Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ» - Саркисянц Мануэль

Ведь английские представители белой расы должны были составлять «аристократию» белокожих, как чуть позже — гитлеровские «арийцы» — играть роль расовой элиты, «аристократии крови». В Индии «англичанин обосновывал свое право считаться «аристократом» не религией <как при испанском империализме>, не образованием <как при французском империализме>, не классом <классовой идеологией, как при советском империализме>, но принадлежностью к доминирующей этнической группе» (Хатчинс). Поэтому вполне логично, что тесть сэра Освальда Мосли — лорд Керзон (воплощавший «успехи колонизации», столь восхищавшие Гитлера) выражал притворное удивление, что у англичан из низших слоев (простых солдат) такая светлая кожа… [125] Ведь белая кожа на «восточных пространствах» Англии отличала представителей расы господ, а цветная — низшие слои, «the lesser breeds» («низкое отродье»), расово неполноценных. Потому и д-р Карл Петерс хотел, чтобы к нему относились соответственно: «Мне надоело числиться среди парий <деклассированных элементов, несмотря на докторскую степень>: я хотел бы принадлежать к народу господ». [126]

Но мысль, что «и плебеи нашего племени в среде народов низшей расы станут аристократией», «что наконец заложит основы для возникновения заморской немецкой расы господ», [127] в 1879 г. тоже была уже не новой.

Ян Колвин

МЕЛКОБУРЖУАЗНЫЙ «ВЛАСТИТЕЛЬ» КАК ЖАНДАРМ НАЦИИ ПО ОБРАЗЦУ АНГЛИЧАНИНА — МИРОВОГО ЖАНДАРМА

Ответ на вопрос, кто служил образцом для немецких колониальных «властителей» очевиден: это была британская буржуазия (в том числе и мелкая), которая в тропических колониях получила возможность усваивать «аристократические» замашки — причем во времена, когда в самой Великобритании аристократия все больше утрачивала власть. «В Англии государственные служащие считались простыми чиновниками, в Индии же они становились губернаторами колонии». Те, кто в самой Англии порой стояли на иерархической лестнице немногим выше, чем прислуга, в Британской Индии как «белые сахибы» могли неограниченно повелевать цветными слугами. (Британский офицер, оказавшийся в Индии, считался настоящим «сахибом», человеком, принадлежащим к расе господ; ему было позволено все (кроме возвращения домой), любой его поступок оставался безнаказанным. Привычка повелевать туземцами превратила англичан в зверей. Даже тон, который они позволяли себе в отношении местных жителей, больше походил на окрик собаке). [128] Для колониальных британцев такую ситуацию безусловно можно было назвать значительным «социальным улучшением», хотя они и не обладали тем всемогуществом, какое собиралась присвоить себе элита элит мелкобуржуазного общества «работающих локтями» — гитлеровские СС — для владычества в своей «Индии», на восточных территориях. Сэр Чарлз Дилк, автор «Более Великой Британии», так описывал британского новобранца: «пьяный, не пройдет мимо туземца, не ударив его… обращаясь к офицеру, он кричит: "Да, я рядовой… я знаю, но я джентльмен"». «Невозможно описать, насколько грубыми стали эти пьяные солдаты и моряки… когда приобрели столь непривычную для них власть».

Однако в издании «Более Великой Британии» 1894 г. сэр Чарлз Дилк заявлял: «Наши офицеры рассказывают, что любой туземец, говорящий по-английски, — негодяй, лжец и вор, что… недалеко от истины». [129] И именно «туземцы» с английским образованием больше всех страдали от своего статуса «низкого отродья» (the lesser breed). В Zulu Land (Южная Африка) даже негр с университетским образованием вынужден был путешествовать по железной дороге в вагоне для скота. «Черным не разрешалось ходить по тротуарам», — напоминает Ричард Саймондз, написавший книгу «Оксфорд и империя». О самоубийстве одного из цветных рассказывает, например, президент Бирмы Ба У, который был высокопоставленным судьей в Британской Индии. [130] На одной из железных дорог Южной Англии запрещалось продавать цветным билеты на курорты. «Индийцам и ниггерам» был закрыт доступ на многие пляжи, что восхищало корреспондента нацистской газеты «V61kischer Beobachter»: «В 1935 году и некоторые рестораны завели практику тихо и вежливо предлагать клиентам-евреям покинуть заведение», — сообщал он из Лондона.

Правда, в английском расово-сословном обществе, в тропиках империи, число «небелых», которые решились на самоубийство в результате психических травм, вызванных расизмом, было несравненно меньше, чем число «неарийцев», покончивших с собой уже в 1933–1937 гг. (т. е. еще до расцвета эсэсовского государства Гитлера). В 1937 г. — т. е. до начала гитлеровского геноцида, в частности, до истребления евреев — существование британских колониальных расовых барьеров, которые при царящем повсюду расизме создавали атмосферу невежества и панического страха, было названо «неврозом», «сравнимым только с антисемитским комплексом фашистской Германии». [131]

Во всяком случае, несомненно, что Гитлер, поклонник Англии, обязывал свои войска СС учиться именно у британских «властителей» тому, как должен себя вести представитель расы господ, чтобы ограниченными силами держать в страхе целый континент, — учиться, например, с помощью любимого английского фильма Гитлера «Жизнь бенгальского улана». Просмотр этого фильма был обязательным для всех членов СС. А одна эсэсовская газета отмечала, что фильм «Жизнь бенгальского улана» прославляет англичан как раз за то, за что англичане критикуют сторонников Гитлера. Именно на пример поведения англичан в британской Индии ссылались нацисты, когда в своей «Индии» (России) они изолировали русских добровольцев немецкой армии от остальных немецких войск — ведь англичане не разрешали совместную транспортировку своих солдат и туземных наемников. [132]

По словам Альфреда Розенберга, гитлеровского идеолога завоевания восточных пространств, «миссия Великобритании» заключается в «обеспечении политического господства белой расы на земном шаре», господства нордической Европы, «Запада, за морем… и где <только> это необходимо в интересах нордического человека».

(Англия должна «сохранить престиж белой расы… в интересах всех белых народов», — писала газета «Volkischer Beobachter».) «В Суэце <Англия> остается защитником нордической Европы* от вторжения сил Передней Азии». [133]

(* Даже в 1956 г., когда египетское правительство национализировало британские доходы от эксплуатации Суэцкого канала, реакция на это во Франкфурте выглядела так, словно на Суэцком канале были ущемлены немецкие интересы.)

И в розенберговском «Мифе двадцатого века» для автора «не подлежит сомнению то, что Индия нуждается в длани господина над собой». [134]

С другой стороны, то есть с индийской, не кто иной, как Джавахарлал Неру, видел в такой длани европейского господина прототип европейского фашизма. Находясь в тюрьме, куда его привела борьба за права индусов, Неру заявил, что фашизм и империализм являются кровными братьями, а борьба за свободу в Индии — часть мировой борьбы против фашизма и империализма. Неру предупреждал, что расистский фашизм означает применение колониально-империалистических методов и в самой Европе. Это осознавали и британские властители Индии и власти США. Так, фильмы, допускавшиеся к показу в Британской Индии, не должны были затрагивать тему фашизма (поскольку это могло напомнить индусам об их колониальном опыте). Несмотря на то, что британский историк Маккензи (редактор книги «Империализм и культура масс» («Imperialism and Popular Culture»)) справедливо отмечает, что было бы ошибочным в чем-либо отождествлять Британскую империю с фашистскими державами, он же напоминает, что и те, и другие безоговорочно верили в иерархию рас, в превосходство одной расы над другой. В свою очередь, после того, как США вступили в войну против нацизма, американское ведомство «Office of War Information забраковало проект компании «Metro Goldwyn Муег», собиравшейся снять фильм по произведению Киплинга «Ким», прославлявшему британское владычество над Индией. [135] (Интересно, что британский вице-король Уиллингтон в 1931 г. назвал себя «чем-то вроде Муссолини в Индии».) Может, и не преувеличивал Неру, утверждая, что «фашизм… уже давно был знаком Индии под именем империализма». [136] Возможно, утверждение, что колониальная идеология «сформировала все принципиальные элементы будущих фашистских идеологий», — слишком сильное. Однако очевидно, что связь последних с первой выявляется даже при самом поверхностном рассмотрении. [137]