De Secreto / О Секрете - Фурсов Андрей Ильич (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗

С таким человеческим материалом не то что Пятый рейх, вообще ничего не построишь. «Пятый рейх» с неарийским лицом — такое деятелям Третьего и Четвёртого рейхов и в страшном сне не могло присниться. Выходит, что по иронии, или как сказал бы Гегель, по коварству Истории «нацистский интернационал» в течение семи десятков лет работал на биомассу, которой никакой рейх вообще не нужен, достаточно бутылки пива, шмата колбасы и резиновой куклы. В нашем фильме «Судьба барабанщика» один из героев (точнее, антигероев) спрашивает другого: «За это ли ты боролся, старик Яков?». Так и хочется задать риторический вопрос: «За это ли ты боролся, старик Мартин?». За Пятый рейх с турецкой феской, африканским лицом и арабской куфьей? Выходит, «крот истории» обманул нацистов, и Хеймдаль так и не протрубит в рог, возвещая начало Рагнарека — Последней Битвы. Хольмганг (Суд богов) распорядился иначе. И тем не менее у нацистов есть наследники в современном мире, но это тема отдельного разговора.

Островский А. В., Островская С. П

СОЛЖЕНИЦЫН, КГБ, КРУШЕНИЕ СССР

Предисловие «Страшно умереть не опальным»

Когда в 1969 г. умер известный советский писатель Корней Иванович Чуковский, многие, чтившие его творчество, не пришли проститься с ним только потому, что не знали о его смерти. Бывший в доме умершего своим человеком, Александр Исаевич Солженицын, хотя и узнал о ней в числе первых, на похороны не пришёл тоже. Объяснив свой поступок нежеланием участвовать в казенной церемонии, он заявил: «Страшно умереть не опальным» [159].

3 августа 2008 г. А.И. Солженицын тоже покинул сей мир. Через несколько часов, обгоняя время, сообщение об этом разнеслось по всей планете. На протяжении трёх дней, пока его прах не был предан земле, о смерти писателя регулярно сообщалось во всех новостных выпусках. В понедельник 4-го соболезнования выразили президент США Дж. Буш, президент Франции Н. Саркози, канцлер Германии А. Меркель, генеральный секретарь Совета Европейского Союза, глава Европейского оборонного агентства X. Солана. К ним присоединились президент Российской Федерации Д.А. Медведев и премьер-министр В.В. Путин.

«Кончина Александра Исаевича Солженицына — заявил глава российского государства, — тяжёлая утрата для всей России. Мы гордимся тем, что Александр Исаевич Солженицын был нашим соотечественником и современником. Мы запомним его как сильного, мужественного, обладающего огромным внутренним достоинством человека. А его писательская и общественная деятельность, весь долгий, тернистый жизненный путь останутся для нас примером истинного подвижничества, бескорыстного служения людям, Отечеству, идеалам свободы, справедливости, гуманизма» [160].

Телеграмму с соболезнованиями направило Министерство культуры РФ. «Уход Александра Исаевича — говорилось в ней, — боль всей России. Для современников Александр Исаевич был и останется воплощением совести нации, образцом внутренней свободы и человеческого достоинства». «Мы уверены, что его мысли, его судьба, его произведения останутся ориентирами для будущих поколений наших сограждан» [161].

5 августа состоялось прощание с покойным. У гроба застыл воинский караул. «Церемония прощания с Александром Солженицыным, — говорилось в одном из новостных сообщений, — началась в столице в новом здании Российской академии наук на Ленинском проспекте… Несмотря на сильный дождь, с утра во вторник проститься с Солженицыным пришло множество людей. У здания РАН выстроилась длинная очередь» [162]'.

6-го на кладбище Донского монастыря состоялись похороны. Венки прислали почти все посольства, находящиеся в Москве. Средства массовой информации сообщали, что к монастырю пришло ещё больше людей, что народу было так много, что милиция вынуждена была ограничить доступ на кладбище. Земле А.И. Солженицын был предан с воинскими почестями.

Отмечая, что на прощании с писателем «ожидался большой наплыв публики», журнал «Эксперт» в то же время констатировал: «Но большого наплыва не случилось. В зале, где стоял гроб, было просторно, даже пустовато. Люди шли непрерывной чередой, но не помногу — несколько человек в минуту» [163]. Уточняя, «Новые известия» писали, что «в первой половине дня очереди почти не было» [164]. Видимо, именно в это время здесь побывал один из поклонников писателя Леонид Блехер, который затем сделал в интернете следующую запись: «Был на прощании с Солженицыным. Впечатление жутковатое. Там никого нет. Родственники, ещё человек десять. Организаторы суетятся» [165].

Видимо, только после того, как «организаторы» мобилизовали административный ресурс, «к вечеру очередь всё же выстроилась» [166]. Правда, она не превратилась в поток. Побывавший там Алексей Голубев написал на сайте «Эхо Москвы»: «Народу в Академии наук было совсем немного, жиденькая очередь да репортеры» [167]'.

Попытка установить, что означают звучавшие в тот день по радио и телевидению сообщения о «множестве людей», явившихся на прощание с писателем, привела к тому, что удалось обнаружить только две цифры: «более тысячи» [168]' и «несколько тысяч» [169]. Но что такое даже несколько тысяч на 11-миллионную Москву?

Получается, что о смерти А.И. Солженицына больше скорбел Запад, чем Россия, больше Кремль, чем народ.

Действительно, «страшно умереть не опальным».

А ведь когда в 1994 г. писатель возвращался из-за границы, на всём пути от Владивостока до столицы его встречали толпы поклонников. Только в Москве к его поезду пришло несколько десятков тысяч человек. Почему же они не пожелали проводить своего кумира в последний путь?

Частично ответ на этот вопрос дал В. Войнович: «Я, — писал он о А.И. Солженицыне, — смотрел на него задравши голову и прижмуриваясь, чтобы не ослепнуть. Но вот он стал снижаться кругами и вопреки законам оптики становился не больше, а меньше».

Глава 1 Волшебник Изумрудного города

Великий писатель земли русской

Когда прощались с А.С. Солженицыным, многие называли его великим писателем. С кем только не сравнивали и не сравнивают его, но, наверное, самое лестное для него — сравнение с Львом Толстым [170]. И хотя о «великом писателе» написаны горы статей, книг и диссертаций [171], их авторы почему-то умалчивают, что Нобелевскую премию в области литературы он получил не за литературу, а за «нравственную силу в традициях великой русской литературы» [172]', т. е. не за форму, а за содержание, иными словами, за идеологию.

«Александр Солженицын, — пишет основатель портала «Хронос» Вячеслав Румянцев, — является до такой степени общепризнанным “великим писателем”, что как-то даже рука не поднимается поколебать его мировую известность. Однако все-таки осмелюсь утверждать, что подавляющая часть его творчества к писательству не имеет никакого отношения. Солженицын — публицист, что он доказал многими томами документальных текстов. Причислить же его к прозаикам возможно лишь по двум ранним рассказам, которые перед публикацией подверглись столь тщательной редактуре, что сейчас уж и не разберёшь, где рука “совести России”, а где безупречный стиль Твардовского» [173]'.