Маршал Жуков, его соратники и противники в годы войны и мира. Книга I - Карпов Владимир Васильевич (книги полностью бесплатно .TXT) 📗

Став после снятия Браухича главнокомандующим сухопутными войсками, Гитлер тотчас же отдал группе армий— «Центр» грозное указание:

Если выше я говорил о высокой штабной культуре, четкости и ясности немецких боевых документов, то первый же приказ Гитлера в должности главнокомандующего сухопутными войсками, даже один приведенный выше абзац свидетельствует о растерянности, порождающей бессмыслицу в военном отношении. Как можно вести боевые действия, не обращая внимания на противника, прорывающегося на флангах и в тылы? Это нечто новое не только в военной теории, но даже и среди курьезов из военной жизни. Что касается «фанатического упорства», то оно осталось, пожалуй, лишь у самого Гитлера и немногих к нему приближенных. В журнале боевых действий 3-й танковой группы, который еще недавно заполнялся записями о скором вступлении на улицы Москвы, теперь были другие слова. Прежде чем их привести, хочу отметить, что это не эмоциональный всхлип какого-то обессилевшего человека, это выписка из официального штабного документа! «Можно видеть, как бредут порознь солдаты, тащатся то за санями, то за коровами… Солдаты производят отчаянное впечатление… Просто невозможно придумать, как удержать фронт».

Гитлер, не веря никому, послал на фронт своего главного адъютанта полковника Шмундта, Тот, возвратясь, доложил, что группа армий «Центр» на грани полного развала. Но и после этого Гитлер продолжал требовать от войск беспрекословного выполнения своего «стоп-приказа». Он никак не хотел ни понять, ни примириться с тем, что происходит. Скажу еще раз: в этом он был— очень похож на Сталина, который часто, не воспринимая реальной обстановки, исходил из того, что ему хотелось бы видеть.

Надеясь своей непреклонностью и жестокостью напугать генералов и войска, Гитлер снимает с должностей многих генералов, не считаясь с их опытом и прошлыми заслугами. За короткое время отстранены: главнокомандующий сухопутными войсками Браухич, командующие группами армий — фельдмаршал фон Рундштедт («Юг»), фельдмаршал фон Бок («Центр»), фельдмаршал фон Лееб («Север»), командующие армиями Штраус и другие, всего больше сорока военачальников верхнего эшелона. В эти дни фюрер, как вспоминают близкие к нему тогда люди, и прежде вспыльчивый и раздражительный, стучал кулаками по столу, кричал на генералов, что они не умеют воевать! А вечером в кругу самых близких, за чаем, утешал себя: «Переносить победы может всякий. Поражения — только сильный!»

Особую злость проявил Гитлер при снятии Гепнера, который ближе всех был к Москве и так перечеркнул все радужные надежды фюрера. 26 декабря был отстранен от должности и направлен в резерв бывший любимчик Гудериан, который не выполнил «стоп-приказ» Гитлера и ради сохранения войск отвел их назад без приказа главного командования.

30 декабря произошел такой разговор по телефону между начальником генерального штаба Гальдером и новым командующим группой армий «Центр» генерал-фельдмаршалом Клюге, который доложил:

— Русские снова прорвали оборону 4-й армии: в полосе 98-й дивизии русские перешли Протву и заняли Анисимовку. В полосе 15-й дивизии русские взяли Климкино и прорываются в направлении на Боровск.

Гальдер усомнился:

— Нет ли преувеличений в оценке обстановки?

Клюге ответил:

— Все абсолютно точно. Дивизии не могут больше удерживать свои позиции. Отход должен быть осуществлен сегодня ночью. Приказы об этом должны быть отданы сегодня днем.

Неожиданно в разговор вступил фюрер, он слушал предыдущий разговор по своему телефону. Фюрер спросил:

— Сколько, материально-технических средств будет потеряно предположительно при этом отступлении?

Клюге ответил:

— Я надеюсь, что не много. Чем скорее будет принято решение, тем меньше материально-технических средств будет потеряно.

Фюрер вскипел:

— Отступлению не видно конца, так можно отступить и до Днепра или до польской границы; Непонятно, почему отступает весь фронт, если противник не наступает по всему фронту?.. Преимущество сокращенной линии фронта, которое достигается при отходе, ничего не стоит из-за потерь в материально-технических средствах. Кроме того, за нынешними позициями не видно каких-либо других позиций, которые бы представляли возможность обеспечить фланги… Ввели ли русские в бой тяжелую артиллерию?

Клюге дал отрицательный ответ. На это фюрер заметил:

— Я, видимо, отсталый человек, так как во время первой мировой войны не раз был свидетелем того, как войска подвергались ураганному обстрелу артиллерии и, несмотря на это, даже если их оставалось только десять процентов прежнего состава, удерживали свои позиции.

— Не следует забывать, что в противоположность мировой войне во Франции здесь, на Востоке, боевые действия ведутся теперь при температуре 20-30 градусов мороза, — ответил Клюге.

— По донесениям, которые я получил, число случаев обморожения не очень высоко: около 4000, — возразил Гитлер.

Клюге на это сказал:

— Войска как физически, так и духовно утомлены, а случаев обморожения значительно больше, чем указывается в ежедневных сводках штаба группы армий. Командир корпуса заявил, что если 15-й дивизии будет приказано удерживать позиции, то вследствие чрезмерного изнурения войска не смогут это сделать.

Фюрер произнес:

— Если дело обстоит так, то это конец немецкой армии…

Некоторое время собеседники молчали. Затем Гитлер сказал:

— Я позвоню вам позднее.

И действительно позвонил примерно через час, но опять потребовал: «Не отходить!»

Гитлер ни за что не хотел отводить войска с достигнутых рубежей, он надеялся восстановить их боеспособность и все же завершить свои планы, осуществление которых до Москвы шло так удачно.

Однако здесь-то и проявился тот просчет, который мы называем уже примелькавшимся словом — авантюризм. Этот термин мы применяли по отношению к военной политике фашистской Германии часто, но не всегда, на мой взгляд, обоснованно. В словаре русского языка слово «авантюризм» объясняется как «дело, начатое без учета реальных сил и условий, и расчете на случайный успех». Исходя из этого определения, вряд ли можно назвать стратегические цели Гитлера в войне против Польши, Франции и других европейских стран авантюристическими, раз все они осуществились: армии противника были разбиты, территории государств завоеваны. Если бы он на этом остановился, может быть, и по сей день Европа находилась бы под гитлеровским владычеством…

Но вот что безусловно — это то, что авантюризм стратегии Гитлера проявился в битве под Москвой, когда стало ясно, что средств для достижения поставленных целей не хватило. И здесь Гитлер, конечно, тоже не рассчитывал на «случайный успех». И он сам, и генштаб верили в свои расчеты. «Блицкриг оказался авантюрой не по замыслу, а по исполнению, по, тому, что не были приняты во внимание противостоящие „реальные силы“, то есть силы нашего народа, нашей страны.

Ах, как заметался Гитлер после поражения под Москвой! Он убеждал, угрожал, уговаривал, играл на самолюбии генералов, лишь бы остановить войска на достигнутых рубежах. Он еще раз звонит Клюге:

— Сделайте все возможное, иначе войска займут новые позиции в еще более плачевном состоянии, нежели то, в котором они сейчас.

Клюге юлит, не может сказать прямо, что удержаться на занимаемых позициях невозможно, что их фактически нет-войска отходят. Он боится гнева фюрера, но ему нужно официальное разрешение на отход, чтобы не сняли голову за невыполнение приказа Гитлера — удерживать занимаемые позиции.