Шотландия и Англия в первой половине XV в.: высокая политика и региональные амбиции - Игнатьев Сергей Валерьевич

В отношениях двух королевств наступил период политического затишья: ни Англия, ни Шотландия на официальном уровне не предпринимали никаких шагов для налаживания отношений после неудачной для Генриха IV военной кампании.

Только через месяц после возвращения Генриха IV в Англию, англичане предложили начать переговоры о заключении перемирия и, что самое любопытное, в их предложении уже не было ни слова о ранее выдвигавшихся посягательствах на шотландский суверенитет[148].

Очевидно, что это изменение политического курса английского короля было связано с восстанием Оуэна Глендоуэра в Уэльсе, о заинтересованности в котором арманьяков и шотландцев мы уже упоминали. В такой ситуации английский король не мог себе позволить неурегулированности отношений с Шотландией, которая с большой симпатией относилась к делу Глендоуэра[149]. Очевидно, опасаясь вести войну на два фронта, Генрих Ланкастер на время отказался от всех претензий к Шотландии ради подписания с ней очередного мирного договора.

Важно особо обратить внимание на своевременность выбранного Глендоуэром момента для начала мятежа в Уэльсе — конец августа 1400 г. Во-первых, английский монарх, занятый походом в Шотландию, сконцентрировал все свои силы на севере страны, что было на руку Глендоуэру, поскольку в первые месяцы его мятежа он не встречал какого-либо серьезного сопротивления со стороны королевских гарнизонов[150].

Во-вторых, Глендоуэром была использована заинтересованность Франции (под которой мы, прежде всего, понимаем королевский двор и партию арманьяков) в развертывании военных действий на английской территории. С первых дней мятежа, переросшего в затяжную десятилетнюю войну, Глендоуэр, сумел заручиться поддержкой Франции.

Мирный договор, завершающий летнюю англо-шотландскую кампанию 1400 г., был подписан 9 ноября 1400 г. Он юридически закреплял политический и территориальный статус королевств до начала войны. Англия более не поднимала вопроса об оммаже. Стороны также отказывались от ведения военных действий в течение 6 недель и оставляли за собой право пролонгации соглашения[151]. Это право было использовано, и договор позже был продлен до 29 декабря 1401 г., то есть, было заключено перемирие на один год.

Впрочем, на региональном уровне конфликт между Северной Англией и Южной Шотландией оставался неурегулированным. Здесь на пограничье оставалось большое число старых споров и взаимных претензий, решать которые предпочитали по старинке, совершая рейды и набеги на сопредельную территорию. Расстановка сил при этом была весьма запутанной.

Лорды, используя свои родственные связи с семьями с другой стороны границы, нередко с их помощью сводили счеты со своими соседями — поданными той самой, что и они сами короны[152]. Например, члены рода Максвеллов жили, как по английскую, так и по шотландскую сторону границы. Используя это обстоятельство, они инициировали набеги с сопредельной стороны на земли своих врагов, так, чтобы пострадавшие не могли напрямую обвинить их в сговоре с нападавшими[153].

Теперь граф Нортумберленд вместе с Данбарами также активизировали военные действия на пограничье. Пласкарден сообщает, что «3 февраля 1401 года отряд со старшими сыновьями графов Шотландской Марки и Нортумберленда во главе совершил рейд в Западный Линтон. Дважды они нападали на замки Хэйлз и Трепрейн, хотя и неудачно». В начале марта с английской стороны был совершен еще один набег на шотландские земли — состав участников тот же[154].

Основными объектами набегов английских отрядов были земли Дугласов и их союзников. Шотландцы платили англичанам той же монетой, поэтому ситуация в приграничье стала вновь накаляться. В ожидании крупных военных действий Генрих IV 25 мая 1402 г. издал распоряжение шерифам северных графств быть готовыми для отражения вторжения шотландцев[155].

Примечательным является то, что спустя два месяца, 4 августа 1402 г., король снова приказывал своим вассалам на Севере «быть готовыми сопровождать короля в Шотландию»[156], что говорит о намерениях короля вновь вторгнуться в Шотландию. Хотя, судя по документам этого периода, для английского короля время было крайне неблагоприятным. В сложившейся внешне— и внутри— политической обстановке идея вторжения в Шотландию была мало осуществима.

Летом 1402 г. на помощь мятежному валлийскому лорду Оуэну из Франции прибыл корпус Жана де Бурбона, графа де Ла Марша[157]. Генрих IV приказал всем прибрежным городам приготовиться к отражению возможных нападений французов[158]. В самой Англии снова активно циркулировали слухи о скором возвращении низложенного короля Ричарда II и о его пребывании в Шотландии под покровительством шотландского короля.

Кэпгрейв сообщает, что, например, в местечке Уэр (Северная Англия) был схвачен некий священник, при котором находился список людей, принявших якобы сторону короля Ричарда II (1401)[159]. Хронист также указывает, что была арестована графиня Оксфорд, распространявшая слухи о том, что «Ричард II выжил и должен вскоре вернуться в Англию с сильной армией, чтобы снова править» (1403)[160]. Как уже говорилось выше, вероятно, такого рода слухи могли распространяться в Северной Англии не без участия партии Олбани.

К этому времени в самой Шотландии противники партии Дугласа-Олбани лишились своего авторитетного лидера — герцога Ротси, правившего в течение двух лет настолько «безответственно и дико»[161], что в 1401 г., король Роберт III был вынужден сместить герцога, а когда тот отказался оставить власть, шотландский монарх приказал силой арестовать собственного сына.

После ареста Дэвид Ротси был помещен под стражу в Фолкленд — замок своего дяди Олбани, на которого король вновь возложил обязанности регента Шотландии. Спустя полгода, в марте 1402 г., он там же умер. На теле принца не нашли ничего необычного, однако, все признаки указывали на то, что его уморили голодом. Тем не менее, власть Олбани была настолько велика, что все подозрения с него были сняты очень быстро[162].

Как важную победу англичан над шотландцами, английские хронисты преподнесли столкновение 22 июня 1402 года вблизи местечка Несбит Мьюир (Южный Лоуленд). С английской стороны был отряд графа Джорджа Данбара, «находившегося на службе Генриха IV», а с шотландской — во главе отряда стоял сэр Патрик Хепберн из Хейлза. Шотландец Пласкаден, вероятно, желая оправдать поражение соотечественников, рассказывает, что сэр Патрик Хепберн возвращался домой после набега, в котором его отряд понес ощутимые потери. Он и его люди были сильно изнурены переходом, когда уже на территории Шотландии их нагнал отряд графа Джорджа Данбара. Вскоре граф Шотландской Марки соединился с отрядом своего старшего сына — сэром Патриком Данбаром. Затем объединенный отряд Данбаров атаковал противника и «вот почему удалось одержать победу над сэром Патриком Хепберном»[163].

В результате боя шотландцы потеряли 240 человек, в числе которых был и их лидер сэр Патрик. Другой шотландский хронист — Боуэр, с прискорбием отмечает, что в этом бою погиб «цвет рыцарства большей части Лотиана [графство в Лоуленде — С.И.]»[164]. Впрочем, немного далее он, уже с известной долей гордости за мощь своего королевства, описывает войско, которое собрали шотландцы всего лишь через две недели после Несбит Мьюра. По словам Боуэра, «большое войско шотландцев численностью 10 тыс. человек в начале июля [1402 г. — С.И.] вторглось в Камберленд, заставляя англичан бежать в ужасе из своих домов»[165].