Мир в ХХ веке - Коллектив авторов (список книг TXT) 📗
За успехами политической борьбы в Индии со вниманием следили ее соседи — Бирма, Цейлон и Малайя. Хотя их промышленное развитие (кроме разве что Малайи) несколько отставало от Индии, успехи, достигнутые индийцами в борьбе за свои права (выборность членов законодательных собраний, кампании гражданского неповиновения, рост влияния национальных движений и т. п.), почти автоматически, пусть с некоторым запаздыванием, реализовывались и здесь. Малайя оказалась более других вовлеченной в мировое хозяйство из-за ее уникальных природных богатств — каучука и олова. Для работы на каучуковых плантациях и оловянных рудниках англичане активно ввозили в малонаселенную аграрную Малайю законтрактованную рабочую силу — кули (буквально по-китайски — “горький труд”) из Китая и Индии, что способствовало ее развитию, а впоследствии сыграло важную роль в изменении этнического состава населения этой страны.
Франция в конце XIX в. вернулась в восточную часть Индокитая (первыми французами там были католические миссионеры, еще в XVIII в. прибывшие в район Сайгона вместе с французскими торговцами и немало сделавшие для культурного развития региона; в частности, их усилиями был создан современный вьетнамский латинизированный алфавит). Колонизировав Вьетнам, Камбоджу и Лаос, французы построили шоссейные и железные дороги, особенно вдоль побережья и, соединив таким образом исторически в значительной степени расчлененные юг и север Вьетнама, стали развивать добычу угля, создавать плантации каучука, кофе и чая. Появились учебные заведения, в том числе университеты европейского типа. Первая мировая война способствовала промышленному развитию. Возникло немало банков, в том числе национальных. Под влиянием революционного движения в Китае, во Вьетнаме росли националистические движения, активизировалось студенчество, заявила о себе молодая интеллектуальная элита, уже достаточно знакомая с передовыми идеями Запада. Камбоджа и Лаос значительно отставали в этом смысле от многонаселенного Вьетнама с его глубокими культурными корнями и историческими связями с Китаем, но и там ускорились темпы эволюции.
Особняком стоял в этом регионе Сиам (Таиланд), бывший своего рода нейтральной территорией между английскими и французскими колониями в Индокитае. Сохраняя независимость, эта страна тоже шла по пути реформ. Промышленное и финансовое ее развитие немало зависело от китайских хуацяо, а короли способствовали сохранению идеи монархического национализма.
Островной мир Юго-Восточной Азии, представленный в основном Индонезией (Голландской Индией), долгие века был почти что вотчиной голландской Ост-Индской компании. Но на рубеже XIX–XX вв. здесь стал процветать находившийся под покровительством правительства Голландии частный капитал. Возникали промышленные предприятия, обрабатывавшие продукцию местных плантаций каучука, какао, кофе и чая. Строились дороги и горнодобывающие предприятия по добыче олова, угля и нефти. Появлялись банки, страховые конторы. Стоит заметить, что уже в то время значительная часть предприятий, банков и всей промышленности страны находилась в руках хуацяо.
Что касается Филиппин, второго островного государства этого региона, то здесь экономика в XIX в. (как и в Индонезии) развивалась в основном усилиями хуацяо, но не плантаторов-испанцев. Рубеж веков был отмечен на архипелаге революционными потрясениями, завершившимися фактически освобождением от испанского колониального господства. И хотя на смену ему пришел протекторат США, для Филиппин это оказалось безусловным благом, ибо способствовало развитию рыночно-частнособственнической экономики и энергичному заимствованию основ буржуазной либеральной демократии. Был избран парламент (Ассамблея), который несколько десятилетий возглавлял борьбу за полную независимость страны.
Вторым регионом энергичного проникновения колонизаторов были арабские страны. По многим важным параметрам мир арабов сильно отличался от Южной и Юго-Восточной Азии. Суть различий — по меньшей мере в первой половине XX в., до деколонизации, сводилась не столько к религиозно-цивилизационной основе (что всегда необходимо принимать во внимание), сколько к специфике политической позиции и богатству ресурсами. Дело в том что арабский мир считался вассальным по отношению к Османской империи, так что эта формальность (а вассалитет с ослаблением Турции стал лишь формальным) порой путала карты и мешала установить в той либо иной стране колониальный режим типа индийского, где не было иной внеобщинной администрации, кроме британской, и где княжества со своими раджами пользовались только урезанными правами, дарованными им опять-таки англичанами.
Справедливости ради, впрочем, стоит заметить, что далеко не все из арабских стран, особенно в Магрибе (Северная Африка), помнили о своем вассалитете, а наиболее сильные, как Египет, порой даже успешно воевали с турецкими султанами, как это делал в первой половине XIX в. знаменитый паша Мухаммед Али. Тем не менее формальность оставалась и время от времени оказывала свое воздействие.
Что касается ресурсов, то о пряностях по отношению к арабскому миру говорить не приходилось, а с точки зрения всего остального они — за исключением разве что Магриба с его плодородными и слабо освоенными землями — особой ценности для колонизаторов не представляли (о нефти в то время еще ничего или почти ничего не было известно). Такие страны, как Алжир, Тунис и Марокко, находившиеся на рубеже XIX–XX вв. под сильным экономическим и культурным воздействием Франции, считались протекторатами, не более того. Впрочем, это не мешало заселению французскими колонистами обширных и плодородных пустующих земель Алжира и широкому распространению в этой стране французского языка и культуры.
В Марокко наряду с освоением французами-колонистами плодородных земель были налажены горнорудная промышленность (добыча марганца, меди, свинца, цинка и кобальта), выращивание на экспорт цитрусовых и заготавливание пробковой коры. Сопротивление местного населения вначале было мало ощутимым, зато многие освоившие французскую культуру выходцы из арабских верхов поддерживали колониальную администрацию. Тунис, расположенный на землях древнего Карфагена, тоже привлек внимание французов: здесь появились французские колонисты, строились железные дороги и горнорудные предприятия. Как Алжир и Марокко, он стал протекторатом Франции. В Европу из Туниса везли оливковое и высоко ценившееся в парфюмерной промышленности розовое масло, а также шерсть и хлеб.
Во всех трех французских протекторатах возникали националистические организации, требовавшие определенных форм самоуправления, но ориентировавшиеся при этом на европейские нормы жизни. Идя им навстречу, французы создавали совещательные советы из местного населения при генерал-губернаторе в Алжире или местные секции-курии при Консультативной конференции французских поселенцев в Тунисе. Только в Марокко отношения между администрацией и местным населением обострились. В 20-е годы там в районе Риф была даже создана повстанческая республика.
Малонаселенная и бедная Ливия находилась под более сильным влиянием Османской империи, которая в XIX в. проводила радикальные танзиматные реформы, ведшие к европеизации образа жизни. Отсталое население Ливии сопротивлялось этим реформам. Сопротивление возглавил исламский орден сенуситов, который стал сближаться с Турцией только после прихода к власти султана Абдул-Хамида II, противника реформ. Младотурецкая революция 1908 г. привела к некоторому изменению ситуации в Ливии. Были проведены выборы в меджлис, стали обсуждаться проблемы приспособления ислама к новым условиям. В 1912 г. Ливия попала под протекторат Италии, но сенуситы выступили против итальянцев, подняв очередное восстание.
Египет всегда был крупнейшей, наиболее населенной и развитой среди арабских стран страной. Мухаммед Али еще более усилил его мощь. Но после него влияние европейцев, прежде всего англичан, стало возрастать, и в этом сыграло роль финансовое банкротство страны в 1876 г., после сооружения Суэцкого канала. Англичане воспользовались тяжелым положением страны и распространили на нее свое влияние. Одолев сопротивление недовольных этим военных и нейтрализовав влияние Османской империи, колонизаторы признали легитимность местного Законодательного собрания, но сосредоточили в своих руках всю исполнительную власть и стали энергично осваивать богатства страны. С конца XIX в. началось бурное промышленное развитие Египта, чему во многом способствовал управлявшийся в основном англичанами Суэцкий канал.
