Черноморский флот в Великой Отечественной войне. Краткий курс боевых действий - Морозов Мирослав Эдуардович
В начале войны только три позиции подлодок ЧФ были нарезаны вблизи побережья противника, а остальные восемь являлись дозорными, нарезанными в 25–45 милях от своих берегов. Из трех «боевых» позиций одна находилась южнее Констанцы, другая севернее, а третья у болгарского побережья вне территориальных вод. Поскольку через вторую и третью позиции суда противника в это время не ходили, шансы добиться боевых успехов были невелики. Сама тактика советских субмарин в то время мало отличалась от той, что использовалась в годы Первой мировой войны – подлодки, поднимая перископ каждые 15 минут, патрулировали у берега под водой днем, а вечером уходили для зарядки батарей в море, оставляя позицию без наблюдения. В моменты рассвета и заката лодка погружалась на большую глубину, чтобы избежать случайного тарана надводного корабля. Шумопеленгаторами пользовались мало, поскольку современные их модели появились на подводных кораблях только перед войной и не успели заслужить доверия командиров. Разведывательное обеспечение практически отсутствовало – все данные об обстановке в районе позиции подводникам приходилось добывать самостоятельно. Отчасти это объяснялось тем, что лодки не могли получать радиограмм из берегового штаба, находясь в подводном положении, а передаваемые на них ночью сведения, как правило, уже успевали устареть. При торпедных атаках, в соответствии с действовавшим на тот момент наставлением, командиры лодок стреляли одиночными торпедами. Для попадания при таком способе уже со средней дистанции требовался очень точный расчет с безупречным определением элементов движения цели. Также залповой стрельбе препятствовало то обстоятельство, что при многоторпедном залпе с перископной глубины из-за резкого облегчения носовой части нос или даже рубка подлодки показывались на поверхности. Лишь некоторые подлодки типов «малютка» и «щука» были оснащены системой беспузырной стрельбы, не позволявшей появиться на поверхности пузырю воздуха, также демаскировавшему атаку.
Первая же вышедшая на единственную оказавшуюся на фарватере позицию подлодка Щ-206 пропала без вести. Командир Щ-205, развернутой на соседней позиции, из трусости не дошел до назначенного района и после похода был предан суду военного трибунала, приговорившего его к расстрелу. Серьезной ошибкой командования ЧФ в то время стал отказ от развертывания подлодок у Варны, Бургаса и Босфора. В результате суда противника из болгарских гаваней могли осуществлять плавания по прибрежным фарватерам практически без помех, и 30 июля в Констанцу впервые с начала войны прибыли два итальянских танкера. Этот успех ободрил противника и способствовал установлению регулярного конвойного сообщения, но именно в это время командование ЧФ решило изменить нарезку позиций. С начала августа у берегов Румынии нарезалось три позиции (в т. ч. одна у Констанцы и две севернее данного порта, обслуживавшиеся подлодками типа «М») и такое же число у берегов Болгарии (2 августа нарком ВМФ разрешил подлодкам действовать в терводах этой страны). Результат не заставил себя долго ждать – уже 15 августа Щ-211 под командованием капитан-лейтенанта А. Д. Девятко потопила у берегов Болгарии румынский транспорт «Пелеш», совершавший переход в составе болгарского конвоя, открыв тем самым и счет атакам, и список успехов. В дальнейшем активность черноморских подводников продолжала расти: если в августе они совершили три атаки, то в сентябре уже шесть. Подавляющее большинство из этих атак было произведено против вражеских конвоев, одиночных судов, либо эскортных кораблей на прибрежной коммуникации. 29 сентября нового успеха добилась Щ-211, потопив танкер «Суперга», перевозивший в Пирей 1800 т бензина и 2350 т нефти. Этот успех вывел А. Д. Девятко на первое место по результативности среди всех командиров советских подводных лодок в 1941 г. Помимо этого, подводные заградители Л-4 и Л-5 между августом и октябрем выставили на прибрежной коммуникации 12 минных заграждений (222 мины), на одном из которых 15 сентября погиб болгарский транспорт «Шипка». ВВС ЧФ также ставили мины – восемь у Констанцы и семь перед устьем Дуная, но они больше создали затруднения для действий своих же подлодок, чем помешали противнику.
Подводная лодка Л-4
Германское командование серьезно обеспокоилось усилением подводной угрозы и силами ВМС своих союзников произвело ряд ответных шагов. В конце сентября – начале октября болгарские ВМС выставили оборонительные заграждения на подходах к Варне и Бургасу (600 мин), вслед за чем между 9 и 16 октября румынские ВМС осуществили в болгарских водах целую минно-заградительную операцию. За этим последовали новые постановки в ноябре и декабре. Всего до конца года румыны выставили вдоль прибрежного фарватера на подходах к маякам, куда субмарины периодически подходили для уточнения своего местоположения, восемь противолодочных минных полей (983 немецкие мины UMA). Каждое из этих заграждений ставилось с углублением 12 м и было опасно для подводных лодок, маневрирующих на перископной глубине, но совершенно безопасно для надводных кораблей «оси». Результаты не замедлили сказаться – в течение трех последних месяцев 41-го в болгарских водах одна за другой погибли С-34, Щ-211 и Щ-204, получили повреждения в результате подрывов Щ-212, Щ-205 и Л-4. Кроме того, на заграждениях в районе Констанцы и Сулины погибли «малютки» М-58, М-59 и М-34. Это заметно отразилось на активности черноморских подводников – если в октябре и ноябре подлодки произвели по шесть торпедных атак, то в декабре лишь две. Из-за недостаточной подготовки командиров успешными в последнем квартале оказались только две атаки, в результате которых был потоплен итальянский танкер «Торчелло» и турецкое судно, перевозившее военную контрабанду между Стамбулом и Бургасом.
Несколько слов нужно сказать о боевой деятельности многочисленных торпедных катеров ЧФ. Довоенное развертывание их бригад – 1-й в Севастополе, 2-й в Очакове, отдельного отряда в Новороссийске, отдельного дивизиона в Поти – имело своей целью прикрытие побережья от возможных десантов противника. Хотя эта задача с бригад не снималась, вскоре после начала военных действий один отряд катеров 2-й бригады был перебазирован в Вилково (на р. Дунай), а после его оставления – в устье Днестра для периодических поисков перед Сулиной и устьем Дуная. С этой целью с июля по октябрь было совершено 36 катеро-выходов, ни один из которых не увенчался встречей с противником, поскольку тот в этих водах показываться не рисковал. От 1-й бригады из маневренной базы в Ак-Мечети дважды в конце августа выходил единственный на флоте катер дальнего действия – головной Д-3, впрочем, с тем же успехом. По приказанию Военного совета ЧФ два катера волнового управления были подготовлены для удара по Констанце, но решение на проведение операции так и не было принято. В ночи на 27 сентября и 19 октября Д-3 и единственный на флоте дизельный катер типа Г-5 из состава 1-й бригады совершили два выхода на постановку мин в устье Днепра. С 21 августа 2-й бригаде пришлось перебазироваться в Севастополь (1-й дивизион до 27 сентября базировался на Тендру), а с 9 октября – в Новороссийск. 1-й бригаде также пришлось отступить – со 2 ноября она базировалась в Геленджике, а с 24 ноября в Поти за исключением 1-го дивизиона, оставшегося в Севастополе в распоряжении командира ОВРа ГБ. Ни с одной из этих баз оснащенные бензомоторами катера типа Г-5, составлявшие подавляющее большинство катеров ЧФ, достигнуть вражеских коммуникаций не могли. Несмотря на это, потери бригад составили 11 катеров, пять из которых стали жертвами авиации противника (приложение 15).
Приостановка немецкого наступления на южном крыле советско-германского фронта осенью 1941 г., помимо прочих причин, стала результатом и перебоев со снабжением, что заставило германское командование принять срочные меры по налаживанию перевозок морским транспортом в порты Южной Украины. В сентябре противник силами румынских канонерских лодок и буксиров, а также катеров-тральщиков немецкой Дунайской флотилии протралил фарватер Констанца – Сулина, а к 9 октября дошел до Бугаза в устье Днестра. Во второй половине октября, после оставления нашими войсками Одессы, началось траление до устья Днепра. Контактные мины тралили два румынских буксира-тральщика, а также катера-тральщики и паромы Зибеля немецкой Дунайской флотилии, донные мины – самолеты-тральщики люфтваффе. Между 19 и 23 октября был проделан фарватер от Бугаза до Одессы и Очакова. Действия противника облегчались начавшейся обороной Севастополя, приковавшей к себе основные усилия морской авиации и вынудившей перевести подводные лодки для базирования в порты Кавказа. Большие проблемы причиняла полная неприспособленность к тралению немецких паромов Зибеля, особенно в условиях сколько-нибудь значительного волнения. До конца года противник потерял в результате аварий восемь таких паромов. Кроме того, во время траления на советских минах (часть из них относилась к оборонительным постановкам, часть – 370 мин – была выставлена как активная в октябре уже после оставления Одессы) погибли оба румынских тральщика, немецкие паром Зибеля, катер-тральщик и плавбаза «Терезия Вальнер». Тем не менее противнику 25 октября удалось открыть движение по фарватерам вплоть до Херсона и Николаева. 1 ноября в Очаков и Николаев прибыли суда первого немецкого конвоя, однако при проводке второго каравана 9 ноября на мине погибло венгерское судно «Унгвар» (приложение 22). Гибель его стала особенно чувствительной для врага, поскольку, помимо взлетевшего на воздух груза (916 тонн авиабомб и 141 тонна бензина), были потеряны два румынских торпедных катера и находившийся на борту транспорта командир немецкой Дунайской флотилии. Третий конвой прошел без происшествий, но при движении четвертого (30 ноября – 2 декабря) снова на минах были потеряны два судна из четырех. После дополнительного траления противнику все-таки удалось наладить движение конвоев, и до конца года устья Южного Буга достигло еще два каравана.
