Падение Константинополя в 1453 году - Рансимэн Стивен (книги бесплатно .TXT) 📗

Приглашение халифа было продиктовано его страхом перед соперничающим с ним халифатом Фатимидов [48]в Египте, которые уже подчинили своему контролю бoльшую часть Сирии. Фатимиды были в хороших отношениях с Византийской империей, и сельджукские князья стремились предотвратить возможные действия византийцев на северной границе Халифата в поддержку нападения Фатимидов. К этому времени множество мелких тюркских князьков уже осели со своими подданными на границах с Византией и, играя роль пограничной стражи, совершали набеги всякий раз, как только для этого предоставлялась возможность. Преемник Тогрула, его племянник Алп Арслан, вознамерился устранить всякую опасность нападения со стороны Византии. Он захватил и разграбил старую столицу Армении Ани и усиленно поощрял свою пограничную стражу к новым набегам. В качестве контрмеры Византия присоединила к своим владениям последнее независимое армянское царство.

Однако ее гарнизоны не были достаточно сильны для того, чтобы помешать набегам, поскольку акритов, которые могли их сдерживать, тогда уже не было. В 1071 г. император Роман Диоген решил, что для обеспечения безопасности границы необходимо предпринять военную экспедицию. Проведенная перед этим кампания по экономии значительно сократила имперскую армию, и теперь император во многом зависел от наемников, часть которых составляли выходцы из Западной Европы, но гораздо большее число было из тюрок (половцев).

Алп Арслан находился в Сирии, где он воевал против Фатимидов, когда до него дошла весть о византийской экспедиции. Он усмотрел в этом возможность образования коалиции Фатимидов с Византией и поспешил на север, чтобы ей воспрепятствовать. Интересно, что в этой кампании, последствия которой оказались столь важными для мировой истории, каждая из сторон считала себя обороняющейся.

Решающее сражение произошло в пятницу 19 августа 1071 г. около города Манцикерт. Роман был человеком храбрым, но неважным полководцем; к тому же его наемные войска были крайне ненадежны. Его армия была наголову разбита, а сам он попал в плен [49].

Алп Арслан, удовлетворенный тем, что Византия более не угрожает его флангу, освободил на довольно легких условиях своего царственного пленника и вернулся к более серьезным заботам в Сирии. Но у его пограничных предводителей были совсем другие планы. Оборонительные укрепления на византийской стороне были разрушены, а следовавшие один за другим политические кризисы в Константинополе исключали всякую попытку заняться их восстановлением. Некоторые из оставшихся акритов, в большинстве своем армян, оказались без всякой связи со столицей, и они поспешили укрыться в уединенных крепостях. Турецкие князьки усилили набеги, а затем, встретив лишь незначительное сопротивление, стали оседать в тех районах, куда им удалось проникнуть, и осваивать их вместе со своими приверженцами и другими тюркскими племенами, прослышавшими про эти богатые земли, которые некому было защищать [50].

Некоторое время спустя мусульманские пограничные стражи получили название гази («борец за веру»), приблизительно соответствующее европейскому понятию «рыцарь-крестоносец». Очевидно, гази имели какие-то знаки отличия и были связаны присягой своему господину — быть может, даже халифу. Они повиновались футувве — мистическому моральному кодексу, сложившемуся в Х—XI вв. и принятому различными обществами и корпорациями мусульманского мира. Турецкие гази были прежде всего воинами-завоевателями, которые вовсе не желали подчиняться какой-то организованной власти. Захватывая по мере своего продвижения новые земли, они властвовали на них так же, как и в своих пограничных уделах, весьма мало вмешиваясь в дела местного населения, которое даже стало видеть в них защитников от набегов других; финансовыми средствами для своего правления им служила добыча от набегов. В пограничных районах, где такие порядки существовали в течение веков, приход гази встречал лишь незначительное сопротивление, хотя, возможно, они и вынудили часть христиан уйти в более безопасные места. В целом же население уже к приходу тюрок было смешанным и нестабильным, и их появление мало изменило общую картину. Но по мере их дальнейшего продвижения по Малой Азии ситуация стала меняться.

В некоторых районах христианское население бежало, оставив тюркам свои земли; в других отдельные города и селения христиан пытались защищаться, но, оказавшись изолированными, были вынуждены покориться власти пришельцев. В результате набегов дороги и мосты, колодцы и оросительные каналы довольно скоро пришли в запустение. Старая экономическая система рушилась [51].

Не встречая организованного сопротивления, гази оказались в состоянии завоевать весь полуостров, оставив в руках Византии лишь несколько прибрежных районов. Такое положение просуществовало до тех пор, пока император Алексей Комнин не реорганизовал империю, возродил армию и с помощью дипломатии сумел натравить одних вождей гази на других. Тем временем Сельджукская династия, обеспокоенная царящим в Анатолии хаосом, направила туда одного из своих младших членов, с тем чтобы на завоеванных землях основать исламское государство. Осуществлению этих планов предводителя турок-сельджуков Сулеймана и его сына Кылыдж Арслана помешали военные и дипломатические усилия императора Алексея Комнина, а также помощь, которую оказали Византии участники Первого Крестового похода. В начале XII в. граница между Византией и землями, уже принадлежавшими туркам-сельджукам, была зафиксирована по довольно неровной линии, отделявшей плодородные долины Западной Анатолии и прибрежные районы на севере и юге от центральных горных плато. Сельджукские правители, однако, не придавали слишком большого значения своим отношениям с Византией; гораздо важнее для них было добиться подчинения предводителей гази, особенно крупного клана Данишмендов. Они также внимательно следили за обстановкой на востоке, там, где находился центр могущества их династии.

Упадок Византии к концу XII в. и неудача Четвертого Крестового похода позволили султанату Сельджуков расширить свои владения. В первой половине XIII в. сельджукские султаны Рума, как их обычно называли, поскольку их государство находилось в центре бывших римских и византийских (ромейских) территорий, были уважаемыми и могущественными фигурами мусульманского мира. Им удалось подчинить своему влиянию предводителей гази. Они, как правило, поддерживали добрые отношения с византийскими соседями — императорами Никеи, отказались от своих притязаний на востоке и сосредоточились на управлении своим хорошо организованным и мирным государством со столицей в Конии. Они возрождали города и приводили в порядок дороги, поощряли искусство и образование. Благодаря их мудрому и умелому правлению превращение Анатолии из в основном христианской в преимущественно мусульманскую страну было достигнуто сравнительно спокойно — настолько, что никому не пришло в голову зафиксировать детали этого события [52].

Благодатному правлению Сельджуков положили конец монгольские нашествия. Сначала в Малой Азии появились тюркские племена, откатившиеся под натиском монгольских армий. Они обосновались на западной границе султаната, где присоединились к гази, раздраженным сельджукским контролем. В 1243 г. в страну вторглись сами монголы. Сельджукский султан потерпел от них сокрушительное поражение, от которого его государство так никогда и не оправилось. Начиная с этого времени он сам и его потомки стали вассалами и данниками монгольского правителя в Персии ильхана, а их власть и авторитет померкли. Менее чем за одно столетие эта династия прекратила свое существование [53].