История Древнего мира - Нефедов Сергей Александрович (библиотека электронных книг TXT) 📗

Т ам, где они жили, небо было всегда голубым, бездонным и чистым. Это была страна необъятных равнин, поражавшая воображение древних поэтов:

Это была Великая Степь, простиравшаяся через весь северный материк, Евразию. Народы, жившие там, звали ее Арьяна-вайча – Арийский простор. С севера степь пересекали большие реки: Дан (Дон) и Великая Раха (Волга). Они вытекали из негостеприимных северных лесов, за которыми простиралось Молочное море – покрытый льдами Северный океан.

Степь была величественна и прекрасна, но народы, жившие в ней, была париями древнего мира. Когда-то, во времена Великого Исхода, когда Новое Человечество двигалось на плодородные земли Востока и Запада, часть племён была вытеснена этим движением в Великую Степь. Здесь они смешались с охотниками-туземцами и породили "народ свободных" – ариев.

Степь была огромна, но бесплодна, и лишь в редких речных долинах можно было заниматься земледелием. Здесь возникали маленькие деревни из рубленых домов, их жители возделывали землю и пасли скот на окрестных просторах. Скотоводство было основным занятием древних ариев: сначала, в IV тысячелетии, они разводили овец и коз, позже к этому стаду добавились лошади и коровы. Летом степняки питались почти исключительно молоком домашних животных, зимой – преимущественно мясной и растительной пищей. Но хлеба в степи всегда было очень мало, а стада зачастую становились жертвой снежных буранов и эпидемий. Двадцать квадратных километров пашни кормили тысячи земледельцев, в степи же на такой территории мог выжить лишь десяток скотоводов. Именно выжить, потому что, по казахской пословице, их скот принадлежал любому бурану и сильному врагу. Китайские летописи пестрят упоминаниями о голоде среди степных племен: "Умерло из каждого десятка три человека, а из каждого десятка скота пало пять голов… Земля на несколько тысяч ли стояла голая, травы и деревья засохли, люди и скот голодали и болели, большинство из них умерли или пали…"

Такова была жизнь в степи – там могли выжить лишь самые сильные и выносливые. Скотоводы вели столь же тяжелую борьбу за жизнь, что и охотники, и их суровые обычаи были унаследованы от древних охотников Великой Степи. Родившегося ребёнка бросали в снег или в холодную воду – если он выживал, то становился богатырем. Дети сызмальства приучались к охоте: "Мальчики, как скоро смогут сидеть верхом на баране, стреляют из лука пташек и зверьков… и употребляют их в пищу". Инициации были просты: в 15 лет юношу опоясывали поясом мужества и отправляли в набег на соседей. Если он возвращался и приносил голову врага, то становился настоящим "дваждырождённым" мужчиной, если не возвращался – никто не вспоминал о нем. Жизнь человека была мимолетной, как облачко на небе, и чтобы удержать ее, надо было постоянно убивать других: перенаселённость и голод заставляли сражаться за скот и пастбища. "У нас ведутся постоянные войны, мы или сами нападаем на других, или выдерживаем нападения, или вступаем в схватки из-за пастбищ", – говорил скиф Токсарис, герой одного из древних писателей. "Они напали на людей, не ожидавших их прихода и обратили всех в бегство… многих из способных носить оружие они убили, других увели живьем… И тотчас же начали сгонять добычу, собирать толпой пленных, грабить шатры и на наших глазах насиловали наших жён и наложниц…" Так рассказывает Токсарис об обычных событиях степной жизни. Привычка убивать стала столь естественной для всех, что в этих набегах участвовали и девушки, получавшие то же воспитание, что и юноши. Греки называли их амазонками, "господами мужей" или "мужеубийцами". Греческий историк Геродот писал, что амазонки живут за Доном, у арийского племени савроматов. "У савроматов, – свидетельствует Геродот, – девушка не выходит замуж, пока не убьет врага".

Мужчина, не добывший в бою голову врага, подвергался позору и лишался доли добычи. Отважные и удачливые бойцы, наоборот, были окружены почетом. "Сильные едят жирное и лучшее, устаревшие питаются после них. Молодых и крепких уважают, устаревших и слабых почитают мало", – говорит китайский историк. "Когда скиф убивает первого врага, он пьет его кровь, – добавляет Геродот. – Череп врага обтягивают снаружи сыромятной кожей и употребляют вместо чаши… делают из содранной кожи плащи, сшивая их, как козьи шкуры…"

Жизнь ариев целиком зависела от мужества и удачи. Каждый мужчина был воином, и чем больше наложниц и рабов он захватывал в набегах, тем больше была его семья и богаче дом. Рабов ослепляли или перебивали им члены, чтобы они не могли бежать. Часто в рабах не было необходимости, и пленных приносили в жертву богам и умершим – так истреблялись целые роды и племена, лишь молодых женщин оставляли в живых и присоединяли к своему роду. Наложницы были нужны, чтобы рожать воинов, – ведь сила семьи была в сыновьях. При этом было не очень важно, чьи это сыновья: "Каждый из них берет в жены женщину, но живут они с этими женщинами сообща, – писал Геродот об ариях-массагетах. – Когда массагет почувствует влечение к какой-нибудь женщине, он вешает свой колчан на ее кибитку и затем спокойно сообщается с этой женщиной".

Выходя замуж, женщины-амазонки становились домохозяйками, "госпожами дома", и лишь в крайних случаях возвращались к оружию. Зато они господствовали над мужчинами в религиозных обрядах: жрецами-шаманами были преимущественно женщины, которые передавали своим дочерям шаманские и знахарские познания. Из сока мухоморов они приготовляли "священную сому", напиток богов, приводивший в экстаз и богов, и смертных. Сому возливали в огонь и пили на религиозных церемониях. Воины, принесшие голову, носили шаманские уборы из птичьих перьев и пили сому перед сражениями. Подобно германским берсеркам, они впадали в священное бешенство и были почти непобедимы в битвах. "Буйные ветры понесли меня вверх, ведь я напился сомы, понесли меня вверх соки сомы, и пять народов показались мне пылинкой…", – поется в гимнах индийской Ригведы. Под звуки этих гимнов шаманы обращались к богам, к необъятному Небу и огромной Земле. Под эти гимны начинался и заканчивался путь ариев. Жизнь воинов не была долгой, слабые погибали раньше, сильные – позже. В могилу к ним клали их оружие, их слуг и в ноги – самую молодую, самую любимую наложницу. Самым сильным и смелым ставили храмы и поклонялись их духам. Если же мужчина доживал до старости, то его приносили в жертву. "Если кто из них доживал до глубокой старости, – говорит Геродот, – то все родственники собираются и закалывают старика в жертву, а мясо варят вместе с мясом других жертвенных животных и поедают. Так умереть для них – величайшее блаженство".