Страна Восходящего Солнца. История и культура Японии - Гаджиева Екатерина Александровна (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Культура, религия
Религиозные учения периода Камакура продолжали осваивать уже начатые пути создания синкретических синто-буддистских школ. Чудесное избавление Японии от монгольского завоевания внесло свою лепту в развитие религиозных представлений. Позиции синтоизма укрепились, поэтому синкретические учения состояли из двух равновеликих частей. Существовало два пути доказательства правоты позиции той или иной школы: подделка первоисточников в угоду собственным представлениям либо игра со значением слов, в результате которой открывался новый смысл того или иного истинно японского названия или понятия, что позволяло связать его с буддистскими канонами. Так, школа Тэндай пошла по второму пути. Располагаясь на горе, где главным был бог Ооямакуй, переименованный в Санно еще основателем школы Сайте, монастырь стал оплотом толкований имени этого божества. Излюбленной идеей этой школы была идея триединства, что определило специфические практики медитации этой школы: медитирующий должен стараться увидеть три аспекта истины, что даст ему видение Вселенной во всей ее полноте. Так вот, в поисках оправдания своего учения монахи этой общины заметили, что иероглифы, служащий для написания имени божества Санно, состоят из четырех частей: один — из трех вертикальных и одной горизонтальной, а второй — из трех горизонтальных и одной вертикальной. Таким образом, в каждом из них одна из черт как бы объединяет три других, что как нельзя лучше иллюстрирует основный тезис учения школы Тэндай. Эта позиция подкреплялась легендой, приведенной в житии Сайте, составленном именно в этот период. Согласно ей Сайте во время медитации увидел однажды три ипостаси божества Санно, каждая из которых обещала поддержку школе. Так была установлена троичная природа божества, покровительствующего школе Тэндай. Кроме подобных штудий монахи Тэндай широко применяли и даосские каноны. В итоге было признано, что у Горного Владыки не три, а целых семь ипостасей: по числу звезд созвездия Большой Медведицы, весьма значимой в даосизме. Как ни странно, но подобные изыскания были действенны и способствовали привлечению новых адептов этого религиозного течения.
Что же касается Рёбусинто, то его постигла иная судьба. Эзотеризм в нем был развит гораздо сильнее, а потому представители этой школы отказались от попытки найти доказательство своей позиции в мире слов и обратили взор к другим способам выражения. Именно в их школе необычайно популярны были мандалы — символические изображения Вселенной. Наибольшим почитанием пользовались две мандалы: Рождение из Сокровищницы Лона Великого Сострадания и мандала Алмазного Мира. Одна символизировала женское, пассивное начало мира, другая — мужское, активное. Воплощением этого деления мира на земле был признан храм Ама-тэрасу в Исэ, в комплекс которого входило два святилища: один — внутренний — главный храм Аматэрасу, а второй — внешний — храм ее божественной спутницы Тоёукэ. Так вот, было утверждено, что богиня Тоёукэ, олицетворяющая луну, находится в равном положении с Аматэрасу (солнцем), поскольку представляет вторую составляющую мироздания. Это утверждение повлекло за собой возникновение нового учения, изо всех сил развиваемого служителями внешнего храма — Исэ синто.
Возросший после неудачного монгольского нашествия интерес ко всему японскому, осознание японской культуры как равной континентальным цивилизациям— все это нашло отражение в формирующейся доктрине нового учения. Для закрепления своих позиций служители Тоёукэ использовали все допустимые и недопустимые методы. Перво-наперво они заявили, что обладают более древними, чем «Кодзики» и «Нихонги», текстами, согласно которым их богиня не только равна Аматэрасу, но даже старше ее, поскольку, будучи божеством воды, была сотворена самим Идзанаги. Даже этого хватало для того, чтобы повергнуть в шок служителей Аматэрасу: подобные дерзкие утверждения сильно подрывали их авторитет как служителей главного синтоистского божества. Поэтому начались дебаты и даже судебные разбирательства, в результате которых служители Тоёукэ, не сумевшие предъявить текстов, на которые они так свободно ссылались, были вынуждены искать новые пути легализации утверждаемого ими положения. Тогда они вспомнили о выработанной Рёбусинто трактовке мандал. Но здесь существовало одно небольшое затруднение: дело в том, что изначально эта трактовка принадлежала буддизму, следовательно, служители синтоистского святилища не могли ссылаться на нее открыто. Преодолеть это препятствие удалось опять же с помощью ссылок на ложные документы, которые были написаны в это же время, о чем, естественно, никому не сообщалось. Официальное авторство приписывалось основателю школы Рёбусинто — Кукаю. Оспаривать подобный авторитет тогда было не под силу никому: Кукай был буддистом, а влияние буддизма в ту пору было настолько велико, что идти против клана Ватараи, затеявшего всю эту кутерьму, было чревато большими неприятностями. Исэ синто оставили в покое, и лишь много позднее ложность их доказательств была обнаружена. Но несмотря ни на что они все же внесли свой вклад в развитие японского религиозного сознания. В своем стремлении утвердиться на новых позициях они пришли к довольно хитроумному открытию. Сопоставив положение буддизма о том, что достигнуть просветления можно только избавившись от всех земных привязанностей, с синтоистским ритуалом очищения, избавляющим от земной скверны, Ватараи пришли к выводу о тождестве этих двух основ разных религий. Таким образом, согласно их учению, достигнуть просветления можно было, совершив ритуальное синтоистское омовение. Провозгласив главной целью достижение просветления, Исэ синто все же не превратилось в очередное буддистское учение, поскольку все положения своей школы оно описывало терминами синтоистского канона.
Вот как обстояли дела в развитии синтоизма в период Камакура. Буддизм, развивавшийся параллельно, достиг не менее значительных результатов. Именно в этот период в Японию приходит одна из разновидностей китайского буддизма — чань-буддизм, в Японии получивший название дзэн-буддизма. Исповедовавшие это учение не стремились достичь нирваны, а о природе божественного вообще старались не говорить, выработав определение Бога через отрицание: Он неназываем, непознаваем и много других «не». Дзэн-буддисты стремились, прежде всего, познать природу в ее связи с человеком. По их мнению, все взаимосвязано, и в своем единстве представляет космическое тело Будды, поэтому единственный путь достигнуть спасения — это постичь эту вселенскую взаимосвязь. Единственно возможный для этого способ — достичь состояния просветления (сатори), возникающего лишь на краткий миг, но в этот миг человеку открывается истинная реальность, а потому ценность этого мгновения огромна. Достичь этого состояния можно было в результате строгих практик, заставляющих человека бесконечно долго сидеть неподвижно, медитируя. Именно этот аспект самоконтроля и самовоспитания вошел в самурайский кодекс чести — «Бусидо». Существовали и другие способы достичь сатори: это возможно для художников в момент творения, во время любования природой (любование цветением сакуры и знаменитыми японскими садами камней), а также во время чайной церемонии.
Последний путь был позаимствован из Китая вместе с самим учением. Именно с этого момента в Японии начинают культивировать чай, хотя особой популярностью этот напиток не пользовался. Дзэн-буддизм оказал огромное влияние на все стороны жизни японцев в особенности, на формирование японской эстетики с ее своеобразным чувством прекрасного. Суровая строгость и церемонность порождали умение найти скрытую красоту всегда, везде и во всем
