнали в угол. И чтобы я не сомневался, отправили в составе маленькой экспедиции разобраться на месте.
– Так вы были не один?! – рассказ бородача меня заинтриговал.
– Отсюда на восток лежит долина Вилюя. С гор её хорошо видно, – продолжил свой рассказ Густав Давидович. – Так на берегу реки нас троих и высадили. Перед вами сидит начальник экспедиции, который потерял и людей, и приборы, словом всё, за что отвечал, – последние слова геологу дались с трудом.
Он опустил голову и на его глазах выступили слёзы.
– Ваша задача – придти в себя. Надо хорошо поесть, напиться чаю и поспать. Может, не так всё плохо, как кажется?
– Хуже некуда, Иксович, хуже некуда. Два кандидата наук, которые меня сопровождали, не чета мне, они были опытными полевиками. Семён Юрьевич родился на Вилюе. Вырос в Мирном. Считай, что местный. Да и Владимир Павлович под стать ему: коренной тюменец, охотник и рыбак… Что с ними могло произойти, не знаю? Ушли в маршрут и с концом.
– Давно?
– Недели три назад.
– А вы можете показать на карте, куда они направились.
– Конечно, могу. Но какое это имеет значение?
И геолог достал из-за пазухи аккуратно сложенную карту. Когда я взглянул на указанный квадрат, куда отправились люди, мне всё стало ясно.
– Вы что, что-то знаете? – с надеждой в голосе посмотрел мне в глаза учёный.
– А вы не пытались их искать?
– Пытался, я три дня шёл их маршрутом, но так ничего и не увидел. Никаких следов. Люди исчезли.
«Как сам-то ты не испарился? – подумал я. – Или тот, кто охраняет эти горы, посчитал, что ты и так не жилец? Умная тварь. Ничего не скажешь, разбирается в людях…»
По карте, которую показал мне учёный, дорога, по которой ушли его друзья, лежала километрах в двадцати от найденной мною платформы. Это в здешних маршрутах совсем рядом.
– Так вы мне скажете или нет? – снова подступил со своим вопросом геолог. – По вашему лицу видно, что вы что-то знаете…
– Знать-то я знаю, – вздохнул я, – но как вам всё это объяснить? Есть вещи, которые не укладываются в моём сознании. И вы можете посчитать меня сумасшедшим. Можно вам задать вопрос? – налил я свежего чаю своему собеседнику.
– Конечно! – испытующе посмотрел он на меня.
– Когда вы шли по следам пропавших, вам ничего не показалось странным?
– Знаете, было! – оживился геолог. – Ночью к моему лагерю кто-то подходил. Но я думал, что это любопытный медведь. И потом, – задумался он на секунду. – Мне показалось, что за мною кто-то внимательно следит. Но я не придал этому значения. Посчитал, что мне всё это кажется…
– Вам не казалось. Всё так и было. И подходил к вашему биваку не медведь.
