Очерки истории российской внешней разведки. Том 5 - Примаков Евгений Максимович (читать книги регистрация .TXT) 📗
Еще одной отличительной чертой шаха была его нетерпимость к критике своей персоны, от кого бы она ни исходила. Большое влияние на него оказывали мать Тадж-оль-Молюк и сестра-близнец Ашраф, к советам и рекомендациям которых он прислушивался.
В июне 1950 года правительство по назначению шаха возглавил прямой ставленник дворца — начальник Генерального штаба иранской армии генерал Али Размара. Высшие иранские круги понимали необходимость проведения ряда мер, направленных на улучшение положения бедствующего населения. В этих кругах тогда не раз высказывались мысли, что если кое-какие реформы не будут осуществлены, то революция может стать неизбежной. Одновременно с декларациями и обещаниями реформ власти развернули широкую пропагандистскую кампанию с целью привлечения на сторону двора широких народных масс и особенно средних слоев. Новый премьер включился во все эти инициированные двором мероприятия, он даже пошел на обсуждение проекта реформы образования с представителями интеллигенции. Он решился на запрет трансляции передач «Голоса Америки» для Ирана, 26 декабря 1950 года в специальной декларации провозгласил политику нейтралитета и сделал ряд шагов по улучшению ирано-советских отношений. Однако в вопросе о национализации нефтяной промышленности Размара занимал непоследовательную, двойственную позицию.
Несмотря на свою близость к двору, Размара придерживался националистических убеждений и имел свою точку зрения на некоторые аспекты внутренней и внешней политики. Очень скоро он вызвал открытое недовольство крупных землевладельцев, ханов влиятельных племен, крупных торговцев и духовенства, которые опасались ослабления своих позиций в результате активности Размара. После того как он заговорил о планируемом создании провинциальных и деревенских советов, а также о гарантиях независимости судов, судьба его была решена. 7 марта 1951 года он был убит выстрелами из револьвера при выходе из мечети фанатиком экстремистской религиозной организации «Федаян-е-ислам». Во всяком случае, такой была официальная версия убийства премьер-министра, выдвинутая властями. Через две недели был убит и министр просвещения.
В архивных материалах СВР нет сведений, кто конкретно стоял за спиной убийц генерала Размара, но сам террористический акт был совершен участником организации «Федаян-е-ислам». Этот факт террора вызвал в дворцовых кругах состояние, близкое к панике.
Сменивший Размара новый премьер Хосейн Ала, бывший министр двора и посол в США, был вынужден пойти навстречу требованиям народа и принять решение о национализации нефтяных предприятий АИНК, но наделе сам же всячески саботировал практические шаги по его реализации. Мосаддык и Кашани, действуя совместно, сумели направить против Хосейн Алы всеобщее недовольство его поведением, и последний поспешил уйти в отставку.
В обстановке правительственного кризиса и народных волнений шах против своей воли согласился в апреле 1951 года на назначение лидера Национального фронта Ирана и влиятельного депутата меджлиса д-ра Мосаддыка премьер-министром страны. С этого момента Иран оказался в эпицентре политических страстей.
Мосаддык, несомненно, был одним из самых интересных и колоритных политических и государственных деятелей своего времени. Он имел мужество бросить открытый вызов могущественным силам — Англии, США, нефтяным корпорациям и магнатам.
Мосаддыку было уже за 70 лет, когда он стал главой правительства. За его плечами был большой опыт политической деятельности, он был лидером ведущей партии — Национального фронта Ирана, пользовался популярностью в стране. М. Мачокки, корреспондентка газеты «Унита», так описывала его внешность: «У него были весьма энергичные, твердые черты лица, выражавшие волю и решительность характера, которых, однако, не хватало зачастую в его практических делах. Лысый череп, длинная и худая шея, крючковатый нос, большие уши, бегающий по сторонам взгляд, манера непрерывно вертеть головой» [55]. Его отличали природный ум, хитрость, проницательность и наблюдательность.
Приход к власти Мосаддыка оказался для тегеранской резидентуры неожиданным, ей не удалось получить упреждающую информацию на этот счет, что и послужило причиной нелицеприятной критики Центра в адрес резидентуры. «Безотлагательно и в самые короткие сроки изучите возможности использования в интересах СССР, — указывалось в письме в резидентуру, — националистически настроенных кругов Ирана, группирующихся вокруг Мосаддыка, Кашани, Багаи и других находящихся в оппозиции к шаху противников англоамериканского засилья в стране». Москва потребовала принять меры к приобретению источников в окружении нового премьер-министра и в руководстве НФИ. Решение этой задачи заняло определенное время, но все же она была решена.
Как только Мосаддык возглавил правительство, меджлис утвердил закон о национализации нефтяной промышленности. 30 апреля 1951 года он был одобрен сенатом, а 2 мая его подписал шах. С этого дня отношения между ним и Мосаддыком серьезно обострились: шах искал компромисса и не хотел осложнений с Англией, тогда как Мосаддык решил идти до конца. 20 мая 1951 года резидентура со ссылкой на надежного источника сообщила, что шах утвердился в мысли о необходимости смещения Мосаддыка с поста премьер-министра. Такую же позицию заняли англичане, которые желали видеть во главе правительства Ирана своего человека — Кавама-эс-Салтане.
В силу закона о национализации нефтяной промышленности англичане лишились своих концессий на юге Ирана. Они надеялись, что еще можно поправить дело, договориться с Мосаддыком и провели с ним серию переговоров, но безрезультатно. Тогда Лондон перешел к методам силового нажима. Прежде всего англичане стали создавать экономические и финансовые трудности для Ирана. Лондон препятствовал и приобретению им нефтеналивных судов, и транспортировке иранской нефти.
Разведке удалось получить меморандум МИД Великобритании о политике в отношении Ирана, датированный 27 января 1948 года. В нем, в частности, говорилось: «Не допускать создания в Иране демократического правительства, так как это означало бы распространение коммунистического влияния на Среднем Востоке, а поставки нефти с концессий Англ о-Иранской компании оказались бы в зависимости от советского правительства… Главное — обеспечить безопасность английских нефтяных интересов на юге Ирана, вплоть до ввода в Иран английских войск, если иранское правительство не сможет обеспечить порядок в южных районах Ирана». И уже в марте 1951 года в Персидский залив вошли корабли английского военного флота.
15 июля 1951 года в Тегеране и других городах Ирана прошли многотысячные демонстрации в поддержку политики Мосаддыка и против иностранного господства. Манифестации испугали премьер-министра: он боялся размаха народных выступлений и потери контроля за развитием событий. Демонстрации были разогнаны полицией и войсками, в результате — 120 убитых и 300 раненых. Было введено военное положение, произведены массовые аресты, закрыты левые газеты.
На первых порах назначение Мосаддыка главой правительства американцы встретили с удовлетворением, что было лишним доказательством противоречий между ними и англичанами в Иране. Сначала они держались в тени и даже склонялись к оказанию помощи Мосаддыку, опасаясь перерастания национально-демократического движения в революцию. Но нефтяные магнаты думали иначе, они не могли позволить Ирану обеспечить самостоятельный выход на мировой рынок.
Лондон, заинтересованный в поддержке Вашингтона, «купил» ее ценой согласия стать на сторону американцев в экономической блокаде КНР и признать остров Тайвань территорией, на которую континентальный Китай не имеет права. Эта информация была получена резидентурой от агента-«документальщика» и ее немедленно доложили руководству СССР.
В августе 1951 года в Тегеран прибыл специальный посланник президента Трумэна Аверелл Гарриман, который тщетно пытался примирить враждующие стороны и уговорить Мосаддыка принять английские предложения относительно нефти. Последний, однако, не поддался ни уговорам, ни нажиму, и миссия Гарримана не увенчалась успехом. Вскоре американцы перестали играть роль посредника в ирано-английском споре. В 1952 году заместитель госсекретаря США Байроуд в беседе с Мосаддыком уже проводил другую линию и настойчиво убеждал его «уступить американцам в нефтяном вопросе», за что США обещали предоставить Ирану «заем в таком размере, в каком это нужно для восстановления нефтяной промышленности», и давали гарантии в том, что «никто, кроме американцев, не вступит в пределы АИНК». Содержание этой беседы стало известно резидентуре оперативным путем, и соответствующая информация была направлена в Москву. Строптивость Мосаддыка, не желавшего прислушаться к американским предложениям, привела Вашингтон к убеждению, что с ним нельзя иметь дело и лучше всего его сместить.
