Избранные произведения о духе законов - Монтескье Шарль Луи (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
ГЛАВА XXI
О том, что не следует решать по принципам государственного права вопросов, относящихся к международному праву
Начала государственного права требуют, чтобы всякий человек подчинялся уголовному и гражданскому суду той страны, в которой он находится, и нарушения им законов этой страны выносились бы на рассмотрение ее государя.
Международным правом установлено, чтобы государи посылали друг к другу послов, причем по самой природе вещей не могло быть допущено, чтобы послы находились в зависимости от государя, к которому они посланы, или подчинялись его судам. Они — голос пославшего их государя, и этот голос должен быть свободен. Никакие препятствия не должны стеснять их действий. Они могут часто не правиться, потому что говорят от имени лица независимого. Можно было бы приписать им преступление, если бы их разрешалось наказывать за преступления, можно было бы начислить на них долги, если бы их разрешалось задерживать за долги. Если бы послы не были независимы, создалось бы противоречие: государь — лицо, которое по самой природе отличается гордостью, говорил бы устами человека, который должен всего бояться. Поэтому относительно послов следует держаться соображений, заимствованных из международного, а не государственного права. Если же они злоупотребляют своим положением представителя, то их лишают этого положения, отсылая обратно на родину. Можно даже принести на них жалобу их государю, который в таком случае становится их судьей или соучастником.
ГЛАВА XXII
Несчастная участь инки Атуальпа
Установленные нами выше начала были жестоко нарушены испанцами. Инку Атуальпа можно было судить только на основании международного права, они судили его на основании государственного и гражданского права. Они обвинили его в лишении жизни некоторых из его подданных, в многоженстве и т. д. Но верхом их безрассудства было то, что они осудили его на основании государственных и гражданских законов не его, а своей страны.
ГЛАВА ХХIII
О том, что если почему-либо политический закон действует на государство разрушительно, следует применить другой закон, который охранял бы государство, и этот новый закон становится иногда законом международным
Когда политический закон, установивший порядок престолонаследия в государстве, начинает оказывать разрушительное действие на политический организм, для которого он 6ы„л создан, не следует опасаться того, что другой политический закон может изменить этот порядок. Этот второй закон не только не будет противоречить первому, но в основе своей будет вполне с ним согласен, потому что оба закона исходят из одного и того же принципа: благо народа есть верховный закон.
Я уже говорил, что крупное государство, подчинившись другому, обессиливает этим и себя, и даже то государство, от которого зависит. В интересах каждого государства, чтобы его глава пребывал в нем, чтобы управление государственными доходами совершалось правильно, чтобы монета государства не уходила из его пределов для обогащения другой страны. Важно, чтобы тот, кто правит государством, не увлекался иноземными порядками, они менее пригодны, чем те, которые уже укоренились в стране. К тому же люди обыкновенно крепко держатся своих законов и обычаев, потому что в них заключается благополучие всякого народа, и их редко удается изменить без больших потрясений и кровопролитий, как это доказывает история всех стран.
Отсюда следует, что если наследник престола крупного государства является правителем другого крупного государства, первое может отстранить его от престолонаследия, потому что для обоих государств полезно, чтобы порядок престолонаследия был изменен. Так, русский закон, изданный в начале царствования императрицы Елизаветы, очень благоразумно лишал права занимать престол всякого наследника, являющегося государем другой монархии, а португальский закон отвергает всякого иностранца, который мог бы получить престол по праву крови.
Но если нация может отстранить от престолонаследия, то г еще большим основанием она может потребовать отречения от престола. Если она опасается, что известный брачный союз по своим последствиям может послужить угрозой для ее независимости или повести к разделу ее территории, она вполне может заставить вступающих в брак отказаться за себя лично и за свое потомство от всех прав, которые они могут иметь на ее престол. Тот, кто отказывается, и те, за которых отказываются, не имеют оснований жаловаться, ведь государство могло бы устранить их от престола и путем издания соответствующего закона.
ГЛАВА XXIV
О том, что полицейские правила относятся к иной области, чем прочие гражданские законы
Есть преступники, которых власть наказывает, и есть такие, которых она исправляет. По отношению к первым закон проявляет свою власть, по отношению ко вторым — свой авторитет, первые исключаются из общества, вторых заставляют жить согласно порядку, установленному в обществе.
В деятельности полиции карает скорее власть, чем закон, в деятельности уголовного суда наказывает скорее закон, чем власть. Ведению полиции подлежат повседневные дела, касающиеся обыкновенно мелочей и потому не требующие формальностей. Действия полиции быстры и касаются поступков, повторяющихся изо дня в день, поэтому она не может налагать суровых наказаний. Она постоянно занята подробностями, и крупные нарушения закона не входят в ее компетенцию. Она руководствуется больше распоряжениями, чем законами. Ее служащие находятся всегда па глазах у начальства, поэтому, если они впадают в крайности, виновато это последнее. Итак, не следует смешивать крупных нарушений закона с мелкими нарушениями полицейских правил, это вещи разного порядка.
Из сказанного следует заключить, что совершенно противно природе вещей, если ношение огнестрельного оружия наказуется как уголовное преступление, так что злоупотребляющий оружием не подвергается большей ответственности, чем тот, кто его только носит при себе, как мы это видим в одной итальянской республике[138].
Из сказанного следует еще, что столь прославленны!! поступок одного императора, который приказал посадить на кол булочника, уличенного им в обмане, ость поступок султана, не умеющего чинить правосудие без того, чтобы не выйти из его пределов.
ГЛАВА XXV
О том, что не должно следовать общим положениям гражданского права в таких делах, которые должны быть подчинены частным правилам, вытекающим из особенностей их природы
Хорош ли закон, признающий недействительными все гражданские обязательства для матросов корабля па время плавания? Франсуа Пнрар говорит, что в его время закон этот не соблюдался португальцами, по действовал у французов. Люди, соединившиеся лишь на короткое время, не нуждающиеся ни в чем, потому что государь обеспечивает все их потребности, люди, не имеющие другой цели, кроме своего путешествия, не находящиеся более в обществе, но сделавшиеся гражданами корабля, не должны нести обязательств, которые введены лишь с целью облегчить перенесение тяг остей гражданского общества.
Такой же смысл имел закон, действовавший на острове Родосе еще в те времена, когда существовало только каботажное[139] плавание. Закон этот определял, что людям, оставшимся на корабле во время бури, принадлежит и корабль, и груз, а те, которые его покинули, не получают ничего.
